Группа крови на рукаве

Глава 1

Апокалипсис я банально проспал. Пьяным. Когда пришла вотсапинка от Аленки — “Прости, между нами все”, я еще держался. Пытался дозвониться до нее — хотя бы обматерить суку, — но телефон был отключен. Я взял полторашку пива, потом догнался чекушкой водки. Еще одной. В метро меня сморило. Сквозь сон слышал, что проехали Кунцевскую, потом Молодежную. Затем сильно тряхнуло. Свет в вагоне замигал, и я первый раз проснулся.

Завыл ревун воздушной тревоги, народ в панике повскакивал на ноги. А мне захотелось отлить, прям помереть как. Поезд встал в тоннеле, вдоль опутанных проводами стен зажглись лампочки. А вот в вагонах свет окончательно погас. Заплакал ребенок, пассажиры начали тревожно “бла-бла-бла”. Ччерт, куда же слить остатки пива? Я, шатаясь, прошел в конец вагона, выбил ногой окно торцевой двери.

— Что Вы делаете?! — закричал мне седой старичок с палочкой.

— Заткнись! — просунув руку в образовавшуюся дыру, я попытался открыть дверь снаружи. Не получилось.

— Вызывайте полицию! — никак не успокаивался дедок.

— Тревожная кнопка не работает, — отвечали ему из вагона

— Я сейчас тебе скорую вызову! — моя попытка заткнуть старика не увенчалась успехом. Дед начал ругаться.

— Да все уже! Нам пиздец, воздушную тревогу просто так в метро не включают. Ядерная война, дедуля!

Мне наконец удалось вылезти из вагона, голову засыпало осколками разбитого стекла. Сука, сука! По щеке потекла кровь, зато появилась возможность отлить.

— Так… Главное — не нассать на контактный рельс, — дал я себе инструкцию. — Не то поджарит.

Я прицелился в сторону, застонал от счастья. Все хорошо в пивасе — кроме камней в почках и необходимости отливать.

Пока я оправлялся, вдоль состава заметался машинист в фуражке, бледный, с капельками пота на висках. Уперевшись руками, он с усилием раздвигал двери вагонов и пытался успокоить пассажиров, призывая их не паниковать, а идти в голову поезда.

— Да, контактный рельс отключен. Я проверил. Напряжения нет. Выходите быстрее.

— Почему лампочки горят? Что происходит?

— Это резервное электроснабжение. Был сигнал ядерной тревоги.

— Что там? Это война?!

— Откуда я знаю? Прошла команда о закрытии шлюзовых дверей. Перестаньте на меня кричать! Просто идите в сторону станции!

Ну, мы и пошли. Точнее, побрели. Кто-то, как ругавший меня дедок, еле переставлял ноги. Кто-то молча шел, кто-то порывался бежать, что-то спрашивая и хватая соседей за руки, кто-то тащил грудных детей.

— Помог бы, бугай! — статная блондинка тащила аж двух плачущих захребетников.

Я и правда бугай. Два метра ростом и в ширину не обижен — хожу в качалку на Рублевке. Точнее, ходил. Теперь-то, поди, там радиоактивная яма. Это же правительственная трасса. Если целили, то первым делом туда.

Я задумался про Аленку. Засмеялся. Она как раз инструктор в этом самом фитнес-зале. Олимпик! “Мы готовим олимпийцев!”

Глянул время. На смартфоне горело 19.30. У суки сейчас как раз смена. Была! Последняя смена, ммать.

— Чего смеешься?! — взвилась блондинка. — Родители не учили помогать женщинам? Тем более, с детьми!

— Родители меня бросили, когда мне годика не было. Так что завали хлебало!

Это правда. Я детдомовский. Пизженный втемную столько раз, что никакому армейскому духу и не снилось… И да, потом еще была армия. С десятью амбалами-дагами в роте. С уродами, которые устраивали нам второй детдом даже не в квадрате, а в кубе. И до кучи еще вторая чеченская…

— Хам! — бросила мне блондинка, прибавив шаг.

Всечь бы ей, да лень. Я остановился и проверил смартфон. Сигнала не было — ни одной долбанной палки. Вайфай тоже отсутствовал как класс.

