Гаптика. Побочный эффект

27

По законам Мрагиса в категорию военного трофея Даринэ перешла в полдень. К тому времени огромная, усеянная людьми в странных платьях, инсектоидами и главенствующими хардами городская площадь заполнилась под завязку. Гомон сотен собравшихся, шелест одежд и томительное ожидание чего-то важного. Основополагающего, во всём этом действе.

Я уже знаю, как будут развиваться события. Наблюдал их в своём сознании, сидя, в тесном "Horch-901" в далёком 1942-ом. Только теперь они произойдут наяву. И повторятся в точности.

Даринэ снова закована в кандалы. Стоит на деревянном, увешанном разномастными знамёнами врага помосте. Меня не видит. Но, если б и видела, вряд ли сейчас узнала. Взгляд наследницы опущен вниз, себе под ноги. Однако это не смирение с участью, скорее физическое истощение. Её окольцованные холодным железом лодыжки кровоточат. На лице следы недавних побоев. Длинные волосы вымазаны в грязи и зафиксированы сзади жёсткой ременной лентой. Стянуты, кем-то из хардов. Грубо, не заботясь о причиняемой пленнице боли. Весь вид девушки вызывает жалость, только она последнее, в чём Даша сейчас нуждается. Единственное, что ей в данную минуту действительно необходимо, это сброшенные с тела оковы и острый, поющий в ожидании битвы клинок в умелых руках.

Помню, что произойдёт дальше. В центре помоста объявится глашатай и набрав в лёгкие побольше воздуха, громогласно сообщит зрителям о "великом предводителе народов Мрагиса", который назначил дочери Рода срок Спора, или Кодекс Трёх Лун. После чего каждый, заинтересованный в разделе добычи воин, участвовавший в сражении и достойно себя показавший, сможет оспорить любую, из полученных в бою ценностей. Военным трофеем с этого дня является и сама наследница земли Ладушей, посему, желающие заявить притязания на эту часть награбленного, должны озвучить своё решение.

Украшенное символами хардов одеяние Даринэ трепещет от лёгкого ветра, отчего надписи на нём кажутся рваными на фрагменты частями.

Внезапно справа от помоста возникает движение. Один из собравшихся на арене людей протискивается ближе к рядам узников и, под его, вроде бы случайно съехавшим с головы капюшоном я узнаю Зарану.

— Как водится, хозяин трофея определится в поединке. — Подтверждая мои ожидания, глашатай дочитывает "Условия" до конца.

Человек с пергаментом в руках держит паузу и над присутствующими на площади повисает напряжённая тишина. В шеренге пленников я стою у самого края помоста, поэтому слышу каждый, доносящийся сверху звук. В этот раз мои ноги и шея свободны. Цепями скованы лишь запястья рук и это также облегчает задачу.

Собравшись с силами, чтец оглашает первого претендента на лакомую добычу.

— Урбад.

Народ на площади ждёт имён следующих участников. Однако их нет. Тягаться в бою с предводителем хардов не хочет никто. Каждый из хищников решает нацелиться на трофей попроще, и оспорить его в схватке с такими же, как сам, рядовыми воинами.

— Если среди вас найдутся желающие, пусть скажут это сейчас, — дождавшись полной тишины, произносит оратор, — или не говорят никогда.

Я знаю, что смельчаков не найдётся. Помню, как под рёв сотен глоток, двое крепких хардов, вручат Даринэ в лапы огромной арахны из окружения Правителя. И осознаю, что история должна повторится…

Вот только на этот раз ровно до момента, пока Живущий во Мне вновь не обозначил своёго присутствия. Как выяснилось, гнев Зверя способна была смирить лишь близость Даринэ. А лишившись её, хищник в очередной раз поднял голову.

"Что это за твари, рядом с принадлежащей тебе девчонкой? — пробудившись, поинтересовался Тёмный, — и почему она вся в крови?"

Накатывая волнами, ярость окончательно вытеснила из сознания человеческие чувства.

"Они хотят её отнять?!"

