Флибустьер

Глава 13

Я знал, что преследование здесь — дело небыстрое, и решил потратить время с толком. Почистить оружие, наточить палаш, зарядить пистолеты и мушкет, убрать всё, что не приколочено в каюте. Я даже попытался немного вздремнуть, но не смог, и поэтому вернулся обратно на палубу.

«Орион» бодро скользил по морским волнам в предрассветных сумерках. Ветер нам благоприятствовал, лёгкий встречный бриз уверенно наполнял косые паруса шхуны. А ничего не подозревающей «Лилии», наоборот, приходилось лавировать, иначе прямые паруса брига обвисали безжизненными тряпками. «Лилия» шла на запад, вдоль побережья Испаньолы, и я подозревал, что потом она повернёт на север, к Багамам. Вряд ли французский бриг задумает посетить Кубу или материк.

Мы в темноте прокрались мимо Бастера с погашенными огнями, хотя чей-нибудь зоркий глаз наверняка мог заметить наши белые паруса. Стоило их заменить, но я пока не мог этого себе позволить, да и не определился с цветом. Одна часть меня желала поставить чёрные паруса, брутальные и грозные, чтобы каждая собака знала, что это «Орион» идёт по их душу. Другая часть меня требовала усилить маскировку и поставить синие, чтобы паруса сливались с небом и морем, но что-то мне подсказывало, что выкрасить все паруса в синий цвет не просто дорого, а очень дорого.

Наша шхуна напомнила мне гончего пса, взявшего след, и упорно преследующего добычу. Мы потихоньку догоняли, буквально в час по чайной ложке, но если ветер переменится на попутный, то бриг ускользнёт. Было довольно странно и необычно всецело полагаться на случай и волю погоды, но других вариантов не оставалось. Вот если бы у нас был дизель...

Но у нас были только паруса и не самые умелые матросы, многим из которых приходилось по несколько раз объяснять, что от них требуется. Благо, я перемешал вахты таким образом, чтобы в каждой были и опытные, и новички. Таким образом я убивал сразу двух зайцев. Молодые набирались опыта, а разношёрстный коллектив сплачивался в одно целое. Все старые кружки по интересам я нещадно разбил, пираты де Валя, негры, буканьеры, новички из Бастера, теперь не было никого, была только одна команда «Ориона».

Я стоял возле бушприта и вглядывался в белое пятнышко парусов «Лилии». Мы догоняли, но чересчур медленно. Сзади послышались чьи-то шаги, и я обернулся. Робер подошёл, глядя на далёкий силуэт брига.

— И всё-таки неправильно это, — сказал он.

— Ну да, — сказал я. — Знали бы, куда они направятся, так лучше бы подкараулили где-нибудь.

— Да не... Я не об этом, — сказал он. — Всё ж таки французы они, свои люди...

Я покосился на него.

— Разрешаю не участвовать в этот раз. В кают-компании подождёшь, — сказал я. — Но и на долю не рассчитывай тогда.

— Не-не! Я вместе со всеми! Просто... Ну... Неправильно это, в общем... — произнёс Робер.

— Мы же их не будем убивать, — пожал плечами я. — Только пограбим немного. А если сопротивляться будут — ну, сами виноваты.

Робер скривился, не веря ни единому слову. Я бы тоже не поверил.

— Давай-ка лучше делом займёмся. Покажешь мне наконец, как саблей махать, — сказал я.

— У тебя же палаш, — не понял он.

— Давай показывай, — проворчал я, не желая пускаться в пространные объяснения.

Благо, места на баке хватало, чтобы заняться фехтованием без риска случайно зарубить кого-то ещё. Новую шпагу Робер побоялся использовать для уроков, взял старую, хотя мы оба знали, что этой шпаге ничего не будет. Я же достал свой шотландский палаш. Я хотел освоить именно его, полностью привыкнуть к его весу и балансу, так, чтобы клинок ощущался продолжением руки. Растрачивать время на другие виды оружия не хотелось, хотя я понимал, что всякое может случиться, и не всегда под рукой будет именно мой палаш.

— Защищайся! — воскликнул Робер, сходу начиная стремительную атаку.

Он скорее обозначал удары, а не бил по-настоящему, но и этого хватало, чтобы я начал отступать, отбивая в лучшем случае один удар из трёх, а от остальных только уворачиваясь и уклоняясь. Вскоре я упёрся в фальшборт, и шпага Робера почти коснулась моего лица.