Мимо брели испуганные пассажиры, трещала башка. Не надо было водкой догоняться! С другой стороны, как говорит народ, пиво без водки — деньги на ветер. А народ херни не скажет.

Я на автомате открыл букмекерское приложение, просмотрел свои ставки. Локо против Мяса… Снова пробило на ржач. Какой уж тут теперь Спартак… Сгинем от радиации, кормя крыс. Вот кто, кстати, переживет конец света. Суки.

Пассажиры толпой ушли дальше, а я забрел в какой-то закуток, прислонился головой к холодной бетонной стене. И тут опять грохнуло. По туннелю прокатилась ударная волна, и стена ощутимо так врезала мне в лоб. Заложило уши, в глазах появились звездочки, закружившиеся в озорном хороводе. И я вместе с ними.

В себя пришел не сразу. Мутило так, будто не две чекушки водки выпил, а минимум литр. Я глубоко вздохнул, потер лоб. Больно. Делать нечего, надо идти дальше.

Выбрался в туннель, побрел вперед. Тьма — глаза выколи. Пришлось подсвечивать мобильником. Я все смотрел вниз, искал рельсы. А их не было. Вот так взяли и пропали. Как-то внезапно исчезла бетонная облицовка, лампочки. Воздух стал теплым, влажным. По стенам зазмеились какие-то корни, больше похожие на лианы.

Туннель начал сужаться, протискиваться стало все труднее.

— Да что за херня то?! — я сбросил с майки какую-то экзотическую сороконожку, еще раз посмотрел вниз. А там уже чавкала грязь.

Все, пипец джорданам. А я за эти кроссы кучу денег отвалил — везли тремя морями в обход санкций. Натуральные, американские, мэйд ин юэсэй.

Сверху начало так прилично капать, лужи под ногами становились все больше и больше. Спустя четверть часа я уже брел в каком-то ручье, и это стало фатальным для айфончика. Выскользнув из мокрых рук, он мигнул на прощание и нырнул в воду. Я, разумеется, нырнул следом.

— Сука, блять!!! — нащупать этого яблочного ублюдка никак не получалось. Еще минус сто с лишним штук. Совсем новый айфон, на стекле мухи не сношались. А ведь там все, вот вообще все — NFC-платежи, счет Сбера, все номера телефонов, которые я, разумеется, ни хрена не вспомню, хоть убей! Даже фотографии документов, чтобы менты не привязывались, — все там. В карманах шорт — ни рубля!

Искал долго. Снизу чавкало и хлюпало, сверху капало, весь вымок насквозь. Бесполезно. Похоже, унесло потоком.

Дальше шел на ощупь, периодически падая в грязь. Изгваздался, устал…

Постепенно стало суше, вода пропала. Впереди вдруг забрезжил свет, послышалась неразборчивая речь. Люди! Из последних сил я рванул вперед, как на стометровке, четко вписался в крутой поворот туннеля и… получил в лоб прикладом.

Бумс!

Ноги подкосились, и я со всей дури рухнул на пол. В глазах закружились уже привычные звездочки, но сознание расставаться со мной не спешило. Я даже разобрал английскую речь:

— Еще один, комми! Но какой-то странный.

Я схватился за голову, выматерился.

— О! По-русски говорит.

— Точно, Джек, русский это.

Второй говорил слегка гнусавым голосом, растягивая гласные. Будто каши в рот набрал. Американцы?

Перед глазами появились военные ботинки с рифленой подошвой. Скрутив руки за спиной, меня вздернули вверх. Ага…

Небольшая пещера, мощный фонарь в руках одного… Джи-ай, ебать-колотить! Натуральный американский солдат. В зеленой куртке с закатанными рукавами и разгрузке с гранатами и запасными магазинами. За плечом — штурмовая винтовка. Сильно напоминает М16.

— Имя! Званье! — рыжий, с рыбьими глазами джи-ай поставил фонарь на попа, достал из нагрудного кармана книжечку. — Какой ты есть роты?

Это у него “допросная”, ммать, инструкция на русском. Я присмотрелся. Нет, еще какие-то латинские буквы со странными значками над ними. Напоминало… Да, блять, видел я как-то подобное, если память не подводит. Напоминало вьетнамский алфавит.

