Мертвый свет. Том 3

Глава 15

Исследовательский центр Сайфер когда-то был очень похож на обсерваторию — ходил я однажды в такую, и снаружи она выглядела практически так же. Такой же бетонный купол, приподнятый над поверхностью на замкнутой в кольцо стене высотой в два-три этажа. Итоговая высота здания равнялась пяти-шести этажам, и, в принципе, была такой же, как и у окружающих зданий — если центр и возвышался над ними, то совсем чуть-чуть. Но при этом, как и говорил Вамай, попасть внутрь центра с воздуха было невозможно.

Со всех сторон здание центра было окружено… Даже не знаю, как это назвать. Щупальцами? Корнями? Застывшей Тьмой? Или вообще надо придумать свое слово для того, чтобы обозвать это явление?

Как будто кто-то выплеснул в воздух содержимое сразу сотни ведер с чернилами, и, пока они летели, мгновенно заморозил их в таком состоянии — в состоянии вытянутых в воздухе неровных струй.

Создавалось ощущение, что Тьма, которая погубила целый район, зародилась не внутри самого центра. Создавалось ощущение, что она копилась где-то внизу, в каком-то подземном бассейне, и, когда превысила свое критическое количество, вырвалась наружу, как пар, срывающий крышку чайника. И при этом ее было слишком много, чтобы она могла свободно изливаться наружу, из-за чего она начала бить даже из-под земли. Бить длинными струями, делясь и ветвясь, изгибаясь и ломаясь в самых неожиданных местах. Исследовательский центр словно в один момент оказался в середине огромного сухого фонтана, в который вместо воды закачали чистую Тьму и который только и ждал момента включиться. Струи брали свое начало на равном удалении от стен центра и друг от друга, действительно заставляя задуматься о системности этого процесса.

А потом, когда вся Тьма вылилась из центра, вместо того, что иссякнуть, струи затвердели в воздухе, и кто-то неведомый согнул их, переплетая между собой, перекрещивая и заключая здание в импровизированную клетку из шипастых стеблей Тьмы.

Таким и предстал передо мной исследовательский центр Сайфер. Черная обсерватория с отгрызенной верхушкой купола, заключенная в плотную и густую клетку из колючих лоз Тьмы.

Да, сверху не подобраться, это факт. Даже если подлететь на дирижабле и зависнуть над всей этой конструкцией, спуститься не получится, даже на тросах, как спускали торговую площадку для казадоров. Она была тяжелая и с практически нулевой парусностью, так как располагалась горизонтально, а вот человека любой порыв ветра насадит на острые шипы, торчащие на каждом метре. Конечно, по их виду невозможно точно определить, чем это чревато, но совершенно точно — ничем хорошим. Ни разу еще Тьма в этом мире не приносила ничего хорошего. Равновероятно как то, что от этих шипов по привычной схеме защитит Свет, так и то, что им по непонятной причине плевать на него. Слишком странно и непривычно выглядели эти штуковины, чтобы пытаться проверить их на собственном опыте.

Кроме того, стоило подумать еще кое о чем. Учитывая тот факт, что мотыльки находятся в услужении корпораций и по сути практически не обладают собственной волей, логично было бы предположить, что корпорации все же попытаются на их плечах проникнуть внутрь исследовательского центра — как минимум, для того же, для чего туда хочу проникнуть я. А среди мотыльков, как уже выяснилось, присутствуют личности, которые с головой, мягко говоря, не дружат, и в их рядах гарантированно нашлось бы полдесятка тех, кто все же попробовал бы проникнуть внутрь даже с угрозой для жизни. Но при этом Вамай говорил, что внутри никто так и не побывал, а он, надо думать, знает, о чем говорит. Значит, несмотря на попытки, из мотыльков внутрь никто тоже не смог пробраться… По крайней мере, пробраться безопасно.

В принципе, сделать это и так было почти невозможно — внизу, у земли, лозы были максимально толстые и шипастые, зачастую расстояние между ними было даже меньше, чем нужно человеку, чтобы протиснуться боком. С увеличением высоты они становились уже, но при этом росло число шипов и их длина, так что затея пробраться поверху казалась едва ли не более авантюрной, чем протиснуться снизу. В нескольких местах зазоры между шипами были достаточно велики, но чтобы в них протиснуться это надо некисло так извернуться, причем извернуться в воздухе, потому что снизу не подобраться никак. Можно только зацепиться за лозы уровнем повыше, прыгнуть с крыши в раскачку, правильно рассчитать траекторию, вовремя дать команду на подтягивания, вовремя остановиться, правильно изогнуться, безопасно войти между острым шипами, перевернуться, и еще в идеале успеть за что-нибудь уцепиться внутри, чтобы не рухнуть с высоты нескольких этажей. А за что именно зацепиться — придется соображать прямо в полете, потому что отсюда ни хрена не видно, что происходит там внутри и как расположены эти лозы. Вполне может статься, что прямо за каждым из этих гипотетических окон расположено по длинному острому шипу, нацеленному прямо на «безопасный» путь в ожидании кого-то столь наивного и неосмотрительного, чтобы сунуться туда.

Меня, короче.

Зря я что ли сюда чехлил через половину затопленного Тьмой города? Зря седлал дирижабль? Качался как маятник с вцепившимся в меня рангоном над чернотой? Зря бегал наперегонки с наступающим фронтом света?

