Итальянские маршруты Андрея Тарковского

— Сначала было слово, — говорит этот несчастный».

Существенно позже режиссёр написал над этой записью в дневнике: «Перенести в „Путешествие по Италии“». Несмотря на то, что непосредственного отражения в сюжете «Ностальгии» данная идея не нашла, её можно считать первым упоминанием о профессии главного героя. Несколько раз Тарковский «проговаривался» о подробностях его биографии, оставшихся за кадром: дескать, литератора отправила в итальянскую командировку редакция некого «толстого журнала» для сбора материалов о композиторе Павле Сосновском. Довольно вычурные обстоятельства. Однако даже после выхода фильма, в котором Горчаков назван писателем, режиссёр настойчиво будет подчёркивать, что тот является поэтом по своему «основному амплуа». Это усиливает родство двух Андреев, второй из которых — кинорежиссёр — тоже по «основному амплуа» был поэтом.

С другой стороны, приведённая выше идея отчасти мутирует и проникнет в сценарий «Ведьма», который, в свою очередь, ляжет в основу «Жертвоприношения». Напомним, что упомянутая картина заканчивается фразой Малыша: «В начале было Слово… Почему, папа?»

Типичные творческие метаморфозы. Ничуть не менее активные процессы происходили и в связи с будущей «Ностальгией». Первоначальная канва «Путешествия по Италии» значительно менялась, поскольку Тарковскому переставала нравится основа фабулы. Впоследствии он пояснит[171] это так: «Мне претила сама идея путешествия. Она меня несколько раздражала. Потому что, в принципе, я был как-то всегда против какого-то внешнего движения… Мне всегда казалось, что движение чисто внешнее, в общем-то, подавляет и разрушает наличие внутреннего мира человека».

Это важный аспект кинематографии режиссёр, который иногда говорил даже более общо, что ему не нравится какое бы то ни было целенаправленное действие в кадре. В теоретических выкладках он заходил ещё дальше, называя ошибкой то обстоятельство, что «движение» относят к основным модусам кино. Именно потому в своих картинах Тарковский так часто уходит от движения. Скажем, поездка на дрезине в Зону — блистательный эпизод из «Сталкера» — это не столько перемещение, сколько момент покоя и духовной работы. В фильмах режиссёра удивительное отражение находят архаичные законы аристотелевской драмы — принцип единства места, времени и действия. Время особенно «едино», поскольку прошлое и настоящее образуют неделимый сплав, в котором будущее не участвует. Грядущих событий, в сущности, вообще нет, пока они не всплывут в памяти.

По большому счёту, уход от буквального «Путешествия по Италии», от следования по ней географическим маршрутом и стал основным направлением дальнейшей разработки сюжета «Ностальгии». Предстояло освоение духовного пространства жизни героя. И помогало здесь то, что сам режиссёр как раз в это время активно ездил по стране.