Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Михаил Богословский
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Произведение академика М. М. Богословского (1867–1929) безоговорочно признано классическим сочинением историко-биографического жанра, остающимся самым полным исследованием личности Петра Великого и эпохи петровских преобразований.

Книга добавлена:
4-03-2023, 00:50
0
260
206
Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700
Содержание

Читать книгу "Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700"



При отказе Речи Посполитой поддерживать предприятие короля, при недостатке денег, войска и съестных припасов, при отсутствии всякого воодушевления в саксонском лагере и при том пессимистическом настроении, какое там замечалось, рассчитывать на взятие Риги без московской помощи было трудно, а московская помощь, которую так ожидали под Ригой, не приходила. Положение становилось еще тем опаснее, что, как стало известно, король Датский заключил со шведами мир, и, следовательно, Карл XII мог перебросить освободившиеся в Дании войска на выручку Риги. 28 августа заведующий у короля коронной секретной канцелярией хорунжий мальборгский сообщил Судейкину, что король говорил ему секретно (поэтому, должно быть, хорунжий и почел своим долгом тотчас же передать об этом разговоре Судейкину), «что под Ригою больше одной недели, а по нужде больше двух недель стоять не будет, а станет чинить над Ригой промысел, жечь бомбами, потому что подкопами добывать ее трудно и пехоты мало. И хотя в те числа Риги не достанем, однакож-де вызжем, и будет им, рижаном, не без малой шкоды. А потом-де в нескольких тысячах для отобрания фортеций пойдет в Инфлянские места»[743].

Таковы были дальнейшие планы под Ригой в конце августа. От мысли взять город осадой посредством подземных апрошей приходилось отказаться за недостатком пехоты; решили ограничиться только бомбардировкой города, рассчитывая произвести в нем пожар, а затем отступить в Лифляндию и взять крепостцу Кокен-гаузен. 3 сентября в город был послан из саксонского обоза трубач с предложением рижанам сдаться, иначе город подвергнется бомбардировке; у короля пушки, и мортиры, и бомбы, и всякие воинские огнестрельные припасы наготове. Как рассказывал Судейкину Паткуль, с тем же трубачом был прислан ответ из Риги от коменданта: король, хотя и побьет неповинные души, также и город выжжет и все домовое строение разорит и камня на камне не оставит, однако никоим образом город сдан не будет. В лагере носился слух, что рижане готовы дать королю 11/2 миллиона талеров, только бы не бомбардировал города. Паткуль опровергал этот слух, такой суммы не будет; однако заметил, что если бы дали и половину этих денег, то годилось бы на войско, но что король, взяв деньги, все же стал бы «чинить промысел над Ригой»[744]. Король, как впоследствии в «Поденной записке» вспоминал Петр, деньги с рижан действительно взял[745]. Поэтому ни бомбардировки, ни иного какого-нибудь «промысла» не последовало; наоборот, решено было снять осаду, 5 сентября «с утра, — писал Судейкин, — королевское величество был в шанцах и велел из тех шанцев пушки, и мозжеры, и всякие огнестрельные военные припасы, которые наготовлены были для бомбардирования над Ригою, все вывезть. И ныне те пушки, и мозжеры, и бомбы, и всякие воинские припасы возят денно и ночно лодьями, и стругами, и чаками непрестанно и перегружают с сей стороны по-прежнему на ту ж курлянскую сторону через реку Двину, и, что было в шанцах, без остатку все вывезено». В разговоре с посланником 7 сентября на вопрос его, почему не было ни приступа, ни бомбардирования и почему пушки, мортиры и все воинские припасы из-под Риги увезены и куда пойдет король, Паткуль объявил, что приступа не чинено за недостатком в лагере пехоты, тогда как в Риге одной пехоты будет тысяч восемь. Московские войска на помощь не пришли. «А теперь-де приспела осень, а к тому вскоре настанет зимнее время, чтоб войска не изнурить и лошадей не поморить». Король пойдет под Кокенгаузен и под «иные инфлянские места» и там где-нибудь, может быть, свидится с царем. Артиллерия увозится в Августенбург и в Кобершанц. В частности, относительно бомбардировки Паткуль объяснил, что она не была произведена по настоянию голландцев и англичан, которые писали через французского посла, что у них в Риге лежит товаров на несколько миллионов и чтобы той бомбардировкой их товарам не причинить вреда, — «для того и бомбардирования из шанцев не чинили»[746]. В ночь на 15 сентября все деревянные сооружения, сделанные в шанцах, были выломаны и шанцы засыпаны землей, а 15-го король, по словам Судейкина, «изволил со всем своим саксонским обозом от Риги отступить… А как с стану пошли, будынки, и шалаши, и что какого строенья на том стану было, все выжжено»[747].

