Терра Инкогнита

* * *

— Понимаешь, это как проснуться и понять, что страшный сон не закончился. Я с тех пор как попала на Ярр думала, что проснулась. И вернуться туда — это просто… Уф-ф-ф… Да-да, я теперь не шестнадцатилетняя дурочка, мне теперь двадцать и я прожила самый дикий, прекрасный и насыщенный год в моей жизни, и начала жить второй — такой же, но… Знаешь, не смотря на то, что это время было совершенно безумным, я говорила то, что хочу, делала то, что считала правильным и жила… Ну вот, это твое словечко — нормально. Я жила нормально! Не знаю, кого мне благодарить, наверное — всех сразу. Родителей за то, что не побоялись уехать с Талейрана, его величество — потому что это он выстроил Ярр таким, какой он есть, или тебя, Виньярд, но…

— А я-то тут…

— Да потому что ты лучший парень в мире, дурень! — Кавальери растрепала ему волосы и Сью зажмурился от удовольствия.

В отличие от Алисы, по его ощущениям последние два года были чистой воды фантастикой: прошла целая тысяча лет и люди освоили космос, и на каждой планете кипит своя, уникальная и неповторимая жизнь! И теперь у него есть свой собственный космический корабль, именем Виньярда пугают детей или наоборот — ставят его в пример, он дружит с настоящим королем, престарелым супергероем, оборотнем, эльфийкой, космическими сталкерами и вообще… И вообще — у него самая классная девушка в Галактике, м?

— Сью, что за взгляд? Так!.. Я тут душу ему изливаю а он пялится на… На что ты там пялишься?

— На всё пялюсь. У тебя всё достойно пяления.

— Достойно чего? Что за слово-то такое?

— Пф-ф-ф-ф! — Виньярд фыркнул, а потом сделал серьезное лицо: — Прости, прости, я просто подумал — всё это просто фантастика. Последние два года, ты, Ярр, космос, «Эрнест», даже Спартак! Я стараюсь не думать об этом, но…

Кавальери кивнула.

— Это именно то, что я имею в виду. Классная жизнь, о которой можно только мечтать! А на Талейране… Понимаешь — меня ежедневно убеждали в том, что я дура. Это сложно объяснить, но я попробую. Представь себе: нельзя выглядеть уныло, потому что это создает негативный фон и может плохо повлиять на психологическое состояние окружающих. При это не следует громко смеяться, потому что ты можешь оскорбить того, кто находиться сейчас в депрессии. Не нужно стесняться своих чувств — можно трахаться прямо на лестнице, что здесь такого, это естественно, нечего хмуриться и тем более делать замечания — это свободная планета! Нельзя целоваться на автобусной остановке — это может спровоцировать агрессию со стороны того, кто обделен вниманием, или оскорбить человека другой культуры. Почему ты одеваешься в такую закрытую одежду? Ты что — стесняешься своего тела? Почему ты одеваешься в такую открытую одежду — ты провоцируешь кого-то с нереализованным сексуальным желанием? Или хочешь оскорбить кого-то имеющего физические недостатки?

— Господи, что за дичь? — выпучил глаза Сью. — Это что за псих тебе это втирал?

— Это целая планета, понимаешь? Они там все такие…

— Погоди, ну есть же какие-то правила, законы…

— Ага. Закон на стороне того, у чьего адвоката лучше подвешен язык. И того, кто находится в более «социально уязвимом положении»… Один парень сунул руку под монорельс, чтоб оказаться социально уязвимым — и не прогадал… Пока родители растили ему новую конечность, он переспал с половиной наших одноклассниц — хотя был настоящим убожеством.

— Э-э-э-э… Как связаны оторванная рука и секс со школьницами? — ум за разум у Сью заходил всё больше.

— Он подал бы на них в суд — иск о дискриминации. Мол, они отказали ему в близости на основании его физического недостатка.

— Что, нахрен? Бред какой-то… А ты…

— А я из семьи радикалов, и не спала вообще ни с кем: ни с красавцами, ни с убогими — так что ко мне не подкопаться. А вот те, кто уже успел погулять к тому времени — те были у него на крючке…

— Фу?

— Фу, — согласилась Алиса. — И ты меня туда везешь.

— А нормальные люди там есть?

— Ну, мои папа и мама были относительно нормальными… Они ведь устроились на Ярре, да?

— Мгм… Я побью любого, кто протянет к тебе лапы, а потом скажу, что это наша национальная культурная яррская традиция. И я натравлю на них Эйба Джонатана, который поимеет всю судебную систему Талейрана, потому как мы будем угнетенными нацменьшинствами. Как тебе?

Кавальери наклонила голову и посмотрела на него странным взглядом:

— А ты точно никогда раньше не бывал на Талейране? Рассуждаешь как настоящий прожженный яппи из Тунберга…

Виньярд мог бы ей снова рассказать, что некоторые общества старой Терры в начале двадцать первого века практиковали нечто подобное, и он начитался и насмотрелся всякого по этой теме, но не стал углубляться в дебри и просто попросил:

— Но пангейский костюмчик-то ты надень, ладно?

— А ты не смей надевать плащ — каждый будет думать что ты эксгибиционист!

— Что-о?

— Что?