Очерки о филогении и охране животного мира

Так, зоологи по строению выяснили, что носороги и лошади (зебры, ослы) произошли от общих предков и отнесли их к тому же отряду непарнокопытных, но в два разные семейства. А вот паразитирующие на них оводы (личинки их живут во внутренностях и под кожей) остались очень близкими, потому что на них изменения внешней среды отражаются не так сильно, как на хозяевах. Таким образом, при помощи паразитов удается не только подтвердить или выяснить родство их хозяев, общность их происхождения, но и степень родства. Следовательно, по паразитам можно определить, какие хозяева особенно близки друг к другу, а какие кажутся близкими, а на самом деле родственны в меньшей степени. Приведенный анализ заставил в свое время пересмотреть родство леща, густеры, белоглазки, красноперки, плотвы.

Те рыбы, которые не имеют общих паразитов, оказывается, не могут и скрещиваться. Всего этого не могло бы быть, если бы паразиты не передавались от древнейших общих предков. По паразитам прослеживается не только родство человека и обезьян, но и то, что шимпанзе стоит к людям ближе, чем горилла, а горилла ближе, чем орангутанг. В мартышках же паразиты (в данном случае — особые круглые черви) вообще не достигают зрелости, хотя и заражают их. Остальных, неродственных животных, эти черви и заразить не могут.

Анализом паразитов выяснено, что байкальский тюлень-нерпа заселил Байкал не тогда, когда это озеро-море образовалось, а гораздо позже, вселившись против течения Ангары, видимо, с Севера, на что указывают паразиты, общие у этой нерпы с остальными тюленями. Выяснено, что южно-американский страус нанду и африканский имели общих предков, обладая очень сходными паразитами, хотя ни перелететь, ни переплыть через океан эти бескрылые птицы не могли. А «совпадают» у них не только пухоеды, но и глисты, ни в ком более не живущие. Отсюда ясно, не только общее происхождение современных видов от общих древних предков, но и то, что Южная Америка и Африка когда-то соединялись, что на нашей планете изменяется все, даже материки и океаны.

Точная приуроченность, закрепленность многих паразитов за определенными хозяевами были известны еще Аристотелю. Он писал, что «у каждой твари своя вошка, за включением осла, у которого этих паразитов пет». Ему верили без проверки, считая его авторитет в течение столетий незыблемым.

Долго ученые видели в этих фактах лишь доказательство мудрости господа, а в «чистоте» осла видели награду небес за то, что на осле въехал в Иерусалим Иисус Христос. Поражает легковерие людей. Аристотель ведь жил за 300 лет до мнимой даты рождения Христа, и просить ослу особого преимущества у господа заранее он не мог, тем более, что ученый был «язычником» — многобожником. Ни он (Аристотель), ни сам осел не могли предвидеть рождения легенды за три с лишним столетия вперед. К тому же позже выяснилось, что ослы вопреки Аристотелю и «своей святости» снабжены паразитами особенно щедро: тремя видами и разновидностями вшей! (Эйхлер, 1976).

Вскоре ученые обратились к изучению паразитов и их приуроченности к данному хозяину (что называют «специфичностью» паразита) как к новому доказательству эволюций и как к индикатору, проверяющему родство хозяев, а также, чтобы знать, какие животные способны перезаразить друг друга.

Ископаемые вымершие животные, строение и развитие зародышей, строение многих современных животных и сходство этого строения животных и человека, биохимические вещества организмов, распределение паразитов и другое — все это говорит об одном и том же: о непрерывной преемственности жизни, об эстафете поколений, передающих из рода в род, из тысячелетия в тысячелетие свое непрерывно изменяющееся сходство. Откуда ж взялось все живое?