Кровавое Благодаренье

Глава 5

Понедельник, 25 марта. День

Лос-Анджелес, бульвар Вест-Джефферсон

Вчерашние хлопоты и суета продлились с раннего утра. Актрисы бегали из номера в номер, не доверяя прислуге отеля — сами гладили платья, поправляли прически и красились.

Риту увлекло, закрутило и завертело общее поветрие. Пару раз она мимоходом прижималась ко мне, то ли извиняясь, то ли благодаря, а затем опять спешила улучшить наилучшее и стать красивее себя.

Натурально, мне даже в голову не приходило вмешиваться, ибо угомонить женское естество никому не дано. Еще и Харатьяна удерживал.

«Дима, — внушал я с чувством, — сопротивление бесполезно! Наташа сама успокоится — это в них природа буянит…»

Все наши женщины хорошо подумали еще в Москве, и отказались от вечерних платьев в пол, обошлись стилем макси — на бретельках и с эффектным разрезом.

Рита выбрала черное с блеском и довольно скромным декольте, а туфли на шпильке зрительно удлиняли стройные ножки, хотя они и так стремились в бесконечность…

— Слышали? — голос Боярского с неподражаемой вибрирующей хрипотцей нервно «гулял». — Консульство перегнало новые «Чайки» для нас! Так что, товарищи номинанты…

— Ну, и нормально! — благодушно прогудел Смирнов. В элегантной паре он выглядел партийным функционером. — Советские в советском!

Я молча согласился с ним. Лимузины «ГАЗ-15» получились высокими, как «Роллс-Ройсы» — тоже можно было садиться, не снимая цилиндров — и по-настоящему шикарными.

— Рит, — мой голос прозвучал неуверенно, — а мне с тобой ехать, или…

— Со мной, конечно! — красотка распахнула черные глазищи. — А как еще?

— Ну, я… м-м… не совсем актер…

— Я тоже, Миша! — хохотнул Гайдай, подкравшись. — Но вас стоило бы указать в титрах, хе-хе…

— Приветствую всех! — раздался вдруг еще один знакомый голос, и киношники живо обернулись, узнавая Видова, победительного снаружи, напряженного внутри.

— Олежа! — радостно взвизгнула Проклова, кидаясь навстречу.

Нонна подставила воспрявшему актеру щечку, а Инна благосклонно покивала издали.

— Милостивые судари и сударыни! — по-светски возгласил Олег, храня голливудский лоск. — Кареты поданы!