Ревизор: возвращение в СССР

Глава 17

Понедельник, 15.02.71 г. Площадь Ленина.

— Ну, давайте, я с вами пойду, — неожиданно предложил Полянский и поспешно добавил: — Трое на трое будет.

— Спасибо, — ответил я, не скрывая удивления и какой-то необъяснимой радости. — Но ты, лучше, посмотри пока, как там Диана. Досталось ей сегодня.

Сопроводить нас вызвался дед Терентий. Мы втроём со Славкой и с ним пошли к площади.

— Давайте, очки мои поищем, — попросил Славка. — Вдруг не разбились.

— Конечно, — ответил я.

Мы стали присматриваться в темноте, ворошить ногами свежевыпавший снег. Он был утоптан там, где мы с этой бандой первый раз сцепились. Очков нигде не было видно. Славка был расстроен.

— Не найдете вы тут ничего в темноте, — проворчал дед Терентий, пиная ногами снег. — Днём смотреть надо.

— Может, у вас фонарь есть? — спросил Славка деда. — Мне без очков в школе никак. Доску не вижу. А новые месяц делать будут.

— Идите пока, девчонку отведите. А я посмотрю тут с фонарём. Если найду, Юлька завтра в школу принесёт.

— Не. Я ж спать не буду, — возразил Славка. — Я вернусь сюда.

— Я пока за Веткой схожу. А ты поищи очки ещё, вдруг найдёшь, — предложил я Славке и направился к Юлькиному дому.

Не успел я сделать несколько шагов, как заметил девчонок. Они шли быстрым шагом нам навстречу.

— Мы не смогли больше ждать, — виновато сказала Юлька, подходя к нам.

— Ладно уж, — ответил дед. — Уже можно.

— Что было? — взволнованно спросила Ветка.

— Раскидали всех бандитов, — бодро рапортовал Славка. — Вот только очки мои куда-то отлетели.

Девчонки принялись помогать нам искать, и вскоре очки нашлись. Даже не разбились, упав в мягкий снег.

— У очков не было шансов остаться не найденными, — пошутил я. — Целая толпа искала.

— Повезло, — обрадовался Славка.

— Всё, пошли, — скомандовал я Ветке и Славке. — Юля, спокойной ночи!

Мы поспешили по Госпитальной улице в сторону Первомайской. Навстречу нам шел Полянский. Решил, все же, нам помочь!

— Думал, куда вы пропали? — спросил он, поравнявшись с нами.

— Очки Славкины искали, — ответил я. — Что там Диана?

— Нормально, — ответил Полянский, — мать её спать уложила. Говорит, с ней такая истерика была, дышать не могла, прямо задыхалась. Кое-как она её успокоила, водки налила и спать положила. Я с вами пройду.

— Блин. Вот же уроды, — только и смог сказать я.

— Похоже, я вам больше не нужен, — сказал дед.

— Дед Терентий, спасибо, ещё раз. Спокойной ночи, — сказал я, подавая ему руку на прощанье.

Славка и Ветка шли чуть позади и что-то обсуждали.

Вскоре мы дошли до Первомайской никого не встретив. Мы с Тимуром остались стоять на перекрёстке, а Славка повёл Ветку к дому.

— Блин, как же неудобно без часов, — произнёс я мысли вслух. — Вот который час?

Тимур взглянул на свои часы.

— Почти пол-одиннадцатого, — сказал мне он.

— Как я мог дедовы часы просрать? — спросил я сам себя.

— Что, не помнишь, как? — спросил, усмехнувшись Тимур.

— Наверное, с руки слетели, когда в реку упал, — предположил я.

— Ты не помнишь?

— Конкретно этого не помню, — зачем-то признался я. — Башкой во что-то в реке врезался, частично кратковременная память пострадала.

Больше он ничего не спрашивал. Вернулся Славка. Мы попрощались с Тимуром и пошли к себе.

Дошли без происшествий. Я пожал Славке руку на прощанье. Он пошел в дом. А я перешёл улицу, но вместо того, чтобы идти к себе, подошел к дому Николаевых. Там ещё не спали, в доме горел свет. Я постучал калиткой, старый овчар пару раз ответственно брехнул.

— Кто там? — очень быстро послышался с крыльца голос Ивана.

— Я, Вань.

