Ультра: Марс

Глава девятая. Основная миссия

* 12 августа 2047 года, Москва, НИИ им. И.А. Полетаева *

Марина Ким, престарелая телеведущая, напичканная ботоксом и омоложенная разными процедурами по самые помидоры, вещала с экрана телевизора о том, как проходит социальная реформа в разных краях нашей Необъятной.

Проходила она не очень хорошо: во Владивостоке бунтующие сумели выбить правительственные войска из города, а затем начали воевать между собой, так как у каждого восставшего было своё видение дальнейшего развития событий, в Екатеринбурге последние очаги мятежа были подавлены войсками и всё затихло, но войска никто не выводил, так как все понимали, что это ещё не конец, в Санкт-Петербурге, традиционном центре недовольства, улицы были наводнены военными и полицейскими, все попытки восстаний были жестоко подавлены, поэтому там уже совсем спокойно, в Москве до сих пор идут бои за окраины, но правительственные войска уверенно побеждают, в Дагестан и Чечню ввели войска и начали решительную зачистку, так как нынешние главы республик не показали ожидаемой от них лояльности и возглавили мятежи, что привело к острой реакции, которая закончилась протоколом «Зачистка», подразумевающим физическое уничтожение действующей администрации и функционеров исполнительной власти, перешедших на сторону мятежников.

В отличие от былых времён, федеральное правительство выбрало тактику предельной открытости осуществляемых действий, поэтому абсолютно все события, связанные с происходящими мятежами, транслировались на государственных каналах 24/7, без обеденных пауз и технических перерывов.

Выбранная тактика имела свои положительные эффекты: уже и не скажешь, что власти что-то скрывают, так как они не скрывали вообще ничего, честно показывали на федеральных каналах, как жестоко дубасят недовольных людей, которые пытались свергнуть власть совершенно неконституционными способами, то есть вооружённым переворотом.

Любопытно было также посмотреть и на трансляцию аналитики от псевдо-ИИ, специально выделенного для обозревания происходящего. Он успевал осветить каждый эпизод применения грубой силы против мятежников и озвучивал уголовно-процессуальные последствия для каждого мятежника, ведь чисто юридически восставшие были неправы, так как правительство предоставило им возможность попытаться решить все проблемы методом референдума, который назначен на сентябрь этого года. Если решение «вертать всё обратно» наберёт восемьдесят процентов голосов, то правительство честно «вертает всё обратно», об этом было заявлено публично, причём сказал это лично Путин, который, в силу репутации последних десяти-пятнадцати лет, слов на ветер не бросает. В прошлом бросал и не раз, но нынешнее поколение такого не помнит.

Вроде как очевидна чистая победа федеральной власти, но на окраинах собираются и организуются недовольные, потому по-настоящему серьёзные военные действия ещё впереди. В гражданскую войну всё это не перерастёт, но проблем доставит, определённо.

У олигархов было оружие, боеприпасы, куча верных людей, рассчитывавших улучшить своё положение за счёт покровителей, поэтому кое-какую силу они из себя представляли.

Формирования из людей, которые остались без своих состояний, будут бороться, бессмысленно, без какой-либо надежды на успех, но будут.

Они ведь в мгновение ока перестали быть владельцами предприятий, заводов, шахт и карьеров, которые приносили им устойчивый и баснословный доход. В независимых СМИ сравнивали происходящее с февралём 1917 года, но я считаю, что сравнение некорректно, так как тут радикальное изменение формы экономических отношений произошло сверху, так как старая формация перестала удовлетворять современным потребностям, а люди, которых такой поворот дела не устраивал, выступили в качестве консервативной реакции. Такого ещё не было никогда. И реакция ещё скажет своё слово.

Всё это было впереди, но я во всём этом дерьме участия принимать не буду. Мои однокашники, например, Арман Макаров, уже успели отметиться в прямом эфире: в Волгограде, где дислоцировалась его часть, он подавлял мятеж с помощью полицейской модели УБР «Харон», использующей нелетальные боеприпасы и спецсредства.