Я оглянулся. Руки, причем профессионально, мне заломили два негра. В такой же зеленой форме, касках. У одного на каске топорщил узнаваемые ушки плейбоевский зайчик. Ебаный пижон, сука.

— Почьему молчишь?

— Фак ю, — на сносном английском ответил я, сплевывая под ноги. В голове еще гудело, но соображалка начала работать. Туннели, американцы с М16, влажный воздух, экзотические насекомые… Шестеренки, хоть и со скрипом, прокручивались. Выводы напрашивались безумные и нерадостные. Перспективы не вдохновляли совсем.

— О! Мистер знает английский, — надел лыбу рыжий. — Тогда я представлюсь. Капитан Джек Дэниелс, 25-я пехотная дивизия США.

— Дерьмовое виски, — я еще раз оглянулся на негров. Мощные, сука, такие… Закатанные рукава открывали нехило накачанные бицепсы.

— Мой отец был изрядный шутник, — покивал Джек. — Любил — как вы там, русские, говорите — положить за воротник.

— Заложить, педрила, — буркнул я и поморщился, когда черные хаки-бойз резко встряхнули меня, отчего башка затрещала еще сильнее.

Дэниелс профессионально охлопал меня. В напрочь испорченных шортах ожидаемо ничего не нашлось, в нагрудном кармане майки тоже было пусто.

— Странная одежда для Железного треугольника*, — рыжий пожал плечами, разглядывая принт на майке — голографическую иллюзию черной дыры.

— Ладно, разберемся, — капитан Виски кивнул неграм. — Тащите его к остальным.

Меня нагнули в позу пьющего оленя, поволокли к выходу из пещеры. По дороге бойцы тихо, между собой, кляли службу в каких-то туннельных крысах**. Боевые не выплачивают, начальство гоняет в хвост и гриву и за людей не считает. Вот только Джек хорош.

Меня доставили в другую, более просторную пещеру. Свет проникал в нее через специальные шахты, в которые сейчас лил мелкий дождь. Пространство пещеры было заставлено ящиками, на которых сидело сразу с десяток бойцов в разгрузках с автоматами в руках. У некоторых на поясах висели открытые кобуры с кольтами. Ну, прямо ковбои Дикого запада.

Жирный, с висящими щеками америкос подошел, оглядел меня поросячьими глазами. Его лоб был покрыт испариной, от толстого тела несло потом.

— Еще один комми? Очень хорошо, Джек, — свинтус повернулся к вошедшему Дэниелсу. — Отличные результаты! Я сообщу о тебе в главный штаб.

— Да мне похер, Дамбо!

— Я сто раз просил не называть меня именем диснеевского слона!

Мне стянули руки ремнем, подтащили к группе связанных азиатов, среди которых я, к своему удивлению, обнаружил вполне себе европейского вида мужика с рязанской ряхой и небольшой бородой. Сквозь следы побоев и запекшуюся кровь явно проступал характерный нос картошкой. Лица трех азиатов также отсвечивали фингалами и кровоподтеками разной степени тяжести. Все с мрачным удивлением разглядывали меня и черную дыру на моей груди.

Пока командиры переругивались, я успел перекинуться с “Рязанью” парой слов.

— Чей будешь? — негромко первым спросил по-русски мужик. Как только догадался? Впрочем, у меня тоже вполне славянские черты лица. Широкий лоб, сильные скулы…

Одет мужичок был в порванный камуфляж, но старых расцветок. Никакой “цифры”.

— Мэйд ин СССР, — ответил шепотом, откидываясь на стену.

— Да уж понял, что не за океаном делали, — бородатый переглянулся с субтильным азиатом, чье лицо рассекало аж два шрама. Один шел через нос и губу, второй затронул лоб и бровь правого глаза.

— … я найду эту закладку! — настаивал тем временем Дэниэлс, споря со Свином. — Жопой чую, рядом она где-то.

— Так давай еще раз поспрашиваем товарищей, — издевательски отвечал толстяк. — Выпотрошим их, и уже к ужину будем на базе. Пурпурное сердце тебе, премия — парням.