Король с войсками отступил вверх по Двине к Кокенгаузену, к которому подошел 21 сентября. Судейкин ехал за ним. «Местечко Коконауз, — писал он, — обнятием невеликое, только обронно; построен на горе на каменистом месте над рекою Двиною замок, строенье каменное. А к тому замку приделан вал». Подойдя к городку, король через посланного трубача потребовал сдачи. Комендант, встретивший саксонцев пушечными выстрелами, ответил, что «они сдаться не хотят и будут борониться, покамест мочь их будет, аж до остатка капли крови своей». 22 сентября саксонцы устроили шанцы в тех местах, где были шанцы, сделанные московскими войсками в прежних войнах. В течение пяти суток была пальба по городу, но и город отвечал стрельбою, от которой было побито и ранено немало саксонского войска. Устраивались апроши. Август II обнаруживал большую храбрость. 24 сентября, когда он ездил смотреть апроши, убиты были два сопровождавших его офицера. Такая храбрость внушала опасение окружавшим его лицам. Но у короля было гораздо больше личной храбрости солдата, чем искусства и распорядительности полководца. Однако так как саксонцы значительно преобладали числом над гарнизоном Кокенгаузена, то взять его было им по силам. 26 сентября комендант сдал город. Встречавшийся уже нам адъютант любельского воеводства Михаил Жубович, придирчивый и насмешливый критик саксонских военных действий, изображавший Судейкину обстоятельства взятия Динаминде, критиковал также и кокенгаузенскую операцию. По его словам, в замке было достаточно военных припасов и с тысячу пудов хлеба; крепость могла бы еще держаться, но лишилась воды: в единственный колодезь в замке попала неприятельская бомба и испортила колодезь; гарнизон, лишившись воды, должен был сдаться[748].

Тщетно ожидая вестей из Константинополя и твердо решившись не разрывать со шведами до заключения мира с Турцией, чтобы не дать возможности туркам ухудшить условия мира, Петр не был в состоянии оказать союзнику, несмотря на его просьбы[749], открытую помощь; но он не прочь был помочь ему негласно и прикрыто. Уже во время переговоров о союзе в ноябре 1699 г. он согласился отпустить казаков на помощь Августу, с тем чтобы был соблюден вид, будто Август сам нанял казацкие войска в качестве добровольческих отрядов. Но казацкая помощь не являлась вовремя, да если бы и явилась, не удовлетворила бы Августа. В разговоре с Судейкиным уже после снятия осады Риги Паткуль говорил ему, «якобы пышно и неблагодарно: о которых-де казацких войсках писано в обоз, что они идут к королевскому величеству, и о тех-де казацких войсках его королевское величество не контент». Во время действий под Ригою королю нужна была русская пехота, а не казаки[750].

