Флибустьер

Глава 17

Разрозненная цепочка Багамских островов появилась на горизонте, выплывая из туманной дымки, словно караван верблюдов посреди Аравийской пустыни. Был прохладный вечер, свежий ветер наполнял паруса «Ориона», разрезающего форштевнем невысокие зеленоватые волны, и белая пена рассыпалась холодными брызгами. Куба тянулась далёкой серой полоской вдоль левого борта, но мы благоразумно держались подальше от испанских владений.

И даже несмотря на то, что Багамы были уже близко, плыть нам надо было ещё прилично. Остров Нью-Провиденс и городок Чарльстаун, основанный там британцами, лежал чуть северо-западнее, в удобной естественной бухте, защищённой от всех ветров. Я рассчитывал, что мы придём туда аккурат к рассвету.

— Капитан! Андре! — из-за двери раздался голос Шона.

Я как раз закончил записывать в судовой журнал всё произошедшее за день, включая полную опись добычи.

— Заходи! — крикнул я.

Дверь в каюту приоткрылась, и на пороге показался ирландец. Он просунул голову внутрь из-за двери и широко улыбнулся.

— Мы это... Накрыли там, в кают-компании... Айда с нами? — спросил он.

— Ну, тебе меня уговаривать не придётся! — хохотнул я, захлопнул журнал и поднялся из-за стола.

Я как раз пропустил ужин, заработавшись в каюте. Поначалу писать пером было непривычно и неудобно, но я быстро приноровился и с головой погрузился в работу, а теперь, пожалуй, можно было и отдохнуть.

Кают-компания встретила нас приветственными возгласами, запахом жареного гуся и тонким ароматом бургундского. Народа было немного, Шон, который меня и позвал, Клешня, Адула и Оливье Гайенн. Я даже немного удивился тому, что Адула сидит за одним столом с нами, но негр фактически командовал абордажниками, и весьма неплохо справлялся со своими обязанностями.

Массовые пьянки в тавернах вместе со всей командой это хорошо, но и посидеть в небольшой компании с уважаемыми людьми — тоже неплохо.

— Проходите, кэп, — произнёс боцман, отодвигая для меня один из табуретов.

Ещё одно неписаное правило. На корабле капитан не заходит к офицерам без приглашения. Вообще, это из военно-морского флота, но и на пиратских судах бывало, да и просто по-человечески офицеров можно было понять. Должно же быть место на корабле, где можно спокойно отдохнуть от командирского взора. Технически-то мы все были равны, и капитан, и распоследний юнга, но на практике всё равно некоторые были равнее.

Клешня с небывалой ловкостью разлил вино по стаканам и поставил пустую бутылку под стол.

— За добычу! Прошлую и будущую! — произнёс Шон.

— И чтобы она не кончалась, — добавил Гайенн.

Чокнулись, выпили. Бургундское, которым вообще-то следовало наслаждаться понемногу, смаковать каждый глоток, пролетело внутрь, будто дешёвый кагор из ближайшего алкомаркета. Красное вино, как и положено, закусили мясом, которое тоже затрофеили на захваченной «Лилии», а зажарили уже на нашем камбузе.

Гусь, истекающий жиром и соком, возлежал на красивом серебряном блюде в окружении каких-то овощей.

— Кто готовил? — спросил я, отхватывая ножом ещё один кусок мяса.

— Доминик, — ответил Клешня. — Из новеньких. Шкот от фала не отличит, зато готовит как для королей.

Я покивал в знак согласия, гусь и правда получился удивительно вкусным. Бывший лавочник, правда, спёр немного перца из того мешка, что я планировал продать в Чарльстауне, но перец подошёл к мясу идеально, и злиться на то, что добычи стало меньше на щепотку, было глупо.

— Что дальше, кэп? — спросил боцман после того, как мы выпили ещё по одной.

Старик глядел на меня чуть насмешливо, будто бы знал что-то такое, чего не знал я.

— То есть? — хмыкнул я.

Мне не понравился его тон, будто бы это я был виноват в том, что с «Лилии» мы взяли смехотворно малый приз, хотя рассчитывали все на гораздо большую добычу.

— Что дальше делать будем? — вместо него пояснил Клешня.

Кажется, они уже успели всё обсудить тайком от меня. Я глянул на Шона, потом на Адулу. Оба сидели, как ни в чём не бывало, обгрызая косточки.

