Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Как видим, содержание этих довольно многочисленных статей может быть сведено к немногим основным вопросам, к тем, о которых говорилось в четырех статьях, заявленных на I конференции, именно: 1. Основание договора — uti possidetis. За Московским государством остаются завоеванные им Азов и Казыкермень с принадлежащими к ним городками. 2. Безопасность Московскому государству от крымских и других подвластных Турции татар и безопасность Турции от казаков. 3. Свободная торговля между купцами обоих государств. 4. Права православного населения в Турции: свобода православного вероисповедания, передача святых мест грекам, безопасность для русских богомольцев. Статьи были составлены в соответствии с данным Украинцеву при отправлении его в Константинополь наказом, который предписывал заключить вечный мир или длительное перемирие на 25 лет или больше, непременно удержать Азов и Казыкермень с городками, обусловить предотвращение набегов татар на русские границы и казаков на турецкие, решительно отменить ежегодную «дачу» крымскому хану, договориться о размене пленных, о торговле между купцами обоих государств, выхлопотать передачу святых мест православным и установить права православных в Турции[873]. Это все те же самые вопросы, которых касался проект договора, представленный Возницыным на Карловицком конгрессе.

На вопрос турок: «В тех статьях все ль царского величества желание написано или еще что к тому впредь в прибавку будет?» — посланники ответили, что представленные статьи написаны у них «кратким речением», а текст будущего договора они напишут пространнее и «всякую статью определят ко осторожности». Турки попросили к поданному им латинскому тексту статей еще экземпляр на славянском языке. Затем посланники возобновили свою просьбу о свидании с иностранными послами и жаловались на то, что их пристав и чурбачей никаких иноземцев на двор к ним не пускают. От чужеземных послов им стыд и нарекание. Они боятся и царского гнева, если чужеземные послы напишут об их поведении своим государям, а эти последние будут писать царю. Турки успокаивали посланников: «Таким-де посторонним словам верить им ненадобно, и говорят те послы об них такие слова знатно со злобы и с зависти, что им такого почитания, как им, посланникам, есть, от Порты не чинится, и доличаются-де они того для того, чтоб им каким ни есть образом ввесть между царским величеством и салтановым величеством вящую какую к недружбе причину». Потому-то султан и не разрешил допускать их, посланников, к свиданию с иноземными послами. Начинается уже дело «миротворения», и надо иметь осторожность, чтоб «к тому ни от кого нималая какая злая причина не причинилась», поэтому им следует со свиданием обождать. Когда посланники возразили, что «если им с послами не видаться, то они наипаче учнут нарекать и всякие противные слова говорить», а им, посланникам, кажется лучше и пристойнее с послами видеться теперь же, турки ответили: «На что-де того лучше и пристойнее, что такое великое дело… учнет договариваться и устанавливаться только через четыре персоны… и больше того к тому делу иных призывать и о чем-либо с ними спрашиваться не доведется, может-де Господь Бог управит то дело и без них, чужеземских послов». Впрочем, они все же будут ходатайствовать у визиря; может быть, он и допустит такие свидания. «А он-де, везирь, всех мыслей и намерений свидетель и исполнитель, и великие государственные и градские дела управляются в государстве здешнем чрез него, любо-де то дело по их, посланничью, желанию через их, думных людей, ходатайство и учинится».

Был опять подан кофе и шербет. Принесли благовонные курения и окуривали им посланников и думных людей. Посланники заявили о своем желании побывать для богомолья в двух местах: в монастыре Пресвятой Богородицы, именуемом Мавромольским, что на устье Черного моря, а потом в другом месте, где прежде, при греческих царях, была церковь Живоносного Источника. Кроме того, они просили вернуть им подлинник полномочной грамоты, представленной визирю. Турецкие уполномоченные обещали обо всем доложить визирю и со своей стороны просили уведомить, когда посланники пожелают ехать в указанные места. Желание их будет исполнено; им дадут большое судно для поездки в Мавромольский монастырь, «чтоб им для волн морских безопасно было ехать». На этом рейз-эфенди, поклонясь посланникам, вышел из ответной палаты. Оставшись наедине с Маврокордато, посланники просили его, чтоб он «в делах великого государя был радетелем, а прежняя его служба, которую он оказывал в таких же делах государю Федору Алексеевичу… забвенна не будет». Затем посланники с обычным церемониалом провожания отправились к себе на посольский двор[874].