Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Михаил Богословский
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Произведение академика М. М. Богословского (1867–1929) безоговорочно признано классическим сочинением историко-биографического жанра, остающимся самым полным исследованием личности Петра Великого и эпохи петровских преобразований.

Книга добавлена:
4-03-2023, 00:50
0
260
206
Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700
Содержание

Читать книгу "Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700"



XL. А. А. Матвеев в Гааге

Всего более зорко в области внешних отношений Петр следил за делами своего будущего врага — Швеции и за делами своих союзников — Августа II и Дании, а также возможного союзника в будущем — курфюрста Бранденбургского. Но так как дела этих ближайшим образом интересовавших его держав самым тесным образом соприкасались и переплетались с делами других европейских государств, то кругозор Петра естественным образом расширялся, и внимание его распространялось на все европейские отношения, на первый взгляд, казалось бы, довольно далекие от Швеции, Дании и Польши. Сведения о событиях в Европе продолжал ему давать Виниус; но с началом 1700 г. он имел лучшего осведомителя в лице русского посла в Голландии, окольничего А. А. Матвеева, приехавшего из Берлина в Гаагу в конце января 1700 г. Кроме обычных официальных отписок в Посольский приказ[639], Матвеев с еженедельной почтой пишет еще лично Петру, к которому он был близок, а также время от времени к Ф. А. Головину, с которым он был помимо официальных отношений еще и в дружеских связях. Последнему он сообщает свои мысли и желания, рассчитывая на осуществление их через ходатайство Головина перед царем и не решаясь просить царя непосредственно.

Жизнь в Гааге, как видно из его писем к Головину, не была особенно приятной для Матвеева и тяготила его по двум причинам. Во-первых, он находил ее невеселой. «Жизнь моя, мой милостивый государь, — пишет он Головину от 9 февраля, — зело здесь многоскучная и многоскорбная. Гравенгага, яко вашей милости, моему государю, самому крайнее известно, самой скучной город, и люди зело не человеколюбны, к дарам ласковы и к приезжим малое любительство имеют». Наряду с неприветливостью жителей его удручает дороговизна в Голландии, а между тем он очень издержался в таком дальнем путешествии, получает слишком мало жалованья и не может создать себе обстановки, достойной царского имени, которое он представляет, и этот ощущаемый им недостаток средств был второй причиной, почему жизнь в Гааге казалась ему такой невеселой. «Наймы дворовые, — читаем в том же его письме, — несказанно, мой милостивый государь, каковы дороги. С великою ходьбою едва… до мая месяца двор мог нанять, а нарочитые по 700 и по 800 на год рублев московскою монетою. А едучи с домишком чрез дальней путь, до конца истощился. А жалованье мне на здешнее пребывание учинено против зде пребывающих иных министров самое малое; чем год проживать, ум мой не достигнет. А с деревнишек вряд отправлять надлежащие великого государя подати, а не свои избытки. А какие мои прибытки и на них изнурения, паче самому тебе, моему милостивому государю, известно».

Ему приходится отступать перед другими послами и опасаться, как бы не быть перед ними «в нищете и посмеянии». Шведский посол на наем помещения, на экипажи и на представительство получает годовой дачи по 12 000 ефимков, цесарскому «амвою» (envoyeґ) идет по 500 талеров в месяц, и для цесарского посольства куплен собственный дом. «А мне чем с ними равняться при таком любопытном народе, помыслити ей-ей нечем, разве деревню продать, и тое, мой государь, кто купит ныне?» Андрей Артамонович просит Головина ходатайствовать перед царем, чтоб он повелел прислать денег, хотя бы на покупку кареты и на корм лошадям, «чтоб не на стыд при здешнем моем пребывании было житье мое и от скудности моей какой непорядок его, государеву, высокодержавному имени». В Гаагу всегда приезжают различных государств послы и посланники, и надобно отправлять по чину посольскому визиты и контравизиты. «А у меня того нет, в чем выехать. А коли и случай зовет, все найму я отправляю, а здесь и княжеские министры тем удовольствованы и не по одной имеют карете», получая на эту статью расхода по 300 и по 400 рублей. Он просит об том не для своей прихоти, а ради всякой чести и к повышению царского имени. «А тебе, моему премилостивому государю, известно, что Гаага — комит (comitus) или соединение имеет всех в себе наций послов в резиденции и аглинского короля повселетное прибытие в Гаагу. А мне разве в затворе сидеть перед всеми?»