— Заново, — сказал он. — Не перестаю удивляться, как ты вообще де Валя зарубил?

— Сам не знаю, — буркнул я.

Я порой мысленно возвращался к той ночи, и всё буквально кричало о том, что я должен был остаться на том пляже, истекая кровью. Пару раз мне даже приснился хохочущий пират, протыкающий меня шпагой, сколько бы я ни пытался отбивать его удары. При одной только мысли о той драке волосы вставали дыбом от осознания того, насколько мне повезло.

— Не бойся меня порезать, кэп, — сказал Робер, замечая, что я сдерживаю свои удары.

Для меня тренировки боевым оружием всё-таки казались слишком опасными. Мне не хватало контроля над клинком, чтобы суметь его вовремя остановить в том случае, если я пробью защиту Робера, а я всё-таки несколько раз её вскрывал.

На этот раз я решил действовать иначе. Я сумел заметить выпад Робера и принял его на клинок, отводя в сторону, а сам пошёл на сближение, входя в клинч. Его шпага осталась в стороне, заблокированная моим палашом, и я мог свободной рукой делать всё, что угодно. Я хлопнул его по плечу, обозначая удар. Он сделал то же самое.

— Так себе приём, — сказал он. — Ты ведь тоже открыт. Да и у противника может кинжал быть в левой руке.

Такой аргумент мне крыть было нечем. Мы снова разошлись в разные стороны и выставили клинки друг против друга. Робер стоял расслабленно, почти развязно, едва покачивая кончиком шпаги, а мне, наоборот, приходилось напряжённо вглядываться в его фигуру, чтобы не пропустить выпад.

— Кэп, ты мне напомнил сейчас... Бабка моя, ещё по молодости, троим кнехтам скалкой голову расшибла, — сказал Робер.

— Борзеешь? — хмыкнул я.

— Так ведь расшибла же. К ней в дом ворвались, она их и приголубила по одному, — ухмыльнулся буканьер. — Вот только у тебя не скалка, а палаш, не забывай!

Робер легонько стукнул по моему клинку, я сделал движение навстречу, пытаясь поймать его шпагу, но тот резко поменял направление атаки и изящным выпадом коснулся моего воротника. Я сделал шаг назад и поправил шейный платок, который меня душил.

— Не туда смотришь, — сделал вывод Робер. — Ты за шпагой следишь, а надо за мной смотреть. Целиком.

— Что, трудный ученик попался? — хмыкнул я, немного уязвлённый его словами.

— Нет, — ответил Робер. — Ты быстро учишься.

Я попробовал последовать его совету, стараясь держать в поле зрения весь его силуэт, одновременно следя и за его шпагой, и за ногами, и за направлением взгляда. Больше всего меня удивило то, что очень часто направление его ударов не совпадало с направлением взгляда, но я быстро смекнул, что он делает это нарочно, чтобы не раскрывать своих намерений раньше времени.

И тут же я понял, что он читал меня, как открытую книгу, заранее понимая, куда я попытаюсь ударить, ещё до того, как я делал хоть какое-то движение. Я прищурился, кидая быстрый взгляд на его правое бедро, а сам тут же нанёс удар ему в плечо. Робер дёрнул шпагой, защищая ногу, заметил, что попался на мою уловку, вскинул клинок, но я всё-таки успел коснуться его рубахи остриём палаша. Я опустил клинок и расхохотался.

— Неплохо, — ухмыльнулся он. — Говорю же, быстро учишься. Но не обольщайся. Есть куда расти. Но мою бабку, думаю, ты уже превзошёл.

— Ага, — кисло произнёс я.

До мастерства, или даже хотя бы до сносного умения мне ещё как до Китая на собачьей упряжке, это надо было заниматься фехтованием с самого детства. Как занимаются местные дворяне.

Я утёр вспотевший лоб и осмотрел клинок палаша. Всё-таки я не так давно его наточил, а теперь принимал на него удары шпаги. Зазубрин, впрочем, я не обнаружил, сталь была превосходной. Робер стоял, улыбаясь и покачивая шпагой.

— Каждый день надо заниматься, — выдохнул он.

— Я знаю, — сказал я. — Просто сейчас будет время применить новые знания на практике.

«Лилия» была уже близко. Настолько, что я мог разглядеть матросов, карабкающихся по вантам, и, скорее всего, они были встревожены нашим приближением. Я вложил палаш в ножны и окинул взглядом палубу «Ориона».

— Свистать всех наверх, господа. Поднять чёрный флаг!