Москит. Конфронтация

— Глеб Аспид.

— Пётр Линь, — представился я, отвечая на рукопожатие.

— Сам откуда?

— В мотовзводе на Кордоне служил, — отделался я полуправдой.

Прапорщик кивнул и уточнил:

— Ты ведь комиссара возил?

— Ага, — подтвердил я. — День. А потом всех подряд возил, пока в городе под обстрел не попали.

— Да уж… Нужно было серьёзно проштрафиться, чтоб в капитанском звании на полуроту поставили… — многозначительно заметил Аспид.

— Не разжаловали же? — хмыкнул я. — Да по идее он и сам мог на передовую попроситься.

Тут командирский вездеход тронулся с места, следом покатил второй, за ними пристроился последний из приданных взводу — с красными крестами медицинской службы. Затем выдвинулись разведчики, и только после этого пришёл черёд четырёх грузовиков со спаренными пулемётами в кузовах.

К трём машинам прицепили колёсные лафеты зенитных орудий, и лично я с превеликой охотой взялся бы управлять грузовиком без прицепа, но не свезло. И вроде учили в авточасти на совесть, но было это полгода назад, вот и начал набирать ход неповоротливый автомобиль как-то очень уж неохотно. Движок надсадно порыкивал, и разговор увял сам собой. Прапорщику не хотелось драть глотку, ну а мне и вовсе было не до того. Пока крутились меж пакгаузов железнодорожной станции, натуральным образом взмок.

Но потом не иначе кто-то наверху внял моим безмолвным мольбам, и автоколонна не повернула к выезду в город, а вместо этого головной автомобиль остановился рядом с грузовым составом на запасных путях. Комиссар перекинулся парой слов с вахмистром-железнодорожником и поручил прапорщику Аспиду контролировать погрузку транспорта на платформы.

Первым на торцевую аппарель заехал командирский вездеход, за ним последовала машина с красными крестами. Вот тогда-то я и облизнул пересохшие губы. Габаритов автомобиля я пока что попросту не чувствовал, да и слушался тот руля далеко не лучшим образом. Как бы чего не вышло…

— Ну ты чего? — заскочил на подножку прапорщик Аспид. — Уснул?

— Так это… — замялся я. — С грузовиками давно дел не имел. Может, подменит кто поопытней?

Прапорщик глаза закатил.

— А я на что? Двигай! Удержу, если что!

Тут я себя едва по лбу ладонью не хватил. Ну конечно! А сверхспособности мне на что?

— Да и сам удержу так-то, — буркнул я, направляя грузовик на аппарель.

Самоуверенность сыграла злую шутку — на середине подъёма неповоротливый автомобиль повело в сторону, я спешно отпустил педаль газа, и движок заглох. Ладно хоть удалось серией слившихся в единое целое кинетических импульсов загнать тяжёлую машину на платформу, никто ничего и не заметил вовсе.

— Снаряды привезли, помоги погрузить, — распорядился прапорщик, направляясь к следующему автомобилю.

Я смахнул выступивший на лбу пот и принялся наравне с остальными таскать выкрашенные зелёной краской деревянные ящики. Пока управились, уже и железнодорожники закончили машины закреплять, тогда Вениамин Мельник провёл перекличку личного состава и распределил бойцов по местам. Пару минут спустя раздался длинный паровозный гудок, платформа под ногами дрогнула и состав начал набирать ход.

— Не подскажете, много своим ходом потом ехать придётся? — поинтересовался я у прапорщика.

— Не! — мотнул тот головой. — Железная дорога аккурат до Белого Камня проложена. Тут сто километров по прямой на юг, уже часа через три на месте будем. — Он помолчал и как-то неуверенно добавил: — Наверное…

— Сто километров? — задумался я. — Получается Белый Камень на полпути к границе?

— Примерно, — подтвердил Аспид и пояснил: — Там перевал, все дороги сходятся. Никак стороной не обойти.

Он распахнул дверцу и, встав на подножку, высунулся из кабины. Все зенитные орудия приводились из походного положения в боевое, заряжающие вталкивали снаряды в кассеты, командиры расчётов изучали подёрнутое перьевыми облачками небо в бинокли.

Я приложился к фляжке с водой, сделал несколько глотков и завинтил крышку. Кварталы Зимска один за другим уплывали назад, минут через десять состав покинул пределы города и ускорил ход. Стало как-то очень уж неуютно, отчасти даже — страшно.

Я всё сделал правильно, знал это наверняка, но от одной только мысли о скором прибытии на фронт начинали трястись поджилки. Это лишь в мечтах здорово на войне очутиться, а на деле думаешь не о том, как бы себя в бою с лучшей стороны проявить и врагам кузькину мать показать, а неизвестностью терзаешься.

Какая там сейчас обстановка? Что меня ждёт?

Нет ответа.

Впрочем, впадать в уныние по этому поводу я не стал, вычистил оружие и погрузился в поверхностный медитативный транс. Восполнил растраченный потенциал, заодно и энергетические каналы попытался расслабить. Так увлёкся, что даже вздрогнул, когда за плечо потрясли.

— Уснул, что ли? Во даёшь! — удивился потревоживший меня командир зенитного расчёта. — Идём, комиссар операторов собирает.

Я выскользнул из кабины и вслед за старшим вахмистром поспешил по слегка раскачивавшимся под ногами платформам в начало состава.

Совещание комиссар проводил в выделенном нашему взводу вагоне, из четырёх десятков человек личного состава операторов набралось с дюжину, да ещё подошёл врач в полевой форме с погонами корнета и явилась большая часть разведчиков во главе с командовавшим ими поручиком.

