Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Михаил Богословский
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Произведение академика М. М. Богословского (1867–1929) безоговорочно признано классическим сочинением историко-биографического жанра, остающимся самым полным исследованием личности Петра Великого и эпохи петровских преобразований.

Книга добавлена:
4-03-2023, 00:50
0
260
206
Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700
Содержание

Читать книгу "Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700"



26 сентября за капитаном опять был послан Иван Грамотин, но Памбург и на этот раз не поехал, отговорившись тем, что у него болит нога и бок, и послал вместо себя подштурмана и матроса. На вопрос посланников, почему капитан к ним не явился, подштурман и матрос сказали: «Третьего-де и вчерашнего дня были у него гости, и с теми-де гостьми он пил и теперво едва жив с похмелья». Только после второй посылки опять переводчика Чижинского и подьячего Карцева капитан пришел на посольский двор. На вопросы и укоры посланников он ответил, что не был у них «для того, что были у него… французы и венецыяне и с ними пил и во пьянстве стрелял ночью и в день и в том просит он у них, посланников, прощенья, а впредь стрелять не будет». Посланники выговаривали ему, заметив, что, если бы даже у него в гостях были сами послы французский, голландский и английский, и тогда ему безвременно из пушек стрелять и тем на себя наводить султанский гнев не следовало.

Дело, однако, грозило принять серьезный оборот. Турецкое правительство распорядилось об аресте корабля, для чего к кораблю приехало на 24 каюках человек 200 янычар. Посланникам стоило немало труда уладить дело в переговорах с Маврокордато, явившимся к ним вновь от великого визиря 26 сентября с известием, что корабль «велено взять за караул и держать за караулом» на время пребывания посланников в Константинополе, а капитана удалить с корабля и держать на посольском дворе. Маврокордато передал, между прочим, посланникам о своем разговоре с голландским послом, который ему сообщал, что когда капитан начал на корабле ночью пальбу, то «на Галате женской пол в великом страху был и кричали так: горим, горим!». Посланникам ничего не оставалось более, как рассказать ему, что капитан просил у них прощения и больше стрелять не будет, и просить, чтобы султан изволил «вину ему отдать и положить на милость», «потому что то он учинил во пьянстве и причесть бы то к глупости его и к пьянству, а не к иному какому делу». Маврокордато, однако, заявил, что с таким ответом ему к визирю «придти не с чем», и салтаново величество доволен не будет. Какое в том капитану оправдание, что учинил он «пьянским обычаем»? Если бы человек убил человека до смерти, а после бы сказал, что учинил то во пьянстве, можно ли такого убийцу помиловать от смерти? Как они, посланники, размышляют? Можно ли такому великому государю, его султанову величеству, «в таких досадительствах и своевольствах тому худейшему человеченку и пьянице больше терпеть? А обещанию его, что обещался впредь того не чинить, верить нечему», потому что он и прежде обещался и того обещания не исполнял. Султан приказал корабль взять «за караул», а капитана с корабля сослать и держать на посольском дворе. Для того были посланы янычары, но им на корабле оказали сопротивление: царские ратные люди стали против них с ружьем, и неизвестно, что еще из этого произойдет. И поэтому, конечно, надобно им, посланникам, того капитана смирить не словами только, но самым делом, «чем бы тот роспалительной огонь могл быть утушен, не допуская больше к пространному разжиганию». Если гость в чем неугоден будет хозяину или какое зло ему причинит, что ему за это будет? «А салтаново величество — государь великий и славный, и самовластный; такому праху земному и пьянице непотребному за такие досадительства и ослушания како возможет утерпеть в злых его поступках? И чтоб они, посланники, той разжигатель-ной ране дали свое целительство, которое б могло его салтанова величества гнев обратить в милость». Капитана за его поступки не только с корабля взять доведется, но он достоин жестокого наказания. Отговоркам и ссылкам на обычаи в других странах верить нельзя; да если бы где такие обычаи и были, то они султанову величеству в государстве его не образец. «И когда-де его салтанову величеству такое дело показалось неугодно и непотребно, то надобно его отстаивать, а противного не делать, потому что-де салтаново величество в своем государстве, как на сухом пути, так и на воде, самовластен, что хочет, то и чинит».

Посланники ответили, что они «ни в чем воле и указу салтанова величества не противятся и противиться им в таких делех не належит… а на ту рану, которую учинил капитан, пластырь то, что салтаново величество тому капитану изволил вину его отдалить и положить на милость, а он, капитан, впредь так дерзновенно чинить и из пушек в день и по ночам стрелять не будет». Но они решительно протестовали против ареста корабля и удаления с него поставленного самим царем капитана: «А что-де его салтаново величество указал великого государя корабль взять за свой караул, также и его капитана, с того корабля сослать, и лучше-де им, посланником, смерть принять, нежели тот корабль с того места свесть, где он стоит, и быть ему за караулом салтанова величества, понеже было б то у иных послов и посланников в великом посмеянии». А если бы находящиеся на корабле царские ратные люди «во время того взятия под арест стали бы биться из ружья, от того бы вящая беда учинилась и кровь человеческая многая напрасно бы пролилась». Поэтому посланники просили янычар, присланных арестовать корабль, от корабля отвести и капитану его поступок, учиненный «пьянским обычаем, а не с хитрости какой», простить, так как он чести обоих государей не касается и делу повредить не может. Капитан более стрелять не будет. Если ж «учиниться ослушен и стрелять не перестанет, тогда они велят взять его с корабля к себе на посольский двор за караул и к наказанию его сыщут иной способ». И тут же при Маврокордато вновь послали на корабль переводчика Чижинского и подьячего Карцева с решительным запрещением капитану, «чтоб отнюдь впредь никогда стрельбы с корабля не чинил». Маврокордато, выслушав возражения посланников и видя, что посылают к капитану, «говорил, что они, посланники, учинили то добро и салтанову величеству будет та посылка угодна. Только знает он подлинно, что тем их, посланниковым, словесным запрещением… салтан и везирь не удовольствуется, разве что он, Александр, скажет везирю так, что тот капитан за такое салтанову величеству многое досадительство от них, посланников, наказан». Посланники ответили, что «возможно салтанову величеству, также и везирю, то все вменить ему, капитану, в глупость и во пьянство, и чтоб он, Александр, его салтанову величеству и везирю по совести христианской о том донес, приводя их ко всякому благополучному поведению». На этом разговор закончился; дело было улажено. На следующий день Маврокордато прислал своего племянника сказать, что о словах посланников он донес визирю; капитан вечером и утром не стрелял, «и тем-де салтаново величество и великий везирь удовольствовались, и чтоб то впредь было не пременно», т. е. без изменений[816].

Соглашение однако, не осталось «непременным». В ночь на 9 октября после султанской аудиенции посланникам капитан опять стал палить из пушек, чем вновь вызвал неприятные для посланников объяснения с угрозами со стороны турецких властей посадить Памбурга в тюрьму. Приняты были меры надзора. На корабль по приказанию визиря был отряжен ночевать особый наблюдатель, капычи-баша, который должен был смотреть за капитаном, с тем, что если капитан станет стрелять, то ему, капычи-баше, будет отрублена голова[817].


Скачать книгу "Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700" - Михаил Богословский бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Биографии и Мемуары » Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700
Внимание