Никогда прежде я не знал Зверя удивлённым. Обезумевшим, кровожадным, диким, сколько угодно. Но ошеломлённым почувствовал впервые. Какое-то время он молчал, а затем очень глухо, отчего рык вышел особенно страшным, выдал:

"Прими вызов, командир. Позволь мне утолить голод".

— Если притязаний больше нет, наследница Рода переходит в собственность славного Урбада без его участия в поединке, — глашатай собрался было свернуть длинный пергаментный лист.

— Ладарья моя.

Громыхнув цепью, я поднял вверх руку.

Разразись сейчас небеса молнией, эффект от неё вышел бы меньшим. Толпа вначале изумлённо выдохнула, а затем обсуждая нежданную новость, подняла оживлённый гомон.

— Назовись.

Чтец прекратил складывать документ.

— Моё имя Громан. Советник правителя Эридана.

Активировавшаяся на миг толпа вновь притихла. Подобной дерзости от пленённого, избитого, закованного в кандалы воина вряд ли кто ожидал.

— Ты не хард, — оправившись от секундного замешательства, возразил оратор, — поэтому не можешь участвовать в Споре.

— Законы Мрагиса гласят: "Взять трофей в праве каждый, участвовавший в сражении и заинтересованный в разделе добычи воин". Или ты осмелишься пойти против решения своего господина?

Человек со свитком в руках хотел было что-то ещё возразить, но, поразмыслив, изобразил на лице презрение и снисходительно добавил:

— Вторым претендентом на трофей становится предводитель поверженного отряда Твердов, пленник Громан.

Он произнёс это с ехидной ухмылкой, глядя мне прямо в глаза, словно тем самым хотел сказать: "Ну что ж, идиот, ты сам напросился".

— Урбад сразится с названным воином за третьей от сего дня Луной.

Такой вариант меня не устраивал. Оставить им, закованную в цепи, Даринэ ещё на несколько суток я не мог, поэтому вспомнив, чему учил нас майор Ефименко в разведшколе, стал действовать. В первую очередь необходимо было сместить наручи на руках как можно дальше от болевых точек запястий. Удалось с трудом. Затем я подвернул внутрь одно из звеньев, упёр его в место крепления к стальному браслету, и, не давая кольцу сдвинуться, надавил. Здесь важна точность. Ошибёшься, рычага не получится. А дальше требовалось усилие. Резкое. Способное обеспечить излом. На тренировках майор проделывал такие вещи играючи. Мне же потребовалось время.

— Прижми руки к туловищу, — шепнул я стоявшему рядом Ларгезу, — и постарайся не упасть.

Задумку он не понял, но команду выполнил идеально. Зафиксировал локти на поясе и, уперев ноги в землю, замер.

Мой кувырок вперёд вышел неожиданным. Ни стоявшие в шеренгах узники, ни контролирующие площадь гексаподы, ни даже мрачные харды, ничего подобного от безумца, бросившего вызов самому Урбаду, не ожидали. Не прошло и секунды, как мои руки снова были свободны. Вес тела оказался достаточным, и тактика инструктора по рукопашке сработала безупречно. Впившись в предплечье, оковы вначале заскрежетали металлом, передали усилие на проушины креплений, и те, не выдержав нагрузки, лопнули.

Я бросился к ближайшему ко мне стражу. Выхватил из его ножен меч. Не давая опомниться, полоснул хищника наотмашь. Для усиления, фиксируя кисть. Удар пришёлся поперёк защищавшего грудь панциря, поэтому особого урона сопернику не нанёс.

"О, да!" — возликовала Тьма в моей голове. — "Добавь ещё!"

Разворот, и новый заход на цель.

В эту секунду, где-то в глубине деревянного помоста раздалась серия узко направленных взрывов. Судя по мощности, их организатор не ставил перед собой планов разрушить настил. Хлопки вышли слабыми, рассчитанными на выполнение какой-то одной конкретной задачи. И та подрывнику удалась. Место, на котором стояла Даринэ, внезапно дрогнуло, а в следующее мгновенье вместе с девушкой часть помоста провалилась под землю. Судя по результатам диверсии, сумка у Маротова оказалась правильной. Без его профессиональных "липучек" здесь явно не обошлось.

