Куница Том 1

Глава 1

Подмосковье. Поместье Барона Мартена

Август 1982 года

Ритуальный зал особняка медленно погружался в темноту. В центре ритуального круга лежал юноша, что ещё несколько минут назад сидел в позе концентрации. Сейчас парень лежал на боку и пускал слюни, медленно приходя в себя.

За пределами круга стоял мужчина, выглядевший на пятьдесят лет, внимательно наблюдавший за своим потомком. Поза мужчины, несмотря на возраст, сохраняла достоинство и выправку, но с волос по шее обильно стекал пот, уже намочив шёлковую рубашку почти до пояса. Ритуал прошёл успешно, на удивление. Мужчина до последнего сомневался, что древняя магия, естественно, запретная и тёмная, сработает так, как надо. Слишком многие знания были утеряны за века.

Вопреки брюзжанию старых пердунов, ворчащих о падении нравов, исхуданию родов и прочего бреда, причиной утраты было банальное устаревание знаний. Заклинание, для которого ещё сотню лет назад требовался круг из трёх «сильных» магов, сегодня было доступно магу, достигшему достаточного ранга. Все эти излишне сложные, перемудрённые, наполненные лишним мусором ритуалы, методики, техники, заклинания устаревали и становились ненужными. Теория развивалась, фундаментальная магия двигалась вперёд, отбрасывая древность, как шелуху. Как змея сбрасывает старую кожу.

Современные маги не прибегали к помощи многочисленных тёмных духов, демонов и прочих тварей, полагаясь на знания и личную силу. В большинстве случаев разделы магии, называемые запретными, содержали мусор и откровенную ересь. Но иногда встречались и исключения.

Ритуал, проведённый бароном Мартеном, обращался к одному из высших сущностей Нижнего Пантеона. Для современных магов обращение к подобным тварям, независимо от Пантеона, не представляло особой опасности. Однако высшие имели некоторые способности, индивидуальные, неповторимые. Они заигрывали с материями, пока лежащими за пределами сил человеческих магов.

Барон Мартен обращался к существу, носящему имя Гамаюн. Как там эту тварь звали на самом деле — не столь важно. Главное — это существо заигрывало со временем.

Юноша открыл глаза. Прокашлялся. Утёр слюни с подбородка. Немного растерянно огляделся.

— Дедушка?

Барон Мартен испытал удовлетворение пополам с разочарованием, но взгляд мужчины стал теплее.

— Как себя чувствуешь?

Юноша ещё раз огляделся.

— Вроде бы... Ничего не изменилось. Усталость... Странная, как после тренировок.

Ритуальный круг окончательно погас, позволив мужчине подойти к юноше.

— Вставай, Дима. Пойдём.

Мужчина протянул руку и помог мальчишке подняться.

— Помнишь, что я тебе говорил? Ни слова о ритуале. Уверен, всё будет хорошо, и тебе никогда не придётся о нём даже вспоминать.

Дима кивнул. Для него дедушка был практически самым близким человеком. Человеком, не исполнить просьбу которого парень бы и не подумал. Вместе они покинули ритуальный зал.

Дмитрий чувствовал себя нехорошо и отправился в комнату. А глава поместья вернулся в свой кабинет. Выпить бокал вина и перевести дух. Для него, мага шестнадцатого ранга, ритуал не был ни сложным, ни выматывающим. Всё напряжение было связано лишь с волнением за результат, и за безопасность юноши.

Окна кабинета выходили на парковочную площадку перед особняком. И подъехавшая машина вызвала у мужчины вздох усталости. Не настроен он был сейчас на разговоры, ой, не настроен. А ведь придётся поговорить.

