Ультра: Марс

В течение двадцати секунд я оделся в серые джинсы и белую футболку, влез в махровые тапки и вновь вернулся в основную комнату номера.

Прасковья уже сидела на диване с пластиковой бутылкой «Flit-glue», гелеобразной алкогольной субстанцией, которую нужно наносить на крекеры или что-то вроде того, так как есть её просто так почти невозможно. Она расстегнула ремень на джинсах и все пуговицы на воротнике футболки.

— Ты чего молчишь, Гек? — спросила Суо. — Хочешь всё испортить? А ну живо заговорил!

— Не жестковато ли начинать с этого пойла? — поинтересовался я у Прасковьи, которая, сосредоточенно высунув кончик языка, выдавливала «Флит-глю» на бисквитные печеньки.

— Это я так, чтобы начать беседу, — улыбнулась она.

Я уселся на диван рядом с ней и достал телефон.

GekTOR:Бро, завтра занятия отменить возможно?

ParisWithLove:Канеш!

ParisWithLove: Только нагрузка никуда не денется и псевдо-ИИ размажет её по всей следующей неделе.

ParisWithLove: Ну или поставит один денёк перегруженный.

GekTOR: Нормально, спасибо.

ParisWithLove: Обращайся! 😜

ParisWithLove: Погодь!

ParisWithLove: Вы что, пить собрались?

GekTOR: Ага.

ParisWithLove: Ну тогда ждите робота, он привезёт вам кое-что из моих личных запасов!

GekTOR: Можешь шашлык из утки добавить и говяжьи медальоны?

ParisWithLove: Кучеряво праздновать собрались! Но ладно, деньги есть, всё нормально.

GekTOR: Спасибо, брат.

ParisWithLove: Да без проблем.

Я взял с блюдца уже во всех смыслах готовую печеньку и уверенно зажевал её.

— А ты давно видел своих родителей? — спросила Прасковья, откусив кусок своей печеньки.

— Давно, — ответил я.

— А почему? — она поморщилась от весьма забористой концентрации этого гелеобразного пойла.

— Они на режимном объекте максимальной безопасности, — ответил я. — Какая-то секретная научно-исследовательская лаборатория связанная со сверхсекретными технологиями. Там настолько всё законспирировано, что у них даже мобильников и интернета нет.

— А когда вы увидитесь снова? — обеспокоенно спросила Прасковья.

— Не знаю... — пожал я плечами и взял ещё одну печеньку. — Когда закончат контракт, думаю, режим смягчится, но страну они покинуть не смогут уже никогда.

— Как ты и я? — Прасковья с печалью посмотрела в окно, за которым был двор гостиницы, с газонной лужайкой, которую сейчас стриг робот-садовник.

— Марс не считается, — усмехнулся я.

— Блин, я и не думала даже, что когда-нибудь попаду в такой переплёт... — произнесла Прасковья, улыбнувшись. — Марс, представляешь? Я была на Луне, в детстве, папаша взял меня с собой, отвалил НАСА по десять миллионов долларов за каждое посадочное место в челноке, но Марс...

— На Марс тоже можно было слетать за деньги, — отметил я, ощущая, что печеньки с алкогелем начали давать в голову.

— Только в один конец, — покачала головой Прасковья и взяла очередную печеньку. — Назад с Марса уже не вернуться, только спустя годы и за огромные деньги. Я думала об этом, отец думал, но он обоснованно боялся, что стоит ему уехать на несколько лет, как его сместят с занятых позиций и не позволят вернуться на Землю.

— Любопытная у него жизнь, — сказал я, протерев лицо ладонями. — Всю жизнь бояться потерять власть и каждую ночь засыпать с мыслью, что завтра кто-то более хитрый сместит тебя с твоего неустойчивого трона и оставит в нищете.

— Он по-другому не мог, — пожала плечами уже слегка охмелевшая Прасковья. — И я бы, не встреться ты мне в том парке, жила точно так же.

В дверь деликатно постучали.

Я посмотрел в камеру наблюдения за коридором, увидел обычного отельного робота с тележкой, удостоверился, что ничего опасного он с собой не несёт и открыл дверь.

Робот молча передал мне тележку и удалился прочь.

— Ты успел сделать заказ? — удивилась Прасковья. — Шустренький.

Я прикатил тележку к журнальному столику и выставляю на него блюда с мясом.

— О-о-о-у! — Прасковья открыла одно из блюд и обомлела на несколько секунд. — Говяжьи медальоны! А ты знаешь, как порадовать девушку не прикасаясь к ней и пальцем!

— Пошловато прозвучало, — произнёс я.

— Ой да брось играть невинность! — пренебрежительно отмахнулась Прасковья. — Я пришла сюда за одним и я это получу сегодня. И не уйду, пока не получу своё.

— Заявочка серьёзная, — усмехнулся я.

Прасковья вытащила одноразовые столовые приборы и начала резать сочное мясо, истекающее аппетитным соком. Нанизав один кусочек на вилку, она аккуратно положила его в рот и медленно прожевала.

