Дмитрий Донской 2

Взрывы шли за взрывами.

Куски земли, камня и дым.

Изредка снаряды перелетали волнорез и взрывались на просторах внутреннего рейда, поднимая высокий столб воды.

Вот обрушился один из маяков в куче пыли и дыма. Потом второй. И вот – спустя всего лишь четверть часа оконечности волнорезов лежали в руинах, дыму и местами горели. А цепь, перегораживающая проход, давно сверзилась обратно в море.

После чего шхуны двинулись на внутренний рейд.

Что там творилось!

Экипажи «купцов», понимая, что вырваться не получится, спешно покидали корабли и пытались укрыться в городе. Демонстрация силы была проведена уж больно внушительная. Если уж каменные постройки так стремительно развалились, то, что случится с их деревянными корабликами? Никто не питал иллюзий на этот счет.

Конечно, убегали не просто так. Самое ценное имущество пытались унести с собой. Но много ли можно утащить вот так - убегая?

С башен, прикрывающих гавань, попытались стрелять из тяжелых арбалетов. Да только все без толку. Тяжелые болты даже не долетали до шхун. А те, заметив явную угрозу, открыли по неудачливым обидчикам свой огонь. И их «подарки» вполне долетали.

Двадцать семисантиметровых орудий закидывали чугунными фугасными гранатами с инерционными взрывателями. Тем стрельбы у них был невеликий - всего три выстрела на «ствол». Но стене и башням хватало и тех шестидесяти взрывов каждую минуту. Изредка снаряды не взрывались. Но легче от этого становилось несильно. Каменная кладка дробилась и обваливалась, осыпая всех пылью и обломками, летящими вперемежку с осколками.

Люди, попадавшие под такой «душ», падали прямо на брусчатку, зажимая ранения. А то и вовсе мертвыми. Лошади дико ржали от страха и боли. Таких больших животных осколки находили намного проще.

После десяти минут, израсходовав порядка шестисот выстрелов, шхуны задробили стрельбу и принялись чистить орудия. А корабли второй линии направились к причалу. Никакого сопротивления высадке десанта Генуя не оказывала. Город был охвачен стихийной паникой.

Грохот продолжительных взрывов тесно переплелись с кучей истерических историй, которыми охотно делились люди, энергично отступающие от порта. Потом пошла новая волна беглецов, частично раненых. И паника только усилилась.

Легионеры десантировались в полигонных условиях.

Никто, ни одна сволочь не рискнула в них выстрелить. Занятие порта было делом нескольких минут.

Вот ворота.

Их никто не охранял.

Пара снарядов попали в металлическую решетку, погнув ее и перекосив. Теперь не опустить быстро. Рядом валяется трое стражников. Двое еще живы. Пара ударов милосердия и их стоны прекращаются. Заниматься ими некому и незачем. Этот город Дмитрий собирался покарать демонстративно.

Вслед за легионерами на причал выгружаются ополченцы городовых центурий. Их, числом в две тысячи. В Балканской кампании они не участвовали. Их задача – грабить. Все. Вообще все. В Генуе не должно было остаться ни чего ценного: продовольствие, ткани, кожи, цветные металлы, железо….

Высаживая, ополченцы сразу принимались за дело. Раненых горожан деловито добивали, а потом начинали раздевать и обыскивать. Трупы в одну кучу – ценности в другую. Часть бросилась осматривать брошенные торговые корабли. Их можно и нужно было реквизировать. Сразу со всем ценным. Для чего в Константинополе были завербованы моряки, запертые там осадой.

Бои в городе носили эпизодический характер.

Дмитрий не сильно наседал, позволяя людям убежать. Ведь в этом случае убивать пришлось бы меньше. Нет, гуманистом он не был. Просто толпа голодных горожан, хлынувшая в деревню, изрядно все вокруг дестабилизирует. Да и с трупами возиться – та еще морока. Особенно по такой жаре.

К обеду следующего дня город был взят.

Ни одного живого жителя Генуи в нем не осталось. Только трупы и пришельцы. А вокруг, по всей Лигурии уже побежали жутковатые слухи о вторжение адских орд. Ну, а что? Кто еще может так все крушить и ломать?

Дмитрий же, засев в ратуше, вкушал лучшее вино из запасов сеньории и просто наблюдал за деловитым сбором ценностей. Весь город обыскивался со всем радением. С топорами и кувалдами. Бойцы городовых центурий следовали зазубренным за время морского перехода инструкциям – и обшаривали все, подходящие для закладок места. Простукивали стены. Обшаривали стальными щупами садики и цветники. Вскрывали полы. Крушили габаритную мебель, в которой можно было устроить тайники….

В общем – вели себя как деловитые варвары.

Императору лишь оставалось руководить этим действом. Золото тащим сюда, серебро туда, ткани складываем вот в этом помещение. И так далее. Что-то солдаты припрятывали и себе. Но не сильно. Дмитрий действовал по старому, отработанному методу – каждый из бойцов получает свою долю по окончанию похода. И доля эта считается от совокупной добычи….

Величие Генуи стремительно таяло. Скорее даже испарялось.

Император продолжал отдавать долги.

Глава 7

12 сентября 1388 года, окрестности Милана

Дмитрий осмотрел предстоящее поле боя в зрительную трубу и задумался….

Разграбление Генуи было делом долгим и обстоятельным. По задумке Императора, после ухода верных ему людей, в городе должны были остаться только голые стены. Все же ценное надлежало открутить-отвинтить и, погрузив на корабли, выслать на сортировочный пункт в Севастополе . Туда уже вот так скопом свезли много чего после битв под Константинополем, Адрианополем и Салониками.