Но Петр не баловал своих послов, был глух к их просьбам о деньгах на расходы по представительству, держа их в скудости, и предпочитал перекладывать казенные расходы на их собственные карманы.

Жалуясь на скуку, на недостаток отпускаемых казенных средств, на отсутствие своих и на необходимость прибегнуть к продаже деревень, Матвеев вел, однако, в Гааге открытую жизнь, совершенно на манер западноевропейских дипломатов, и, в отличие от прежних московских посольских обычаев, делал визиты и контрвизиты, принимал у себя знатное общество и устраивал еженедельные ассамблеи. «Во время той же бытности его посольской в Гравенгаге, — читаем в его известном уже нам „Статейном списке“, — он, посол, обхождение свое имел всегда, как с их высокомочествы с господами Статами (т. е. депутатами от провинций), с генералы их войск и с министры, так и с приезжими из иных государств, с принцами и с другими изящных фамилий особами, как для государственной чести, так наипаче же для предосторожности его царского величества высокого интересу, особливо по объявлении и по начатии у Российской короны с Свейскою войны, по часту в доме своем чествовал их столом у себя, понеже при таковых случаях всегдашные ему, послу, открывались нужные ведомости. Взаимно же и он, посол, как от них, господ Статов, по случаям, так и от чужестранных послов и министров… и от других вышеписанных особ в домех их благоприятно потчиван был со всякою учтивостью. В доме у него же, посла, по примеру иных чужестранных послов и министров и членов статских по одиножды в неделю бывали ассамбле или общее собрание, где вышепомянутые министры и статские члены из розных государств знатнейших фамилий особы мужеска и женска полу для различных забав съезжалися и потчиваны были шекуладом, лимонадом и всякими конфекты, а кто от себя пожелал, розными же винами, при котором времени никому из тех гостей, по обычаям их, встречи ни провожанья чиновных не бывает, и токмо все с благодарением в домы свои по произволу их отъезжают»[640].

Если не упускать из виду, что Голландия в конце XVII и в начале XVIII в. была богатейшей торговой страной и могущественной военно-морской державой, что в Амстердаме сходились коммерческие нити со всего света, что в Гааге было действительно «комит» дипломатов всех наций Европы, что туда стекались представители европейской знати, что там ежегодно подолгу имел пребывание двор главы другой могущественной торговой морской державы — Англии, то легко будет понять, что Матвееву, вращавшемуся в кругу этого высшего общества, «открывались нужные ведомости», которые он и передавал в Россию. Такими сообщениями, «новинами», идущими из разных мест и разными путями, полны его еженедельные письма к Петру. В них на первом плане стоит, разумеется, то, в чем он является участником и что он видит непосредственно в самой Голландии. Так, например, в письме от 8 марта 1700 г. он сообщает ряд важнейших для Петра известий. Голландские Штаты в интересах своей торговли на Балтийском море не желают допущения войны на севере и для предупреждения и прекращения ее принимают свои меры: заключают союз с Англией для совместных действий и приготовляют на этот случай свой военный флот. Обеспокоенное голландское правительство делает шаги, чтобы повлиять на Россию. К Матвееву являлся уполномоченный правительством агент Розенбоом с просьбой передать царю покорнейшее прошение Штатов ради древней дружбы к ним и для укрепления ее впредь не помогать «Данемарку» на шведа, так как Голландия находится со Швецией в союзе. В Гаагу дошли тревожные вести о том, что 40 000 московских ратных людей идут на Ригу на соединение с наступающими на Ригу саксонскими войсками. Поэтому едва не каждый день происходят заседания Штатов; узнать, о чем идут совещания, Матвееву пока не удалось, но, по народным слухам, собираются помогать шведу и «мнят быть войне на Данемарка с великим караваном кораблей». Перед самым, очевидно, отправлением письма от 8 марта он получил известие о решении Штатов, о котором и приписывает в самом конце письма: «…статской указ вчерашнего числа здесь состоялся из тайной их генеральной думы, велено несколько воинских кораблей приготовить в самом скором времени». В письме от 15 марта он извещает о задержании Штатами корабля, на котором собирались плыть тысяча «маринаров», или матросов, нанятых в Голландии на датскую службу, и девяти судов со всякими воинскими припасами туда же. Все эти суда, по распоряжению Штатов, из Тесе-ля «поворочены», а вскоре выйдет указ, запрещающий голландцам наниматься на службу к какому-либо потентату.

