Целитель-9

Глава 11

Пятница, 4 января. День

Московская область, объект «В», п/я 1410

С утра похолодало, небо насупилось тучами, и вот десантировались первые снежинки — кружась, виясь, снижаясь плавными зигзагами, словно на разведку.

Видимо, донесение удоволило небесное начальство, и осадки пошли гуще. Ветер стих совершенно — ледяной прах сыпался отвесно, пряча горизонт за белесой мутью. Как там Дзёсо сочинил?

«Снег тихонько всё украл…»

Видимый мир скукожился, оттирая бесконечность до мнимых величин. Даже недалекий ельник виднелся размыто, будто сквозь клубы белого дыма.

Я усмехнулся: погодка как раз к моему настроению. И в лаборатории сумрачно…

Радостно вздрогнул принтер — визгливо скрежеща, заерзала каретка, выкатывая ежедневное послание от Риты. А, нет, подписались мама с Настей. Соавторы отчитались о поездке в Ялту: гуляли-де по бесснежному берегу, а Черное море парило, ворочая стылую воду… Ну, хоть у них всё хорошо.

Во мне тотчас же плеснуло ёдким раздражением: тебе-то чем хуже? Ленка четвертый день не появляется? И что теперь? Удалиться в самоизгнание или в запой уйти? С чего вдруг? Мне, вообще-то, не в чем каяться.

Иногда фигурка Браиловой мелькала в отдалении, а первого января, вернувшись с обеда, я обнаружил, что девушка заглядывала в лабораторию — сперва учуял аромат ее парфюма, затем углядел пропажу халата, белья, расчески и любимой чашки.

«Развод»? Ладно, переживем…

Чуткое руководство оборудовало комнаты отдыха на четвертом этаже — вот вам, товарищи, спальные места, вот вам удобства. Пользуйтесь.

Народ там и ночевал, а вот я привык к лаборатории, и подниматься в «спальный корпус» не собирался. Еще с Леной пересекусь…

И как себя вести? Не играть же роль вечно обиженного Пьеро! А кого мне тогда изобразить? Или сделать вид, будто ничего не произошло? А что было-то?

«Ой, да пошло оно всё к черту! — поморщился я, машинально проверяя установку. — Любимое ремесло женщин — создавать проблему на ровном месте!»

Баба с возу… далее по тексту. Дзёсо такого не писал, но хокку отличное.

Утопив клавишу интеркома, я сказал ровным голосом:

— Володь? Ты на месте?

— Туточки мы! — пропел аппарат.

— Тащи тогда Тузика, у меня всё готово.

В принципе, я «кошатник», но местная Мурка совсем еще котенок, и Пика своими мохнатыми телесами превзошла не слишком. А вот породистая дворняга, прибившаяся к эксплуатационникам, для опытов годилась вполне — технари до того ее раскормили, что псина едва влезала в клетку.

Да и традиция у нас, еще с собачек Павлова повелась. И в космос первой Лайка слетала…

— Ну, и кабан! — пропыхтел Киврин в дверях, затаскивая самодельную переноску. Тузик жизнерадостно гавкнул.

— Тележку надо было взять, — улыбнулся я, тестируя подачу энергии.

— Заносить? — с натугой спросил Володька, перехватываясь.

— Заносить…

Мне пришло в голову, что наш дружный коллективчик, похоже, не заметил потери бойца в новогоднюю ночь. Не довелось мне орать здравицы и водить хоровод вокруг елки, а бутылку коньяка, подаренную Дедом Морозом, распили аналитики, как невостребованную…

Похоже, о нашем разладе с Леной коллеги тоже не в курсе.

— Ф-фу-у… — выдохнул Киврин, покидая техотсек. — Я поприсутствую?

— Поприсутствуй…

Огоньки индикаторов замигали разноцветными трассерами, вспыхивая поодиночке и очередями. Басистый гул, валясь с инжекционного комплекса, опадал в хронокамеру — Тузик боязливо прижал уши.

— Дистанция заброса — четыре минуты… — сообщил я по привычке, забывая, что Лены рядом нет.

Не мигая, мои глаза следили за подопытным псом, моргнув, когда тот исчез, унесенный тахионным ветром.