Другим скрытым видом помощи Августу была отправка ему из Смоленска части артиллерии. 24 июля смоленский воевода Владимир Петрович Шереметев писал в Москву боярину Ф. А. Головину, что в Смоленск приехал польский капитан Шпикерт за пушками и артиллерийскими припасами. Воеводе было предписано отпустить с ним 22 пушки и к ним соответствующее количество припасов, отослав весь этот груз из Смоленска сухим путем на готовых подводах до села Каспли; в селе Каспле переложить его на суда и отвесть рекою Касплею «до Поречья, и до Сурожа, и до реки Двины», а затем Двиною спустить до Полоцка, где и передать королевским военным властям. Эпизод с отправкой этой смоленской артиллерии стоит привести несколько подробнее; он изобразительно показывает и живо характеризует областной административный механизм того времени в его действии. С отправкой артиллерии, конечно, надо было спешить. Но В. П. Шереметев, получив грамоту и отвечая, что артиллерию велел готовить, в той же отписке высказал целый ряд сомнений, за разъяснением которых обращался в Москву: на чьих готовых подводах везти те пушки и припасы до села Каспли, а в селе Каспле в чьи готовые суда их переложить, назначить ли провожатых, сколько человек и чьих людей? «Того в твоей, великого государя, грамоте не написано, — читаем в его отписке, — а я, холоп твой, без твоего, великого государя, указу подвод и провожатых дать не смею». На его отписке от 23 августа была положена 29 августа 1700 г., т. е. более чем через месяц, по приезде Шпикерта в Смоленск, грозная помета: «По указу великого государя послать в Смоленск к воеводе его, великого государя, грамота с прежнего отпуску, велеть те воинские припасы отпускать безо всякого задержания и тот отпуск учинить со всяким вспомогательством и радением, придав провожатых до Полоцка триста человек служивых людей и подводы. А буде сего воевода не учинит, и ему быть от великого государя в опале и в разорении и отпускать присланного королевского величества польского тотчас из Смоленска».

В дальнейшем возникли затруднения и с самой артиллерией, и со средствами передвижения, и с обозначенными из Москвы путями. У пушек станки и колеса оказались ветхи, частью их требовалось починить, частью сделать заново. Воевода поручил об этом ремонте представить соображения пушкарскому голове, который, по совету с кузнецким старостой, представил роспись необходимых работ. На производство ремонта потребовались деньги, и воевода отписывал, что из имеющейся в Смоленске казны он тратить деньги на починку пушек без особого указа не смеет. У шести мортир станков и колес нет; какие к тем мортирам делать станки, какие иные к ним нужны припасы, сколько к тем станкам и припасам надобно на оковку железа, этого рассчитать пушкарский голова не смог, потому что в Смоленске не оказалось знающих такое дело мастеров. Когда воевода распорядился собрать со смоленских дворцовых сел и волостей для перевозки артиллерии 2000 подвод и послал о том в земскую избу к бурмистрам память, то из земской избы бурмистры ответили, что без послушной памяти из Москвы из Ратуши от президента собирать тех подвод не смеют. Так как из Москвы воеводу торопили, то он решился нарушить указы о городском самоуправлении 1699 г. и помимо бурмистров разослал от себя в дворцовые волости и села нарочных посыльщиков из дворян собирать подводы. С помещиковых и с вотчинниковых крестьян он, вопреки предписаниям из Москвы, подвод решил не брать, потому что сами помещики и вотчинники пошли на службу в Новгород, а с их крестьянских дворов собирают на армию «запросом», т. е. в виде экстренного налога, съестные припасы по осмине ржаной муки с двора. Наконец, и самые указанные из Москвы пути были не так удобны, как думали в Москве: на Каспле к осеннему времени оказались пороги, которые надо было предварительно расчистить, для чего требовалось 200 человек и неделя работы. Из Москвы предписывалось пороги расчистить «дворцовыми и помещиковыми крестьяны, чьи ни есть, в скором времени… чтоб отнюдь за тем задержания и нималого мотчанья не было». Воевода и в этом случае собрал только одних дворцовых крестьян. После многих хлопот станки и колеса были починены, подводы собраны, и 8 сентября артиллерия — 22 пушки и 6 мортир с соответствующим количеством ядер, бомб, пороху, свинца, фитилю и пр. — отпущена была с капитаном Шпикертом и с 300 провожатыми из смоленских солдат. В Каспле груз был переложен на взятые у торговых людей струги и 3 октября прибыл в Полоцк. Будучи перегружены в Полоцке на польские струги, пушки и припасы отправлены были отсюда под Ригу 18 октября, ровно месяц спустя после того, как была снята осада Риги. Таким образом, помощь артиллерией опоздала[751].


Скачать книгу "Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700" - Михаил Богословский бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Биографии и Мемуары » Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700
Внимание