Из машины вышла эффектная женщина в наброшенном на плечи плаще. Сложно описать внешность Графини Мартен, обычные слова не передадут великолепие этой женщины. Слова лишь опишут общие детали, каштановые вьющиеся волосы, опадающие на пышную грудь, аристократичное идеальное лицо, золотые глаза высокорангового мага, идеальную фигуру, утончённость и женственность. Всё это лишь слова. А женщина была великолепна. Как и любая женщина, достигшая пятнадцатого ранга. Для высших волшебниц красота и молодость были такой же нормой, как физическая сила и великолепное здоровье для высших магов вообще.

Графиня Мартен встретилась взглядом с бароном, расстояние и преломление света стеклом не были для неё помехой, и быстрым шагом направилась к входу. Барон достал второй бокал и плеснул вина. Сел за стол и расслабился.

Дверь открылась от удара ноги. Глава рода Мартен, Светлана, вошла в кабинет, остановившись перед столом.

— Присаживайся, Света, — кивнул на кресло мужчина. — Вина?

— Гриша, назови мне хоть одну причину не придушить тебя прямо здесь и сейчас.

Мужчина пожал плечами:

— Никаких. Но мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. Поэтому садись и выпей вина. Урожай пятьдесят второго года, между прочим.

Короткий взгляд на фужер, снова на мужчину. Несколько секунд Светлана сверлила своего двоюродного дядю взглядом, после чего всё же села. Взяла фужер.

— Что ты сделал на этот раз?

— Ничего. Один старый ритуал.

— Старый ритуал, да? — вновь начала закипать женщина. — Григорий!

Но мужчина отмахнулся:

— Да ты сама едва заметила. И то только потому, что являешься главой рода.

— Что! Ты! Сделал?!

Мужчина вздохнул, открыл ящик стола и вытащил бумажную папку. На первой странице была напечатана фотография. Какой-то древний пергамент, аккуратно восстановленный. На остальных — описание ритуала.

— Кто выполнял расшифровку?

— Мертвецы, — пожал плечами мужчина.

Ответ женщину удовлетворил. Быстро пробежавшись по описанию, женщина вздохнула.

— Я даже не знаю, это одновременно и самое безумное, что я видела, и самое безобидное из всего, что ты пробовал.

Григорий развёл руками.

— Жест отчаяния. Последний шанс.

— Ты так говорил последние пять раз, — напомнила Светлана.

Мужчина промолчал, отпив из бокала.

— И как результат.

— Никак. Ничего не произошло.

Светлана снова заглянула в папку. После чего тяжёлый взгляд женщины упёрся в собеседника.

— А если он воспользуется второй частью ритуала?

— Для этого ему потребуется выйти за пределы его текущего потенциала. И там в будущем должно произойти нечто такое, что вынудит его отправиться в прошлое и попробовать начать всё с начала.

Света закатила глаза.

— Слушай, Светлана. Тебе на него плевать. Потенциал пятого ранга — это курам на смех...

— Так, хватит. Последний раз я закрыла на твои штучки глаза. Последний!

Женщина залпом допила вино.

— И лучше бы Диме взяться за ум. Если он не справится с нормативами академии — я больше не стану за него заступаться.

— И не придётся, уважаемая глава. И не придётся...

Тюрьма «Серебряный Предел». Уральские Горы.

Декабрь 2025 года

Холодная и влажная камера. Единственное окно, маленький квадратик, перекрытый решёткой, пропускало холодный ветер и мелкие снежинки. Заключённый сосредоточенно рисовал ритуальную пентаграмму на каменной полу камеры. То, что не помещалось на пол, он наносил прямо на стены. Рисовал своей кровью, потому что больше нечем было рисовать. Ему не приносили еды и воды, про него будто забыли.

— Давай же, Куница. Ты и не из такого дерьма выбирался, не испачкав белые перчатки.

Мужчина надкусил окоченелый палец и продолжил наносить рисунок. Сорок лет. Сорок с лишним лет прошло, он уже практически забыл о том дне, о том ритуале. Часы глубоких медитаций потребовались, чтобы вспомнить рисунок. Вот только воспроизвести тот ритуал в точности Дмитрий не мог. Не имел ингредиентов.