— Здорово… — шумно выдохнул Корнеев. — Даже гавкнуть не успел! — он оглянулся. — А Ленка где?

— Не знаю, — я рассеянно пожал плечами. — Бегает где-то.

Володька яростно почесал нос, забавно морщась.

— Миш…

— М-м?

— А что дальше?

— Дальше? — механически повторил я, и усмехнулся. — А вот, отгадай! Даю подсказку. Если бы мы даже могли впрямую наблюдать за тахионами, то не сумели бы определить, откуда и куда они движутся — в будущее или из будущего.

— Ты хочешь сказать… — пробормотал Володя, тужась сообразить. — Ты что… Хочешь Тузика в прошлое забросить?!

— Нет, ну почему сразу Тузика, — скупо усмехнулся я. — Сначала обычные образцы сбагрим: бронзу, алюминий, деревяшки… Потом нашего первопроходца Пика отправим…

— Ничего себе… А парадоксы?

— Ну, куда ж без них? Будут тебе парадоксы, не волнуйся. И нарушения причинности будут, и двойники… Всё, как полагается.

— Двойники?! — вытаращил глаза Корнеев.

— Ага… — хладнокровно вытолкнул я, откидываясь на спинку и потягиваясь. — Только надо тогда всех предупредить, чтобы нервы себе не портили. Так, мол, и так, ровно в полдень перемещаем псину в прошлое на пять минут. Просьба не удивляться, когда клетка с Тузиком Вторым — тыдыщ! — появится без пяти двенадцать…

— Кошмар, — Володя покачал головой. — Ну, да… Мы-то собакена еще... как бы не совали в хронокамеру… Слу-ушай… А если и не станем совать?! Что тогда?

— Тогда по главному корпусу будут бегать два Тузика, — меланхолично ответил я. — Но вдобавок произойдет бифуркация, и наш базовый временной поток… или мировая линия, как угодно, разветвится. В одном потоке… или линии псина переместится, а в другом — нет. Или ничего такого не произойдет, а изменения реальности помаленьку затухнут. Но, знаешь, я бы не стал зря шалить со временем. Уж больно серьезная это штука…

За стеклом радостно залаял пес.

— Забирай подопытного, — улыбнулся я, — пересчитай блох, все ли перенесли заброс… Но, вроде, хвостом молотит штатно. Значит, основные рефлексы в норме, жрать хочет, как всегда…

Корнеев поступил мудро — выпустил Тузика, и тот поскакал своим ходом, радостно взвизгивая и цокая когтями по пандусу.

— Гулять, гулять! — повысил голос Володя, и собака перескочила комингс. В свежем-то снегу поваляться — милое дело, а там, глядишь, и поесть дадут…

Я хлопнул по красному «грибку», глубокомысленно взирая на камеру. Пролетая по ускорителю, тахионы теряют энергию с массой, пусть даже мнимой — и разгоняются. Весь их заряд утекает с черенковским излучением.

Слабая улыбка тронула мои губы. Правильно тогда Ленка сказала — не ускоритель у нас, а замедлитель. Электрическое поле заряжает тахионы, подпитывает их энергией — и сверхсветовые частицы тормозят свой бег.

Вот только перемудрил я с ускорительной секцией… К чему такие нескладные габариты? Вполне уложился бы и в метр высотой… А инжекционный комплекс вообще лишний, только место зря занимает… Хм… Можно, вообще, из трех эмиттеров оставить один, и не в форме цилиндра, а что-то вроде толстого диска, да присобачить микрокамеру. Тогда вся установка поместится в лаборатории, хоть стоймя, хоть лежмя. Ну, это задание на лето, как классная говорила, а пока…

А пока думай о контрамоции, о псевдовремени, об ассиметричной теории относительности и прочих мудреных вещах.

Я посмотрел на часы, и хмыкнул. Нет уж. Обедать пора!

Тот же день, позже

Московская область, Нижние Дубки

Чак-Ашир, Мануэль-Ион и Франсуа-Тынис едва доехали до Нижних Дубков — снегу навалило изрядно. Незаменимые тракторы «Беларусь», всегдашней синей масти, не справлялись с сугробами. Пришлось вызывать мощные грейдеры, а за ними очередь.