— Что у тебя с лицом? — спросил подошедший вскоре Иван.

— А что с лицом?

— В крови. Губа разбита.

— Да, нашли со Славкой приключений.

У меня всё саднило и болело. Я и не обратил внимания. А там, оказывается, кровь. Надо хоть вытереться перед тем, как домой идти. Я нагрел снега в ладонях и попытался умыться.

— Всё? — спросил я Ивана.

— Хрен его знает. Темно.

— Ладно. Что у Вероники узнал?

— Всё узнал. Вот план, — Иван протянул мне тетрадный листок. — Расположение помещений, кабинетов. Это раздевалка. Ну, посмотришь завтра на месте. Акт напечатан на машинке на одном листе. Ничем особо не выделяется. Лежат документы в делах вот в этом шкафу.

— Понял.

— Вот ещё что, — медленно проговорил Иван. — Мы тут подумали. Если документы уничтожить, то Цушко соскочить может. У Аристарха идея одна есть. Короче, мы ее еще помозгуем. Ты, главное, завтра там осмотрись, прикинь, как можно в кабинет попасть.

— Понял. Пока только разведка.

— Ты зайди завтра ко мне, как возвращаться с базы будешь, — попросил Иван.

— Конечно.

Мы пожали друг другу руки, и я пошёл домой. На кухне горел свет. Я ещё раз снегом вымыл рожу. Женщин лучше не пугать.

Раздевшись в сенях, я вошёл в кухню и увидел что-то шьющую бабулю.

— Привет, — сказал я намеренно весёлым голосом. — Как прошёл вечер?

— Нормально, — ответила бабушка, коротко взглянув на меня. — Что с губой?

— Ну, так, побаловались немножко.

— Проблем не будет?

— Не. У меня не будет.

— Смотри, — глядя на меня поверх очков сказала бабуля.

— Да ладно. Что уж я не понимаю? — попытался успокоить её я.

Помойное ведро под умывальником было полное. Я пошёл, вылил его.

— Что-то ещё нужно? — уточнил я.

— Что?

— Сделать что-то? — пояснил я. — Пока я спать не лёг.

— А, — вспомнила бабушка, — воду из ванночки вылей.

Я подошёл к ванночке. Вода в ней была, мягко говоря, сильно несвежая.

— Вы что, в этой воде ребёнка купали? — спросил ошарашенно я.

— Ну да, — невозмутимо ответила бабуля. — А ещё стирали и ноги мыли.

— Да уж. — усмехнулся я. — Куда выливать, туда же, на компост?

— Какие ты слова знаешь, — удивилась бабушка. — Туда же, туда же.

Вернувшись с улицы, повесил ванночку на место.

— Кто завтра первый встаёт? — спросил я бабулю, беспокоясь о том, чтобы не проспать школу.

— Это уж как получится. — пошутила она, кивая в сторону спальни мамы и Аришки.

— Мне будильник ставить на семь?

— Не надо, я раньше встаю, разбужу.

— Ок.

— Чего?

— Хорошо.

Надо посмотреть, что у меня с лицом. У моих женщин было маленькое, с половину тетрадки, зеркало в чехле из кожзама, который трансформировался в подставку. Я взял его и посмотрел на свои «боевые раны». Выглядел я жутковато. Губа опухла, хотя уже не кровоточила. Над бровью приличная шишка с синяком. Нос цел. По глазам не попали. Ну что. Можно сказать, я отделался лёгким испугом. Если бы дело было летом, и мы были в легкой одежде, все могло сложиться куда хуже.

Но Пашкиным телом надо срочно заняться, физической форме он явно внимания не уделял.

Я положил на место зеркало. Умылся. Пожелал спокойной ночи бабуле, чмокнув её и пошёл спать.

Всё тело ныло. Вытянувшись в тёплой постели, я почувствовал невероятное удовольствие. Как мало надо для счастья: тёплая постель, тишина и покой. Не сразу, но довольно быстро, я заснул.

Снилась драка, мелькали люди, лица, руки. Я ловко уходил от ударов, нападал, опять уклонялся. Мне нравилась эта движуха.

Проснулся я от детского плача. На кухне женщины суетились вокруг ребёнка.

— Пора вставать? — спросил я спросонья.

— Нет, — ответила бабушка. — Еще пятнадцать минут.

