Котёнок на тропе войны

Глава 3

Блаженство. Как давно в последний раз я принимал ванну? Пятьдесят лет тому вперёд? Или семь лет назад?

— Инга! У вас дома была ванна?

— Маленькая. Такую называют сидячая. Но с душем. А в такой большой я в первый раз. В интернате был только душ.

— Наслаждайся! Когда ещё в следующий раз удастся такое?

Я с удовольствием валялся, отмокал в горячей воде. Натирал себя мочалкой с земляничным мылом. Стоя под струями душа я мыл голову шампунем «Лесной» из стеклянной бутылочки. Кто придумал делать шампунь в стеклянном флаконе? В ванной его легко можно выронить из рук и разбить вдребезги о кафельную плитку или о край ванной. Шампунь плохо мылился и щипал глаза. Даже не смотря на то, что я зажмурился, едкая пена всё равно уже начала своё гнусное дело. Глаза мои горели огнём.

Вдруг я почувствовал лёгкое дуновение. Как будто сквознячок прошёлся по мокрому телу. Я открыл глаза, и не смотря на разъедающую их пену, глядел на заглянувшую в дверь ванной комнаты Ирину. А она пристально смотрела на меня. Это длилось примерно с минуту. Видимо удовлетворив своё любопытство и убедившись, что я именно ТА, за кого себя выдаю, женщина закрыла дверь. А что? Я её понимаю. Мои слова и документы ни о чём не говорили. Одет я был под мальчика. Дрался, как мужик. Что она должна была подумать? И даже когда я объявил о своей принадлежности к женскому полу, сомнения в моих словах у неё остались. Ну, теперь все непонятки должны быть развеяны. После созерцания моего голенького тельца под душем, вряд ли кто примет меня за мальчика. Хы…

После ванны я чувствовал себя свежим и чистым. Но видимо очередной очень длинный день давал себя знать. Глаза уже просто слипались. Спать хотелось неимоверно.

— Я постелила тебе. Вон там, на раскладушке.

Раскладушка! Советская раскладушка — это нечто. Скрипучий монстр. Сколько воспоминаний. Почти в любой советской квартире всегда такая была в запасе, для гостей. И у нас, в той моей жизни тоже. Когда у моих родителей оставались ночевать родственники из Ленинграда, то их клали спать на мой диван, а мне выставляли раскладушку, достав её из кладовки. Тогда она провисала почти до пола под моей тушкой. Я был довольно крупным и спортивным мальчиком. Сейчас же эта конструкция из гнутых трубок лишь чуть скрипнула, приняв моё лёгкое девичье тело.

Заснул я практически сразу, мгновенно провалившись в долину снов. Кстати, снов мне в эту ночь никаких не снилось.

Разбудила меня утром Ленка. Ну, скорее всего не сама Ленка, а шум ею производимый. Видимо стадо слонопотамов отдыхает по сравнению с этим бедствием по имени Ленка.

Я открыл глаза. В окно заглядывало солнышко. На кухне позвякивала посуда. А в другой комнате снова что-то брякнулось на пол, издав очередную порцию шума. По коридору прошлёпали мамины тапочки, и из соседней комнаты раздались звуки приглушённого разговора. Мама читала нотации своей расшалившейся девочке.

Я потянулся и встал с раскладушки. Жалобно скрипнув подо мной, моя временная кровать отпустила меня из своих объятий.

— Доброе утро!

Это я сказал проходящей мимо по коридору Ирине Анатольевне.

— Доброе! — сказала мне женщина, пристально меня оглядывая., - Проснулась уже?… А почему у тебя вся одежда… мужская?

— А так удобнее путешествовать. Да и к мальчишкам цепляются меньше.

— Ну, да… — глубокомысленно и задумчиво проговорила Ирина., - Иди умываться. А потом — завтракать!

Тон её был непоколебимым и возражений явно не принимал. Она точно хозяйка в этом доме. Интересно, а где тогда хозяин? И кто такой лейтенант-Коля? Ещё вчера в ванной я заметил, что следов мужчины в этом доме нет. Ни бритвы, ни помазка. Да и в прихожей не было мужских вещей. Типичное женское царство. Но меня это в принципе не касается. Сейчас поем, да и отвалю. Типа: Спасибо этому дому, пойдём к другому…

Зубную щётку я купил ещё в Ленинграде. Имея большой опыт общения со стоматологами в прошлой жизни, в этой я тщательно заботился о своих зубах. Да и вообще о своём здоровье. Не считая того, что меня изуродовали, а потом и искромсали в больнице. В остальном проблем со здоровьем не было. Да и регенерация после операции у меня прошла на удивление быстро. Это и врачи замечали, списывая на то, что организм молодой. Но я подозреваю, что не всё так просто. Скорее всего, перемещение во времени моего сознания как-то повлияло на организм Инги. Кто-то скажет, что это фантастика и такого не может быть. А перемещение и вселение сознания взрослого мужика в юное тело погибшей девочки — это не фантастика? Да. Я не оговорился. Именно погибшей. Потому что с такими травмами шанс выжить у Инги был ноль, ноль, ноль, ноль… И чудо было не только в том, что нам с Ингой удалось выжить, но и в солидном укреплении организма. При сохранении внешней субтильности. Возможности тела возросли многократно. Я в этом убедился, когда расправлялся с гопниками в вагоне. Действовал то я машинально, на рефлексах, но мои удары были гораздо сокрушительнее, чем просто удары тринадцатилетней девочки весом в сорок килограмм. Прям супергёрл какой-то получился.

