Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг.

Начались бои в самом городе. Вечером 31 октября защитники Временного правительства снова улучшили свое положение, и с утра (наконец-то получили разрешение генерала) предполагалось начать артиллерийский обстрел рабочей слободки и этим покончить с большевиками, так как, по имевшимся данным разведки, после этого обстрела рабочие сейчас же рассыпятся. Но к вечеру прибыла на автомобилях с белыми флагами, а на передовом – с большим крестом из вокзальной церкви, депутация от рабочих во главе с настоятелем вокзальной церкви. Депутация заявила, что «народ» не хочет больше крови, надо найти пути к примирению и проч. Несмотря ни на какие доводы, генерал решил заключить с большевиками мир. Обостренность отношений в отряде, являющаяся результатом действий генерала Коровиченко, дошла до того, что офицеры заявили, что не подчинятся ему и выберут из своей среды командующего. Тогда генерал Коровиченко сказал речь, в которой указал, что неповиновение ему, представителю Временного правительства, равно измене присяге и проч. Подчинились… раскрыли ворота крепости, и через несколько минут все офицеры за немногими исключениями (успели скрыться) были арестованы. Коровиченко был первым отправлен на крепостную гауптвахту, остальных «погнали» под конвоем в казармы 2-го полка.

О том, что было пережито тогда, говорить не приходится; сколько было защитников власти Временного правительства тогда убито – неизвестно. В городе началась ловля офицеров и добровольцев; в крепости было много лиц разных профессий, присоединившихся к отряду в конце октября, было много учащейся молодежи, воспитанников кадетского корпуса. Между прочим, в эту ночь был убит (или застрелился) генерал, георгиевский кавалер Мухин, к которому пришли на квартиру (по болезни он не выходил из дому) с требованием отдать оружие, генерал ответил пулями из револьвера.

С 1 ноября большевики закрепили свою власть в Ташкенте; в других городах края им также не было оказано почти никакого сопротивления, – наоборот, присылали даже помощь, так, например, 2 ноября из крепости Кушки прибыл отряд с шестью орудиями под командой инженера полковника фон Шульца (бывшего и ранее комендантом Кушки) с офицерами прапорщиком Пушкиным и другими. Этот отряд много содействовал последовавшим жестокостям.

При тюрьме, куда перевели после издевательств и побоев всех офицеров (кроме генерала Коровиченко, оставленного в крепостной гауптвахте на потеху толпы – приходившей ежедневно специально для того, чтобы плюнуть сквозь решетку в «зверя»; на шестой день его ранили штыком, и хотя, по требованию коменданта крепости унтер-офицера Якименко, была сделана перевязка, но через неделю его убили самым зверским образом), учредили следственную комиссию для разбора степени виновности арестованных, комиссия состояла из большого числа солдат – представителей от всех частей; в состав комиссии удалось на первых порах включить местных адвокатов Ф. Н. А-ва и Ш-на, которые содействовали освобождению многих офицеров. Благодаря отзывчивости местных жителей и энергии нескольких лиц (госпожа М. И-ва и др.) удалось многих освобожденных и скрывшихся добровольцев переодеть в штатское платье, снабдить на дорогу деньгами и отправить по разным дорогам из Ташкента (два юнкера и один кадет были в январе 1918 года в рядах добровольцев в Ростове. – Ф. Г.).

Скрывшиеся офицеры и часть интеллигенции пытались организовать сопротивление путем создания в Коканде автономного Туркестанского правительства с помощью туземцев-сартов, и им удалось по всем городам края организовать массовые демонстрация против захватчиков (мирные манифестации).