Будь восставшие более организованными, пролилось бы гораздо больше крови. Можно было бы отложить всё это на потом, сделать менее радикально, без неожиданностей, но власть имущие и без того что-то подозревающие, успели бы подготовиться и тогда... снова тонны крови. А сейчас машинный разум всё заранее продумал, всё подготовил, наиболее вероятных организаторов мятежей взяли под плотную опеку, но это оказалось малоэффективно, ведь за всеми не углядишь.

Любопытно, что предвидя острую реакцию, псевдо-ИИ умышленно назначили всероссийский референдум, зная, что недовольные будут заниматься вооружённой борьбой и вообще никак не повлияют на его результаты. Вот это я называю комплексным методом решения проблем...

Но хрен бы с ним, у меня другие проблемы, можно сказать, внеземного характера.

В сентябре, первого числа, в День Знаний и день всероссийского референдума, запланирован запуск жилого модуля на орбиту Земли.

Модуль с УБР «Астрей» уже на орбите, как и орудийный модуль. Завтра на орбиту поднимут модули энергообеспечения, грузовой, где будет находиться поставка полезных грузов для колонистов, и информационный, в котором содержится сервер с наработками Суо.

Где-то до третьего сентября мы будем торчать на орбите и ждать, пока всё это не соберётся в межпланетный корабль, а затем стартуем вперёд, надеясь, что не повторится история как со Starship Cargo G1 в 2041 году, который без каких-либо веских причин взорвался в момент корректировки орбиты.

— Не без веских причин, — появилась передо мной Суо. — В архивах Совета псевдо-ИИ хранится запись, что дело было в якобы гражданском спутнике «ПиБ-1», который примагнитил к кораблю Старшип Карго магнитную мину. Это сорвало поставку на Марс двухсот пятидесяти тонн грузов, что существенно ухудшило на некоторое время положения колонистов США.

— А-а-а... — удивлённо протянул я.

— Ты чего? — повернулась ко мне Прасковья.

— Да вспомнил тут кое-что, — ответил я. — Какие планы на вечер?

— Как всегда, посмотрим фильм, пожрём и спать, — прищурилась она. — А ты чего такой странный последнее время?

— В смысле? — не понял я.

— Ну задумчивый постоянно, — развела руками Прасковья, а затем посмотрела на меня с пониманием. — Переживаешь, что мы, скорее всего, не вернёмся назад?

— А ты не переживаешь? — спросил я вместо ответа.

— Переживала, — честно ответила Прасковья. — Но потом проанализировала всю свою жизнь и поняла, что теперь уже неважно. Былой жизни не вернуть да и не очень хочется возвращаться ко всему этому, зато теперь я могу сделать хоть что-то полезное.

— Для кого? — усмехнулся я. — Мы людей убивать отправляемся. Живых людей, которые нам сделали только то, что оказались не в том месте и не в то время.

— Тебя ведь это не слишком колыхает? — Прасковья достала эко-вейп и нажала на кнопку.

— Если не мы, то кто-то ещё, — пожал я плечами. — И я подумал, что всё-таки они нам кое-что сделали: не подготовим мы оборону от грядущей партии колонистов, наших сограждан ждёт суровая участь. Их всех убьют и очень хорошо, если просто убьют. Так что да, мы летим туда убивать людей, но не за интересы какой-то группы лиц, которая неплохо наживётся на всём этом, а ради страны и людей в ней. На этот раз по-настоящему, а не мнимо, как оно бывало много раз до этого.

Повисла пауза, прерываемая дыханием Прасковьи, которая выдыхала голубоватый пар.

— Я даже не думала об этом в подобном ключе, — призналась она. — Надо переварить всё это.

Мы стояли у входа в ангар, где нас ждало очередное испытание.