На завтрак была каша. Да что там… КАША! Вкусная манная каша. Ленка немного капризничала, а я съел всю тарелку и попросил добавки. Мама Ира с видимым удовольствием снова наполнила мою тарелку. Было видно, что ей было приятно кормить меня. А манную кашу я любил с детства. Ещё с того детства, моего.

Ленка отказалась доедать свою порцию, и мать её благосклонно отпустила. Девчонка ускакала в свою комнату.

Забрав у меня во второй раз опустошённую тарелку и отправив её в раковину, Ирина Анатольевна пристально посмотрела на меня и спросила:

— Расскажешь мне то, о чём вчера не договорили?

— Расскажу… — и я начал рассказывать.

Конечно, моя история была насквозь выдуманной, как голливудское кино, но при этом, как американские сценаристы пишут в титрах: Основано на реальных событиях.

Так что, смешав в одну кучу историю Александры и историю падения с крыши Инги, а также и историю потери ею после этого памяти о том, что с ней было. Короче. Получилось всё складно, и врал я самозабвенно. Но в своём вранье, я был настолько искренен, насколько это было возможно. Это, наверное, наследие школы-интерната. Сколько там душещипательных историй можно услышать от воспитанников. Там не только Голливуд, но и Болливуд отдыхает и плачет от умиления..

Мне кажется, что мне поверили. По крайней мере, судя по намокшим глазам Ирины Анатольевны было ясно, что моя история её проняла. Ну, что же? Значит я настоящий врун, раз мне верит такая опытная женщина. Пытаясь вжиться в придуманную историю, чтобы соответствовать своим новым документам, я сам так поверил во всё придуманное, что порою казалось, что и город Пучеж в Ивановской области, и родная тётя Наташа в городе Армавире, это реальная часть моей реальной истории. Так всегда бывает. Если веришь в своё вранье, то и другие поверят. Кстати, про то, что тётя Наташа уехала работать в Армавир, я не упомянул. Придерживаясь своей легенды, я всего лишь сообщил информацию, что у меня есть родная тётя, сестра моей мамы.

— Ну и куда ты дальше?

— Поеду в свой родной город. Осенью получу паспорт. Устроюсь на работу.

— Куда планируешь пойти работать?

— В Иваново много текстильных комбинатов. Там всегда требуется «свежее мясо».

— «Свежее мясо» — интересное выражение, — усмехнулась моя собеседница., - Деньги то у тебя есть на дорогу?

— Есть, спасибо…

— Тебе спасибо, Сашенька!

— За что?

— Ты нас спасла от тех подонков.

— Да, ладно…

— И вовсе не ладно. Я не сразу поняла, от какой беды ты нас уберегла. Ведь эти…

— Ирина Анатольевна! А разве я могла поступить иначе?

— Но ведь другие, те кто были в вагоне, сбежали…

— А я не другие. Я сама другая. Не такая, как все.

— Я это заметила. Слушай! А ты точно хочешь путешествовать в этом костюме, играя роль мальчика в дороге.

— Ну, у меня сейчас даже нет ничего другого, чтобы переодеться.

— А хочешь, я дам тебе что-нибудь из Ленкиных вещей? Она, не смотря на возраст, покрупнее тебя будет. И кое-что из того, что ей мало, тебе может оказаться в самый раз.

— Ну, я не против, если Вам не жалко.

— Для тебя — не жалко.

И мы пошли в комнату к Ленке. Посвятив дочь в свою задумку, мама Ира начала ревизию шкафов. Малолетняя проказница восприняла всё это, как новую игру и мы все втроём погрузились в недра одёжного шкафа. Ну, прям «дверь в Нарнию»… Почти…

В результате почти двухчасового марафона, я был полностью экипирован. Некоторые вещи маленькой жмотнице были так дороги, что она не хотела с ними расставаться. Несмотря на уговоры матери. И несмотря на то, что эти вещи были ей уже безнадежно малы, а мне в самый раз. Но, в конце концов, я оказался одет, как девочка. И когда к нам приехал лейтенант-Коля, то он реально офигел. Вечером он оставлял дома у родной сестры незнакомого мальчишку, а с утра мальчишка превратился в незнакомую девчонку.

Да. Он оказался младшим братом Ирины. Отслужил срочную службу в армии, и окончив школу милиции, устроился работать в местном РУВД. О происшествии в вагоне сестра ему рассказала усечённую версию произошедшего. Дескать, приставали хулиганы, а Саша их прогнала. Ну и слегка побила.

Конечно, как сотрудник милиции он сможет позже узнать подробности. Но раз он ещё не узнал, то значит трупов в вагоне пока не нашли. Или «трупы» ушли на своих ногах… А побитая шпана не всегда обращается в милицию с заявлением, что их побили. Для них это западло. Ну и ладно. Мне это только на руку.

Коля «практически добровольно» вызвался подбросить меня до поста ГАИ на Владимирской трассе и помочь мне поймать машину до Иванова. Ну а я уже стал подумывать: А оно мне надо это Иваново? Это ведь я только для Ирины озвучил версию, что мне туда надо. Наверное, придётся всё же воспользоваться помощью Николая. Хотя сам он не сильно горел быть добровольным помощником несовершеннолетних путешественников. Это его Ирина настропалила. И настойчиво так попросила. А настаивать на своём она умеет. Серьёзная женщина. Преподаватель музыки в местной музыкальной школе.

Я переоделся в мальчика, а свои девичьи обновки сложил в рюкзак. Прощаясь со мной, Ирина меня обняла и сказала:

— Если возникнут какие-либо проблемы и будешь где-то рядом, заезжай, не стесняйся! Адрес знаешь.

А я пообещал, что как только так сразу. Хотя твёрдо знал, что вряд ли когда-нибудь увижусь с этой милой женщиной и с её любопытной и шумной дочкой.