В городе Ташкенте такая манифестация состоялась 13 декабря, участвовало свыше 150 тысяч сартов, прошедших через весь русский Ташкент; большевики сначала объявили, что не допустят манифестантов в русский город, но, убедившись в мощности движения, разрешили; примкнувшие к манифестантам русские потребовали выпуска из тюрьмы арестованных офицеров, причем большевики вынуждены были согласиться и на это. Освобожденных с триумфом повезли на взятых без сопротивления у большевиков автомобилях, генерала Смирницкого посадили верхом на лошадь и… вместо немедленного движения в туземный город, где можно было укрыть освобожденных, отправились «говорить речи» к городской думе и т. п., – это было около четырех часов дня. Туземцы, с утра ничего не евшие, в прежнем порядке направились в старый город, кругом освобожденных и примкнувших к манифестации русских, оставалось не более пятисот туземцев, когда послышались тревожные гудки в мастерских, пришлось наскоро закончить речи и с поспешностью двигаться к туземному городу. Но у выхода, в здании управления запасной бригады уже засели большевики с пулеметами, из которых и открыли огонь по колонне манифестантов. Генерал Смирницкий и еще несколько русских и до ста пятидесяти сартов были убиты или утонули в реке на границе русского города, большая же часть офицеров успела скрыться, а восемь человек, в том числе полковник Бек, генерал Кияшко[290], прис. повер. Дружкин, граф Доррер были захвачены, отвезены в крепость и там зарублены шашками. По всему городу начались аресты лиц, заподозренных в организации манифестации.

Через сутки, 15 декабря, капитану Г-ну удалось переодетым скрыться из Ташкента и выехать по грунтовым дорогам через Пскент и Ходжент в Коканд, где предполагалось найти членов Туркестанского правительства, но в тот же день, по получении известия, что в Коканд едет карательная экспедиция с поручиком Перфильевым во главе, члены правительства стали сами скрываться. Пришлось покинуть Коканд, и капитан Г-н, вместе с бежавшим ранее из Ташкента прис. повер. Ш-м, были провезены скрытно проводником вагона до Самарканда, а затем до Асхабада, где нашли прис. повер. А-ва.

В Асхабаде предполагалось организовать что-либо с туркменами, но это не удалось, и тогда кап. Г-н, по поручению члена Кокандского правительства А-ва, поехал искать помощи на Кавказе.

В Терской и Кубанской областях ни о какой помощи не могло быть и речи, т. к. там сами еще не знали, что делать, – пришлось искать помощи дальше на Дону, где, как говорили на Кубани, уже имеется организация, возглавляемая генералом Алексеевым.

9 января 1918 года капитан Г-н прибыл в Новочеркасск, и в тот же день был принят генералом, который, выслушав подробный доклад о вышеизложенном, сказал, что будет сделано все возможное для спасения Туркестана.

Подробный вариант доклада капитана Г-на генералу М. В. Алексееву.

9 января капитан Г-н явился к генералу Алексееву, который принял его в маленьком кабинете дома в Новочеркасске. Генерал с живейшим интересом выслушал подробный доклад о событиях, происшедших в Туркестане, задал докладчику много вопросов о противобольшевистской организации в Ташкенте, о количестве снаряжения и боевых припасах, оставшихся в Туркестанском округе (Ташкент и крепость Кушка), о численности и качествах людей, пригодных для борьбы с большевиками, расспрашивал об отношении к большевизму туземцев (сартов, киргиз и туркмен), о составе большевистских частей, об офицерах, оставшихся на службе у большевиков. Узнав от докладчика, что среди большевиков в Туркестане имеются германские руководители, генерал промолвил: «Иначе и быть не могло, все от них».

Поблагодарив докладчика, генерал Алексеев сказал, что будет сделано все возможное для помощи Туркестану, и назначил докладчика в распоряжение начальника военно-политического отдела полковника Генштаба Лисового[291]. После обсуждения вопроса докладчику было поручено с помощью двух младших офицеров (тоже туркестанцев) разработать план организации освобождения Туркестана, с тем чтобы по утверждении его выехать в Туркестан.

Однако дальнейшие события на Дону, как было выше изложено, не дали возможности привести в исполнение желания генерала Алексеева, и Туркестану тогда помочь не пришлось.