О, пятнадцать минут. Как здорово. Я лежал с закрытыми глазами. Пахло овсяной кашей. Печь затоплена, потрескивают дрова. Скоро чайник закипит.

От этих мыслей или от голода я окончательно проснулся и вышел в чёрных семейниках и майке-алкоголичке на кухню.

— Всё. Я проснулся, — заявил я. — Всем доброе утро.

— Доброе, — ответила мне бабуля. А мать что-то невнятно пробормотала.

— Что, опять не спала? — спросил я её.

— Я-то спала. Аришка не спала, — пожаловалась мама. — Зубы, что ли, режутся. Всю ночь промаялась. Спать не спала, дремала только и то на руках.

— Правда? Я не слышал, — удивился я. Обычно я чутко сплю. — Температуры не было?

— Вроде нет. Я не мерила.

— Если зубы режутся, — вспомнил я свой опыт с внуками. — надо что-то холодное ей к деснам прикладывать. Баранки в морозилку положить и давать ей по одной.

— Куда положить? — переспросила меня мама.

— Блин! — вспомнил я, что здесь нет холодильника. — Ну, на улице можно заморозить.

— Попробую, — пообещала мама, — я уж на все готова!

Тело ныло после вчерашнего. Но я всё равно вышел в сени и попробовал подтянуться. Получилось только один раз дотянуться лбом до перекладины. Уже результат, вчера ни одного раза не получилось. Я ещё немного повисел, разминая тело, и вернулся в хату.

Умылся, на столе уже стояла миска с геркулесом на молоке с маслом. Я с удовольствием навернул всю миску. Налил себе чаю. Кипяток! Бабушка ещё дала к чаю толстый кусок батона с вареньем.

Чай был слишком горячим, поэтому активно перемещался между своим секретером и обеденным столом. Откушу кусок батона, хлебну чаю осторожно, и портфель собирать. Опять подбегу к столу, хлебну чаю и к себе. Уложил в портфель всё, что относилось к сегодняшнему расписанию. Учебники, тетради, атлас по географии, атлас по истории.

Сегодня сложный день. Будет и физика, и химия. Это всё экзаменационные предметы. Еще французский и биология.

— Что у вас с водой? — спросил я. — Надо принести?

Мама подхватилась, вылила остатки воды из одного ведра в детскую ванночку и подала ведро мне. Я оделся сразу в школьный костюм, кажется рубашка вчера была другая, тоже голубая, но не такая яркая. Или мне показалось?

Я принёс им воды.

Ходики показывали начало девятого. Мы не договорились вчера со Славкой, кто за кем заходит. Логичнее, конечно, было бы ему зайти за мной, потому что от меня до Школьной улицы один дом, а от Славки целый квартал. Пока я заправлял паркер, раздался стук по входной двери. Я вскочил и выглянул в сени. Славка сидел на сундуке.

— Ты ещё не готов? — спросил он меня с преувеличенным удивлением. — Давай скорей.

— Я готов. Только портфель возьму.

Я вышел в сени, оделся. Мы вдвоем вышли на улицу. Я вспомнил про Пашкину собаку.

— Слушай, а что с моей собакой случилось? — спросил я Славку на ходу.

— Странный случай, скажу я тебе, — проговорил он. — Если бы она сама прыгнула, она бы застряла лапами вниз.

— А она как застряла? — удивился я.

— Она боком немного застряла. Ну, она же не кошка, в воздухе поворачиваться не умеет. Короче, что-то не то.

— Может, кто-то отомстил за что? — предположил я. — Она брехливая была? Может, ночью брехала, кому-то спать не давала?

— Они все брешут. Что, из-за этого на заборе собак вешать?

— Ну, я не знаю. А что тогда?

— Знал бы, сказал.

Мы какое-то время шли молча. Славка явно расстроился.

— Я её когда увидел, — проговорил он, — думал, что она ещё живая. А в руки взял, она уже окоченевшая.

— Так это ты её нашёл? — дошло до меня.

— Да. За тобой зашел перед школой. А она на заборе. Не знал, как сказать тебе.

Я потрепал его по плечу, сочувствуя. Хоть я и не знал Умку, но сейчас мне очень было жаль и её, и Славку.

Странная история. Кому моя собака помешать могла? Может, меня так припугнуть хотели?