— По оперативной обстановке ничего нового не скажу, — сразу предупредил Василий Архипович. — На текущий момент противник в окрестностях Белого Камня не замечен, фиксируются единичные случаи обстрелов наших подразделений с воздуха.

— Много там армейцев? — поинтересовался командир разведвзвода.

— Пока успели перебросить пехотный батальон, им в усиление придали полуэскадрон и пластунов из приграничного люда, да ещё какую-то сборную солянку из местных ополченцев сформировали. Плюс насобирали три взвода броневиков. С артиллерией дела обстоят не лучше.

— А что насчёт танков?

— Будут. Но когда и сколько — нет информации, — ответил комиссар, не став приукрашивать ситуацию.

Корнет-медик прочистил горло и спросил:

— А что, собственно, происходит? Это война? И с кем именно: с Джунгарией или Нихоном?

Василий Архипович скривился так, будто лимона откусил.

— Приказано считать происходящее пограничным конфликтом. На текущий момент нихонцы лишь прикрывают отряды ханства с воздуха, информации о вторжении их наземных сил, за исключением отдельных диверсионных подразделений, у нас нет. И едва ли оно последует, слишком серьёзными окажутся в этом случае последствия. А джунгары… Джунгары даже не разменная монета, просто пушечное мясо.

— Но должны же быть для нападения какие-то основания! — продолжил упорствовать медик. — Они объявили нам войну?

Комиссар посмотрел на Вениамина Мельника, вздохнул и кивнул. Корнету большего и не потребовалось.

— Всё это отлично спланированная провокация! — заявил он, поднимаясь на ноги. — Вчера на экстренном заседании Лиги Наций было принято решение о передаче под международный контроль всех источники сверхэнергии.

Глеб Аспид удивлённо присвистнул.

— И даже айлиского?

— И даже айлийского, — подтвердил Мельник, презрительно скривился и продолжил: — Но дьявол кроется в деталях! В постановлении говорится о том, что контроль над источниками будет устанавливаться в порядке убывания их интенсивности. Первой на уступки обязана пойти республика!

Возмущению собравшихся не было предела, Василию Архиповичу даже пришлось наводить порядок.

— Формально Джунгария действует во исполнение решения Лиги Наций, пусть даже и не уполномочена на то мандатом. А поскольку нихонские империалисты заключили договор об оказании военной помощи марионеточному режиму ханства, они не выступают самостоятельной стороной конфликта. Войну они нам не объявляли. Боюсь, и мы им не объявим. Приграничный конфликт, и точка!

Комиссар дал собравшимся выпустить пар, после похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание.

— Наивно полагать, будто самураи ограничатся поставками оружия, отправкой военных советников и поддержкой джунгарских войск с воздуха! На территории республики уже действуют диверсионные подразделения. Вдвойне опасными их делает способность к управлению сверхэнергией. Корнет…

И вновь слово взял Вениамин Мельник.

— В Зимске наши подразделения подверглись нападению так называемых шиноби. — Для собравшихся это название было пустым звуком, и аспирант был вынужден пуститься в исторический экскурс: — Не являясь специалистом по стране восходящего солнца, могу сказать лишь, что в древности там так именовались кланы профессиональных лазутчиков и убийц. Нынешние подразделения к прежним кланам не имеют никакого отношения, они были воссозданы уже после оккупации Джунго и захвата источника сверхэнергии. Все нынешние шиноби прошли инициацию, все они мастера рукопашного боя и опытные фехтовальщики. В качестве операторов они ничего собой не представляют и упор делают на маскировку с помощью оптических иллюзий, незаметное проникновение в расположение врага, уничтожение командиров и вывод из строя техники.

Медик озадаченно поскрёб лоб и спросил:

— И что же — просто бегают с мечами? В двадцатом веке?

— Именно так, — подтвердил Василий Архипович и обратился ко мне: — Вахмистр Линь, есть что добавить по существу?

Неожиданно для себя я оказался в центре всеобщего внимания, но не стушевался и заявил:

— Насколько знаю, никто из девяти напавших на офицерское общежитие диверсантов не задействовал дистанционных энергетических атак… — Я выжидающе посмотрел на комиссара, а когда тот кивнул в подтверждение моего высказывания, продолжил: — Диверсанты использовали исключительно холодное и метательное оружие, при этом усиливали удары сверхъестественным образом и легко разрушали защитные силовые экраны. Совершенно точно применялась техника закрытой и открытой рук, а один из нападавших оставался на ногах после пяти пулевых ранений в корпус. Что ещё? В резонанс они не входили. Насчёт мощности ответить затрудняюсь.

— А энергетические искажения? — поинтересовался корнет-медик.

— Минимальные, — ответил я без малейших колебаний. — Потенциал они удерживают незначительный и оперируют, такое впечатление, непосредственно входящим потоком. Для уверенного распознания создаваемых ими энергетических аномалий с дистанции хотя бы в двадцать метров понадобится либо чрезвычайно высокая чувствительность, либо поисковые воздействия или сигнальные конструкции.

Это заявление никого из сослуживцев не порадовало, и все заговорили наперебой, тогда вновь проявил эрудицию Вениамин Мельник.

— Предположительно шиноби задействуют аналог нашей техники двойного вдоха, которая сводит к минимуму искажения энергетического фона при поддержании оптических иллюзий, но не защищает от обнаружения активным поиском.

Командир разведвзвода озадаченно хмыкнул.

— Получается, если макаки действительно хороши в технике заземления, мы их активным поиском не обнаружим, а искажение фона сможем засечь исключительно по вторичным признакам?