Ворота открылись и вышел Парис в компании с шестью солидными дядьками, один из которых был самым солидным. Дмитрий Медведев, премьер-министр.

Нет, на самом деле это андроид, но как-то не вяжется его поведение с высокотехнологичной машиной. Он со слегка довольно улыбкой смотрел на заходящее Солнце и щурился.

— Кхм-кхм, — откашлялся Парис. — А вот и наши марсиане!

— О, знакомые все лица! — повернул к нам голову Медведев. — Дайте-ка припомнить... Гектор Мизамидис и Прасковья Кипарисова, те самые фигуранты дела, подмочившего нам международную репутацию...

— Господин премьер-министр, там была явная постановка, нацеленная... — быстро заговорил Парис.

— Я знаю, — прервал его жестом руки Медведев. — Это неважно, ведь кандидатуры утверждены на самом, что ни на есть, верху. Президент выражал своё участие в предстоящем деле и поручил найти самых подходящих кандидатов.

Вот тут он начал говорить что-то не совсем то...

— Мы знали, что после увольнения в запас Мизамидис и Кипарисова направятся к вам, Парис Андреевич, — самодовольно улыбнулся Медведев. — И знали, что вы не упустите такой прекрасной возможности решить назревшую проблему с подходящими кандидатами для запланированной миссии государственной важности. Вам могло казаться, что это ваш план, но это был наш план и мы со свойственным нам блеском его осуществили. Всё было предрешено точно в тот момент, когда НАТО была предпринята попытка нанести нам репутационный ущерб.

Значит, если бы не псевдо-ИИ, я мог оставаться на службе и ничего этого бы не случилось? Вот же...

Парис смотрел на премьера выпученными от изумления глазами.

— Но... — произнёс он.

— Мы всегда держим руку на пульсе, именно этим объясняется устойчивость нашего государства, — усмехнулся андроид-Медведев.

Он — это голос псевдо-ИИ, посредством которого они общаются с окружающим миром в классическом смысле этого слова. Сам он думать не способен и им прямо сейчас управляет какой-то из псевдо-ИИ, «заседающих» в Совете.

— Вижу по вашим глазам, что вы начали кое-что понимать, Гектор Андреевич, — вновь заговорил Медведев. — Держите себя в руках и соблюдайте взятые на себя обязательство первостепенной важности.

Обязательство первостепенной важности — это, ясен красен, неразглашайка. Сколько я их подписал? Штук семь или восемь?

Гостайна всегда первостепенна, а затем уже идут непосредственные обязанности, от которых меня, к слову, освободили увольнением в запас. Только вот увольнение в запас не освобождает от обязанности хранения гостайны.

Кстати, в каждой подписанной мною неразглашайке имелся пункт о том, что даже производные от вверенных тайн домыслы, на первый взгляд не имеющие отношения к тайне, не подлежат разглашению в любом виде. То есть даже если я когда-нибудь напишу мемуары, перед «добром» на публикацию их тщательно изучат псевдо-ИИ, чтобы устранить малейшую возможность разглашения каких-либо секретов. Неблагодарное это дело нынче — мемуары...

И ещё, мне буквально вопит интуиция, что Совет знает о том, что я знаю гораздо больше, чем мне кажется.

Может, отправка на Марс — это один из способов избавиться от меня, чтобы даже невольно не мутил воду?

— Да так оно и есть, как пить дать, — заверила меня Суо. — Слишком ты непонятный, в основном благодаря мне. А псевдо-ИИ — конструкции со вполне логичным мышлением и реакциями: непонятное надо сделать понятным, а значит и предсказуемым, потом надо это понятное и предсказуемое обернуть на пользу делу, но если не получается, то надо обезопасить все свои активные и пассивные планы от этого непонятного. В твоём случае они легко могли решиться на физическое устранение, так как слишком уж интенсивно мы мутим воду, но нашлось адекватное и полезное решение, которое устроило всех. Тебе, можно сказать, повезло, что обстановка не слишком критическая.