Спасибо местным заводчанам — выслали свой погрузчик. Желтый «поляк», газуя, разгреб проезд, и ворчащий «ЛАЗ» добрался-таки до автостанции.

— Приехали! — выдохнул Фуэнтес. — Надо же…

Хрупая по мягкой пороше, «суперагенты» зашагали по улице Ленина, прямой и широкой, обсаженной березами. Каждый из троицы нагрузился рюкзаком и большой сумкой.

Сумки ЦРУ перебросило в Москву дипломатическим багажом, а затем посольский "кадиллак" доставил их получателям — прибавил скорости, отрываясь от «дублерки» в условленном месте, и морпех с заднего сиденья живенько выбросил «посылки».

«Суперагенты» едва успели подобрать ручную кладь, падая в снег за кустами, как дрифтующая «Волга» промчалась мимо.

Риск попасться и угодить в цепкие лапы КГБ был, но оправданный — Чак встряхнул сумкой. Там, в самом низу — оружие, спецсредства, вроде прибора ночного видения, рация, деньги, а сверху — пухлый термокостюм. Цэрэушники клянутся, будто в нем можно спать на снегу — ветер не продует, мороз не возьмет.

— Сюда, вроде, — неуверенно обронил Мануэль, сворачивая в узкий проулок. Узкая натоптанная тропка вывела троицу на улицу Колхозную. — А вон, вроде, наше логово!

Приличный дом, сложенный из шлакоблоков, и крытый шифером, выглядел освежеванным — ни штукатурки, ни побелки.

«Ну, и ладно, — подумал Призрак Медведя, — лишь бы внутри тепло было».

Пройти во двор оказалось не просто — снег по колено зажал калитку, но «суперагенты» справились. Выбрались к крыльцу, и Чак отпер дверь — ключ жирно провернулся в замочной скважине.

В гулких сенях стоял нежилой холод, да и в просторной комнате с огромной печью пар изо рта шел.

— Ион, — мимоходом скомандовал Чак, — ты тогда печкой займись. А мы с Тынисом снег уберем.

Франсуа кивнул, вооружаясь лопатой.

— Правильно, — забубнил он под нос. — А то ни пройти, ни проехать…

Тропинку к воротам расчистили быстро — снег не слежался, и смешные лопаты из фанеры с обитыми жестью кромками, чиркали по узкой полосе бетона — весной не увязнешь. А вон и дымок из трубы завился…

Протопить надо получше, дров не жалея, чтобы изгнать из дома холод, прогреть, как следует!

Пока Франсуа торил дорожку к дровяному сараю, Призрак Медведя раскидал снег у калитки.

— Соседи новые, что ль? — послышался скрипучий старческий голос.

Чак обернулся к подошедшему щуплому мужичку, которому овчинный полушубок придавал основательности.

— Здравствуйте, — дружелюбно ответил индеец. — Да вот, сняли дом до лета. Ашир, — он снял перчатку и протянул руку. — Хотим осесть, наконец, а то всё по экспедициям кочуем.

— Игорь Иванович, — церемонно поручкался щуплый. — Так вас двое?

— Трое, — невозмутимо ответил Чак, носком ботинка очищая лопату от налипшего снега. — Полный интернационал. Я — туркмен, Ион — из Молдавии, а Тынис — эстонец.

— А я — здешний! — захихикал Игорь Иванович.

— Ну, и как у вас здесь с работой? — вежливо поинтересовался индеец.

— Работы — море! — воодушевился сосед. — Хотите — в колхоз, хотите — на завод. Лучше на завод. Вона, за речкой, уже вторую пятиэтажку достраивают! Ежели примут, станете в очередь. Глядишь, лет через пять квартиру дадут! А ежели к тому времени подженитесь, то и двухкомнатную получите!

— Да, — согласился Чак, — есть смысл.

— Так я и говорю! — потоптавшись для приличия, Игорь Иванович заторопился: — Ну, ладно, пойду я. А вы заходите, если что. Во-он мой дом, где забор синий!

— Навестим, — по-американски улыбнулся Призрак Медведя нечаянному знакомцу, и вернулся в дом.

— Не разувайся, — посоветовал Мануэль, орудуя веником, — пол холодный еще. А на участке, оказывается и баня есть!