Толпа в очередной раз замерла. Суета и галдёж сотен собравшихся прекратились мгновенно. Некоторое время на площади царил глубокий шок. Видимо то, что произошло, никак не вписывалось в сознании в миг онемевших зрителей. Исходя из реакции инсектоидов, в их понимании подробное было под силу разве что Богам.

Образовавшийся в умах тварей ступор, следовало использовать по максимуму. Я рванулся вперёд, в надежде отыскать под завалами Даринэ, но обезоруженный хард пришёл в себя на удивление быстро. Сомкнул, бородавчатые желвы и яростно вращая глазами, бросился в атаку.

После первого же удара его, расположенное с тыльной стороны руки, костяное лезвие прошло в сантиметрах над моей головой. Увернуться удалось лишь чудом. Зато теперь позиция для ответного выпада была идеальной. Не защищенный панцирем участок шеи, плюс часть плеча атакующего хищника. Короткий мах и лишённое головы, шипастое туловище валится грудью в песок.

Ускорение. Теперь я рядом с помостом. Напротив образованного взрывом бокового проёма. Бросаюсь внутрь деревянной конструкции, но там пусто. На месте рухнувших балок лишь пыль и дощатые обломки. Даринэ нет.

— Командир! — Голос доносится снаружи.

Три шага назад и я нос к носу сталкиваюсь с незнакомым молодым воином. Высокий, с собранными в две косички на затылке, тёмными волосами. Одет в такую же, как Зарана кожаную кольчугу. Только оберегающий тело металл на её поверхности крупнее и гуще.

Ещё один Тверд?

В правой ладони боец держит изогнутый за рукоятью меч, с широкой перекладиной у основания, а в левой…

Поначалу я решил, что ошибся. Мотнул головой, сбрасывая секундное наваждение, однако колокол в руке незнакомца никуда не исчез.

Флотский ревун?!

Пару секунд я ошарашено пялюсь на знакомый механизм, а затем поднимаю взгляд на самого воина.

— Маротов?!

— Точно. — Он ударяет себя кулаком в грудь, — но сейчас Барт. Десятный у тебя в Твердах.

— Девчонки где?

— В низине. За тем поворотом. Там пара клепперов. Это лошади такие. Как наши, практически. Только головы и уши другие. Увидишь, короче. Поднимайтесь на холм. Дальше Оса тебе всё объяснит.

— Зачем это-то сюда притащил? — я указал на корабельный ревун в его ладони.

— Есть мыслишка, — Жан достал из сумки мощные накладные наушники, водрузил себе на голову, — помнишь, Лиза говорила, что слух у меня обострился?

Заброшенный дом на краю леса. Спасшая нас от погони "Audi". И обнимающий меня от радости Маротов. Как же давно всё это было. Я сделал над собой усилие, коротко кивнул.

— И что?

— У тварей этих он ещё чувствительнее.

— Нам то, это, каким боком поможет?

— Рви к девушкам, ком. Дашке скоро помощь твоя понадобится.

— А ты?

— Здесь побуду. Проверю, как штуковина эта работает.

— Такой себе план, дружище. Давай-ка я тебе подсоблю. Мечами оно надёжнее выйдет.

Я стёр с лезвия клинка кровь харда. Приготовил оружие к новому поединку. Но, видя, что я всё ещё не ушёл, друг рявкнул:

— Без обсуждений, Илья! Нет времени объяснять!

В его взгляде читалось нечто такое, что сразу же заставило меня подчиниться. Жан приблизился, как и многие лета назад, крепко обнял за плечи и, развернув, подтолкнул в указанном направлении.

— Привет от меня передашь. И береги их там, командир. Потому как некому больше.

Маротов улыбнулся. Словно вспомнил, что-то хорошее. А затем принялся с упоением раскручивать отполированную до блеска рукоять прибора.