— В Чарльстаун, там сбагрим всё лишнее, людей наберём, потом снова на охоту, — пожал плечами я, откидываясь чуть назад.

Боцман и штурман переглянулись, и мне это тоже не понравилось.

— Не соваться бы лучше нам в Чарльстаун, — сказал Клешня. — Мы с англичан призы берём. Мы — французские флибустьеры, в конце концов.

— И что? — хмыкнул я.

— Повесят прямо там, — сказал Клешня.

— А как они узнают-то? — спросил я. — Шон, ты француз? Нет? А ты, Адула? Я тоже не француз.

— Там ведь тоже не дураки, поймут, — протянул Гайенн.

— Зря переживаете, — сказал я.

Боцман в ответ только цыкнул и покачал головой, не желая ввязываться в спор, зато Клешня рубанул воздух своей культёй.

— А не хотим, чтоб нас повесили! В Бастер надо было возвращаться! — произнёс он.

— Угомонись, — произнёс Шон. — Какой, к дьяволу, Бастер, ты чего мелешь?

— Такой Бастер! На Тортуге! — сказал Клешня.

Я молча наблюдал, попивая бургундское.

— И там награбленное продавать? Чтобы какой-нибудь жид свои товары узнал, которые сам же на «Лилию» продал? — криво усмехнулся Шон.

— Да и «Лилию» не надо было трогать, свои же, французы! — воскликнул штурман.

Похоже, такую позицию разделяли многие. Здесь, в Новом Свете, многие старались держаться соотечественников. Мне же было плевать, моих соотечественников в этих широтах ещё сто пятьдесят лет не появится, а когда появятся — то и задержатся ненадолго. Да и то это будет в Калифорнии, с другой стороны континента. Поэтому я был чужим везде, и не стремился сблизиться с каким-либо правительством. Всё равно для всех останусь чужаком, дикарём и вонючим московитом. Хоть для французов, хоть для англичан.

— Мне они не свои, — произнёс я. — Для меня моя команда — свои. Остальные — нет.

Адула согласно закивал, не отрываясь от поглощения гуся.

— Да я понимаю там испанцев пощипать, англичан, голландцев даже... Португальцев там... Но... — развёл руками Клешня, и я его перебил.

— Французы ничем не лучше. Ты же в курсе, откуда мы с Шоном выбрались?

Ирландец скривился, будто сожрал целый лимон. Я тоже не любил вспоминать про плантацию и рабство.

— Ну так, слышал кой-чего... — хмыкнул штурман.

— Вот и намотай себе на ус, — произнёс я. — Поэтому нам без разницы, какой там у кого флаг. Добыча везде добыча.

Хотя такую позицию я прекрасно понимал. Я даже задумался, стал бы грабить русские суда, появись они вдруг в здешних водах. Скорее всего, не стал бы. Рука бы не поднялась.

— Если тебя это успокоит, то потом к Наветренным островам пойдём, — сказал я. — Там англичан потеребим слегка.

— Вот это дело! — воскликнул Клешня. — За это стоит выпить!

Я рассмеялся и поднял стакан вместе со всеми остальными. Про то, что я собираюсь заходить там в английские порты в поисках Джона Гилберта, лучше пока умолчать.

Снаружи, на палубе, послышался какой-то шум, и мы все переглянулись. Насколько я помню, когда мы начали пить, всё было спокойно, и даже ни одного паруса на горизонте не было видно. Мы поднялись одновременно, не сговариваясь.

— Что там такое, мать вашу, — буркнул Шон.

Мы вышли наружу один за другим, чтобы увидеть довольно неприятную сцену. Муванга сцепился ещё с одним негром в клинче, кажется, с Кагутой, и бодро накидывал ему по рёбрам, пока вся остальная команда их подбадривала восторженными воплями. Зрелище, конечно. Кагута то и дело пытался ударить коленом, но больше мутузил противника по спине.

Я вытащил пистолет и пальнул в воздух, привлекая всеобщее внимание. Матросы обернулись к нам, Муванга и Кагута прекратили друг друга бить, но по-прежнему держались в захвате, будто уставшие борцы.

— Разойтись! — прорычал я, чувствуя, что начинаю свирепеть.

Лёгкое опьянение от бургундского улетучилось вмиг, вместе с хорошим настроением.