Ну уж нет. Если я сейчас отступлю из-за каких-то дурацких мыслей, которые еще не факт, что имеет хоть что-то общее с реальностью, отступлю из-за того, что сам себя накрутил — это будет полный провал. И даже плевать, что я таким образом снова бесповоротно отдаю себя во власть заражению — в конце концов, я могу переступить через себя и дальше выживать при помощи убийств, хоть и не хочется. Но вот на что не плевать — это на то, что я действительно все это путешествие предпринял просто низачем. Просто зря. Зря снова уходил от Спектра, рискуя, что второй раз они уже не захотят меня слышать, зря прыгал по крышам, зря дрался с мотыльком в дирижабле, зря ломал ноги, зря полз к световым барьера… Вообще зря все это затеял!

Нет уж, раз я тут, то и действовать тоже надо по плану. Поэтому, оглядев все возможные места прохода внутрь, я выбрал самое ближайшее, прикинул, как придется в него входить, отошел от края крыши на три метра, разбежался и прыгнул вперед!

Роупдарт выстрелил из рукава и вонзился в плотное сплетение лоз парой метров выше предполагаемого прохода. Вот смеху было бы, если бы не вонзился!..

От крыши до клубка была метров тридцать — буквально на пределе возможностей оружия, — а от земли до прохода всего лишь десять-двенадцать, поэтому, едва только меня потянуло вниз, я скомандовал оружию тащить меня наверх, только не слишком быстро. Уже привычная световая броня заблокировала мое плечо и меня ощутимо потянуло вверх, одновременно приближая к шипам.

Черт, когда смотришь фильмы про Человека-паука, про то, как он ловко летает на своих паутинках, проскальзывая в паузах в самые узкие щели в самых невероятных позах, даже не задумываешься о том, что на самом-то деле половина из этого невозможна, а половина оставшейся половины — практически невозможна! Не задумываешься о том, что суставы вырывает из суставных сумок, не задумываешься о том, что неравномерно висящее тело начинает крутиться, не задумываешься ни о чем… Просто смотришь и кайфуешь.

А вот когда сам делаешь так же — кайфа уже нет. Есть только железная сосредоточенность и тонкий расчет.

На последних метрах пришлось прибавить скорость подъема до максимума, иначе я бы просто не вписался в намеченную дыру. За метр до нее я смотал оружие обратно в рукав, выдохнул, вытягиваясь в струну, и на всякий случай нарастил световую броню на все тело…

Очень хотелось закрыть глаза, но делать этого я, конечно же, не стал. Мне нужно было видеть.

Я влетел в просвет выше, чем собирался — так, что задел сияющим своим доспехом один из торчащих шипов. Я ожидал, что ударюсь об него, как о твердый предмет, но вместо этого то ли прошел сквозь него, то ли что — не пойму, но главное — я не сменил ни траектории движения, ни скорости. Я пролетел внутрь клетки, быстро крутнул головой, высматривая подходящую жердочку, и увидел ее. Прямо над головой из общего переплетения торчал черный узловатый корень толщиной в мою руку. Его-то я и использовал.

Я снова выбросил нож в руку, развернул обратным хватом и вонзил в корень, как горячий нож — в брикет масла. Повис на нем, напряг брюшные мышцы, останавливая раскачку, и повис, как на турнике.

Там, где я пролетел, на шипе, который достал до меня, сиял клочок света. Словно я продирался через настоящие колючие кусты, и это — кусок вырванной шипами ткани, оставшийся у растения в качестве трофея. Я перевел взгляд на свою световую броню, которую не спешил убирать, и оказалось, что на груди, там, где я зацепил шип, видна глубокая, почти сквозная царапина. Даже не царапина — просто полоса черноты, словно проведенная углем. Она медленно таяла, края ее срастались, она становилась меньше и через пятнадцать секунд пропала совсем. Я перевел взгляд на клочок света на шипе — он истаял тоже.

Что ж… Не зря моя задница предупреждала меня, что что-то тут не так. Полез бы по лозам снизу — обязательно где-то не досмотрел бы и как нечего делать проколол световую защиту об эти бешеные шипы. Не знаю, что они из себя представляют, и почему им настолько плевать на Свет, но при этом они протыкаются моим оружием… Да и знать не хочу! Главное, что я не остался насаженным на эти шипы, как жук под стеклом в коллекции.

Но на всякий случай надо держать в уме, что в этом мире есть не просто Тьма, которая боится Света и от которой можно с его помощью защититься, но еще и ТЬМА, которая сама пожирает Свет будь здоров. Скорее всего, существует подобное только здесь, в противном случае мне бы уже кто-нибудь рассказал о существовании подобного, но, даже в этом случае нет никакой гарантии, что оно не появится где-то еще.

А мне ведь еще выбираться обратно тем же путем… Эх, ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Дав команду роупдарту опускать меня, я спустился до того момента, когда ноги уперлись почерневший бетон, а потом резко смотал оружие, перехватил рукоять руками и воткнул в купол. Подтянулся, подшагнул ногами, воткнул клинок повыше и таким образом, орудуя им как альпинист ледорубом, добрался до той линии, выше которой купол уже не существовал.

Издалека казалось, что купол разворотило взрывом, но при более детальном рассмотрении оказалось, что его скорее расплавило. Не знаю, как и чем, но торчащие бетонные грани не щерились острыми сколами, а были зализаны до полной гладкости. Вряд ли кто-то всерьез занимался их шлифовкой, так что, наверное, это все же следует назвать «расплавлением». Не температурой, конечно, а Тьмой, хоть я и не знаю, как это возможно. Да это и не важно, по сути.

Так как я лез в самое натуральное сердце Тьмы, то, прежде чем сделать это, я снова покрыл световой броней все возможные участки тела, не являющиеся критически необходимыми для передвижения, и перевалился через сколы стены, наконец оказавшись внутри. Приземлился на ноги, и поднял над головой светящийся нож, вырывая из темноты очертания предметов.