Большое место в письмах Матвеева занимают также в высшей степени долженствовавшие интересовать Петра вести из Константинополя о ходе мирных переговоров Украинцева с турками. В письме от 31 января 1700 г. Украинцев сообщает Матвееву о бывших уже восьми конференциях с турецкими министрами, о том, что послы английский и голландский обещали его поддерживать, но Порта не допускает его с ними видеться, о прибытии цесарского посла графа Шлыка и венецианского посла, с которым свидание также запрещено, о приезде из Москвы курьера сержанта Жерлова[641]. Перепиской с Гаагой Украинцев пользовался как окольным путем для передачи известий о себе в Москву, не всегда имея возможность вести с Москвой прямые сношения. Вскоре, с началом Северной войны, к такому же окольному пути для сообщения известий через Матвеева будет прибегать русский резидент в Стокгольме князь А. Хилков, задержанный там в качестве пленного. Кроме непосредственного сообщения от Украинцева, Матвеев передает в письмах и другие известия из Константинополя, доходившие до него различными другими путями, частью достоверные, но нередко и вздорные слухи, например: из Вены через Молдавию, что московский посол из Константинополя «с малым удовольствованием» к Москве возвратился; от живущих в Вене турок шло даже известие, что меж Москвою и Портою «война быть является». Передаются вести из разных других европейских стран, из Гамбурга — о нападении датчан на шанцы, построенные герцогом Голштинским; из Франции через Базель — о предполагаемой уступке цесарю французами крепости Брисак; из Берлина — о намерении курфюрста после Пасхи ехать «в Прусы» и о поездке курфюрстины в Ганновер «для снискания сыну своему кронопринцу супружества» с дочерью курфюрста Ганноверского; оттуда же о том, что будто цесарь содержит крепкий союз с Данией. «Из Гишпании» пишут, что швейцарский полк, отпущенный королем Гишпанским, принят на службу французским королем. Испанские дела, а главное — состояние здоровья болезненного короля Карла II, смерти которого ожидали тогда со дня на день по всей Европе ввиду вопроса о его наследстве, который должен был быть решен оружием, привлекают также внимание Матвеева, начиная с первого его письма от 31 января, где он сообщает: «Гишпан от своих болезней, подлежащих к смерти, свободился, и ныне ни от которых стран о восхождении на то его наследство ничего не слышно». В письме от 9 февраля он пишет: «Гишпан в добром здоровье обретается и ныне упражняется комедиями и всякими утехами». Вести из Голландии, из Англии, из Франции, из Испании, из Константинополя, из Вены, из Берлина, из Дании — словом, отовсюду неслись до Воронежа через письма Матвеева, приходившие туда в пяти-шестинедельный срок, представляя собой целый ворох сообщений верных и ложных. Петр должен был разбираться в этой разноголосице и уметь отличать истину от лжи. Но так или иначе, через письма Матвеева он все же был осведомлен о ходе событий в Западной Европе[642].


Скачать книгу "Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700" - Михаил Богословский бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Биографии и Мемуары » Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700
Внимание