Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Эта история загадочно рифмуется со случаем Марфы-язычницы из «Андрея Рублёва», визуальный образ которой воплощали три актрисы. В титрах значится лишь Нелли Снегина, но на экране в этой роли появляются также жена Анатолия Солоницына Лариса и некая натурщица. Проблема была, в сущности, аналогичной: ни одна из них в отдельности не могла воплотить язычницу, правда, визуально, а не голосом. Кстати сказать, именно потому место, где снималась новелла «Праздник», в группе называли «островом ненайденной Марфы».

За несколько дней до отъезда в Италию Тарковский писал в дневнике, словно разговаривая с женой, что Пастернак в своей калькуляции, озвученной им на упоминавшемся спиритическом сеансе, был прав, предвидя, что после «Соляриса» режиссёр снимет лишь четыре картины. Важно, что каждый фильм Андрея нёс на себе отпечаток жизненного итога. Это странные домыслы, однако попробуем представить себе, будто жизнь Тарковского оборвалась бы после «Андрея Рублёва». Нотки завещания в этой ленте довольно сильны, и композиционно она построена так, что смысловой апогей находится в финале. Аналогично с «Солярисом», «Зеркалом». Чуть в меньшей степени — с «Ивановым детством» и «Сталкером». В «Ностальгии» и «Жертвоприношении» мотив «последнего послания» артикулирован предельно чётко. Тарковский будто всю жизнь был готов к смерти в любой момент.