За тот месяц, что шло обдирание Генуи, весь о высадке Дмитрия расползлась далеко за пределы Италии. Все окрестные города же, считай, узнали о том буквально в первые дни. И, в основном, постарались выслать послов, дабы заверить в своей дружбе и лояльности. Среди всей этой плеяды особенно выделялся сеньор Пармы – Людовик Висконти.

Вроде бы Висконти, родич правящему герцогу Милана и врага Дмитрия. А прискакал в числе первых. Еще и кое-какое войско с собой привел, подбивая идти войной на дядю.

Удивительно? Не очень, если разобраться в ситуации.

Жил-был Бернабо Висконти, бывший одним из братьев, управлявших этой сеньорией с благоволения Императора Священной Римской Империи. И тут так вышло, что он подсуетился и смог получить единолично титул герцога. В замен на крепкую дружбу и лояльность, а главное – участие в предстоящей войне на нужной стороне. Банальность, в общем. Однако братик Джан, потерявший при этом все шансы на успех, изрядно расстроился. Как же? Его ведь прокатили с ветерком. Кинули, фактически.

В общем – недолго музыка играла, недолго гарцевал плясун.

Улучив момент Джан Галеаццо Висконти смог отравить и братца Бернабо, и двух его сыновей. Что вкупе с дружескими отношениями с покойным Сигизмундом обеспечило ему право наследования, вместо третьего сына – Людовика, что тихо сидел в Парме и не отсвечивал. Оно и понятно – при таком раскладе, выступи он, жизнь была его яркой, но короткой. Дядя Джан ясно показал свои намерения….

По большому счету Дмитрию этот Людовик был бы до малины, если бы не несколько нюансов. Во-первых, он был братом Валентины Иерусалимской – правящей царицы Святой земли, родившей Императору наследника тех земель – будущего Льва II. Во-вторых, у самого Дмитрия была дочка на выданье - Елена. И ее было бы неплохо пристроить куда-нибудь. Волей-неволей Император залюбовался этим «гарным хлопцем». И все-то при нем. И рода подходящего. И политической партии. И жена недавно умерла, а новой обзавести не успел. В общем – идеальный кандидат.

Ну и главное – успех с венчанием на царство нового правителя Сербии его как-то вдохновил и окрылили. Настолько, что он решился на радикальную коррекцию первоначального плана. Разграбить Северную Италию он всегда успеет. Сейчас же, он захотел сделать нечто большее….

- А скажи-ка мне друг, - медленно произнес Дмитрий, продолжая наблюдать за полем боя. – Не хочешь ли ты стать царем?

- Кто же не хочет? – Усмехнулся Людовик. – А почему не королем?

- Я Император православный, поэтому только царством тебя могу пожаловать.

- Ясно… - кивнул Людовик. – А что за царство?

- А вот это, - махнул Дмитрий рукой окрест. – Разобью я твоего дядю. Возьму Милан. Ну и что дальше? Зачем мне оно? Только разграбить остается. А это не по-христиански. Генуя – ладно, заслужила. А миланцы-то тут при чем? Но и просто так оставлять нельзя. Вот и мыслю – окрещу тебя в православие, оженю своей дочкой, приму оммаж – все лучше будет, чем оставлять дымящиеся руины.

- Кхм… - поперхнулся Людовик.

- Тебя что-то не устраивает?

- Я… хм… католик.

- А мне казалось, что ты христианин…. Значит, не хочешь царем стать?

- Ну…

- И моя защита, значит, тебе не нужна…. Брезгуешь?

- Что?! Нет! Конечно, нет!

- Тогда что тебя останавливает? У вас вон – три Папы никак не договорятся о том, кто главный. А у меня порядок. Тихо, спокойно и мухи не кусают.

- Я… - начал было говорить Людовик, но замялся.

- Что ты?

- Я согласен, - выдал он, сглотнув тяжелый и липкий комок, подкативший к горлу.

- Ну и вот и чудно. Завтра воевать и начнем. А пока, вручаю тебя в руки моему походному священнику – он проведет все подходящие ритуалы. И мой тебе совет – постарайся заручиться поддержкой своих людей. Если получиться – убедить их принять православие. Пообещай титулы там или еще чего. Все ясно? Вопросы есть?

- Каким будет приданое? – Робко поинтересовался Людовик.

- Ну ты наглец! – Хохотнул Дмитрий. – Отдаю тебе Лигурию. Генуя, правда, разграблена вся, но дома и стены целы. Что уже неплохо. Ведь это означает, что у твоего царства будет морской порт. Ты доволен?

Конечно, по-хорошему, просто так вот взять и перекрестить было нельзя. Ну, если следовать традиционной концепции православия. Дмитрий же еще с Крестового похода установил новый подход к делу. Да и священники у него были дрессированные – знали, что и как делать, чтобы по ушам не получить. Причем без лишних глупостей. Ведь богословом он был, так сказать, от Бога. Свои простые и доходчивые слова, проникающие в самую душу, он, не церемонясь, подкреплял авторитетом тяжелых предметов. Особенно при попытках отдельных личностей развести волокиту, фарисейство или еще какие-нибудь прогулки по ушам….

Войска Джана Висконти ждали нападения, расположившись вокруг города хорошо эшелонированным порядком. Опыт противодействия российской артиллерии, какой-никакой уже был. Поэтому никто не бежал в самоубийственную атаку фронтом. Мало того – даже открыто никаких войск не стояло. Обширно применялись массивные осадные щиты для защиты от шрапнельных пуль и осколков. Грунтовые валы. Овраги. И прочее, прочее, прочее.

Так глянешь – даже и не поймешь сходу, что здесь войска стоят в большом количестве. Причем, что примечательно – войска стояли не общим массивом, а были изрядно размазаны по местности. А все для того, чтобы можно было атаковать с флангов, максимально стремительными рывками, дабы под обстрелом они были минимальное время.