Впрочем, он и не должен был воспроизводить ритуал в точности. Эти годы, накопленные знания, опыт, всё это давало призрачный шанс. Перестроить ритуал — сущая мелочь. Было бы время...

Но вот именно времени у него было не так много. Тюрьма медленно, но непрерывно отбирала его силы и его жизнь. Десятки усиливающих ритуалов, тренировок, договоров с демонами, всё это сделало боевого мага, известного под прозвищем Куница, живучим, выносливым и крайне опасным, наделённым чудовищной для человека сопротивляемостью. Сотни боёв, тысячи убитых врагов, море пролитой крови, своей и чужой.

И всё же у любой защиты, любой живучести и выносливости есть предел. Без еды, воды и тепла магу неоткуда было брать энергию. Того, что вырабатывал сам организм, не хватало даже на поддержание жизни. К тому же убивала Куницу не только темница, но и многое другое, накопленное за годы войны. А без энергии он не мог сделать ничего. Не просто так придумали эту тюрьму, совсем не просто так.

Палец двигался по бетону, но кровь остановилась.

— Да чтоб тебя!

Дмитрий взглянул на посиневшую руку. Попробовал пошевелить пальцами без особого результата.

— Говорили мне в детстве, не заниматься рукоблудством, а то руки посинеют. А я не слушал...

Прикусил себе язык и, облизывая палец, продолжил. Этот ритуал был единственным, что могло помочь заключённому. Единственным, потому что не требовало энергии, кроме как для запуска, насколько он знал. Цена уже была уплачена, много лет назад. Или Дмитрий надеялся, что цена уплачена. Если нет... Что же, он попытался.

Несмотря на возраст, выглядел Куница лет на тридцать. Боевые маги не умирают стариками, так говорил один из тех, кого Дмитрий мог назвать другом. Куница получил за свою долгую жизнь множество ран и увечий. И чтобы вернуться в бой, совершал очередной ритуал, платя кровью и силой, чаще чужой, реже своей, за возвращение здоровья. У всего была цена, и у такого подхода к жизни тоже. Безобидные мелочи, вроде бесплодия. Впрочем, в том аду, в котором существовал Куница, заводить детей — глупая идея. Были и другие побочные эффекты, более существенные. Фантомные боли, необходимость постоянно подпитываться ритуалами, ограничения на магию.

И грёбаный шёпот демонов. Хотя шёпот — неверное слово. Щупальца безумия — так называли это между собой боевики. Появление странных мыслей, навязчивых идей. А почему бы не откусить кусочек от ноги вон того парня, вдруг вкусно? Почему бы не поджарить на магическом огне своего друга, ну чисто по приколу? Медитации и упражнения по самоконтролю были для боевиков обязательными, и даже при этом сам Куница не раз выходил на охоту, вылавливая и уничтожая бывших напарников, поехавших крышей.

Однако вот результат его жизни. Поражение, плен и медленная смерть. Враги не из-за изощрённой жестокости посадили его в эту клетку. О нет! Куница, как и его напарники, оставил для возможного палача пару смертельных сюрпризов. Посмертные проклятия — пакостная дрянь. Снимать — долго и муторно. У Куницы такое тоже было, не могло не быть.

Но его оставили замерзать. Не подарили милосердной быстрой смерти. И тем самым дали последний шанс. Призрачный шанс на вторую попытку.

Наконец, рисунок был закончен. Какое же счастье, что в камеру никто не приходил, никто не наблюдал за заключённым. Это не глупость и не наивность, нет. Тюрьма надёжна. Стены — метр бетона и стали, обильно сдобренные защитой и барьерами. Магическая сила покинула это проклятое место. Собственные силы чахнут без еды и воды, да ещё и уходят из-за холода. Даже подпитка с других планов не работает, её-то как раз заблокировать несложно, что с ним и сделали перед заключением.