— М-м-м... — протянула она. — Давно не ела такие крутые медальоны...

Мраморное мясо сейчас очень дорогое, но не такое дорогое, как было в прошлом: роботизированные фермы отслеживают состояние будущей говядины в режиме 24/7, тщательно отслеживают её рацион, соблюдают оптимальный температурный режим и занимаются с ней сбалансированными тренировками, применяя при этом массаж специальными манипуляторами, а также проводя продвинутую селекцию, что обеспечивало устойчивый и непрерывный рост качества и объёмов выхода мяса.

Сейчас каждый, кто имеет достаточно денег, может вложиться в открытие скотофермы, только рынок уже давно близок к перенасыщению предложением, так как современному фермеру можно даже никогда не посещать свою ферму, решая все вопросы из дома и получая устойчивый доход. Из-за войны мясо подорожало, но сейчас рыночек снова выправляется, поэтому конечный потребитель даже не заметил ничего.

Удивительно, какая сейчас пропасть между прошлым и будущим: батя говорил, что в детстве помогал деду с его сельским хозяйством. Дед давным-давно держал трёх коров, десять соток под картошку, а также курятник на пятьдесят кур. Потом это стало сначала невыгодно, а затем убыточно, и он продал всю живность частным заготовщикам. Сейчас никто толком частным хозяйством с ручным трудом и не занимается, так как проще купить дешёвенькую роботизированную ферму из Китая или Индии, где конкуренция фирм настолько велика, что цена на отдельный бокс для содержания той же свиньи с выходом в огороженный двор, колеблется где-то между 10-15 тыров, что очень дёшево и окупится года через три-четыре, если брать от десяти штук и выше. Я сам в школьные годы задумывался об открытии фермы, но потом решил не связываться, так как столько денег не было.

Сейчас на улице в Москве можно встретить модненько одетых изнеженных типчиков, попивающих смузи и курящих эко-вейпы в эко-кафе, которые на самом деле официально являются суровыми фермерами, снабжающими мясом и овощами какой-нибудь город в Юго-Восточной Азии. Роботизация, мать её...

— Не томи, шашлычок! — подстегнула меня недовольная Суо. — И открой уже вон бутылку водки, а этот непонятный гель брось в помойку! Портите всю прелесть попойки своими новомодными штучками!

Я не стал «томить» и принялся за шашлык, который оказался очень вкусным.

Прасковья включила телевизор, висящий напротив дивана.

— Что за веяния старины? — спросил я, увидев некогда низкокачественную картинку, улучшенную псевдо-ИИ до качества 8к.

Псевдо-ИИ в этом вопросе продвинулись очень далеко, но разницу между старинными фильмами, улучшенными позднее до современных стандартов качества, и новинками, снятыми с помощью современных технологий, видно с первого взгляда.

— Не знаю, мой смартфон считал мои показатели и посчитал, что этот фильм наиболее благоприятен к просмотру, — пожала плечами Прасковья.

— «Счастливые случаи», 2000 год, — прочитал я название. — У меня батя примерно в это время родился.

— Да какая разница? — Прасковья взяла тарелку с нарезанным говяжьим медальоном и подвинулась ко мне. — Попробуй-ка это...

— Пробуй-пробуй, — повелительно произнесла Суо.

— Что за доминация? Тебе не кажется, что это несколько ненормально? — мысленно подумал я.

— А нечего было по всяким дачам сгоревшим шариться! — резонно ответила Суо. — Это не я тебя из потайного отдела камина вытащила.

— Ну, тут хрен поспоришь, — мысленно ответил я. — Только спиваться ради тебя я не собираюсь.

— Эй, я и так не слишком часто расслабляюсь! — появилась недовольная Суо, которая прямо с шампура отгрызала куски утиного шашлыка. — У меня тоже должна быть психологическая разрядка!

— Да хорошо, ладно, — мысленно поднял я руки в жесте капитуляции.

— Ты чего завис так задумчиво? — спросила Прасковья, успевшая пролезть под мою правую руку.

— Думаю вот, правильно ли поступаю, — ответил я.

— Гек, не тупи, — попросила меня Суо. — Морализаторство оставь на потом!

Прасковья отложила тарелку и положила руку мне на бедро.

— Я уже полтора года ни с кем, кроме электронного стика, не трахалась, Гектор, — вкрадчивым тоном произнесла она. — Если я не получу сегодня того, чего хочу, то ты проснёшься завтра утром с отгрызенными яйцами в руках. Я найду способ проникнуть в твой номер.

— Это очень откровенно... — произнёс я, глядя ей в глаза.

Шею будто сдавила чья-то рука. Появилась Суо, с недобрым взглядом пережёвывающая шашлык:

— Только попробуй...

— Я узнал тебя получше, — сменил я линию поведения. — Ты красивая, очень красивая, но всё ещё стерва.

— Но уже не туповка? — невинным взглядом посмотрела на меня Прасковья.

По телевизору некий мужик разговаривал с некой симпатичной женщиной, затем они упали на диван и начали страстно заниматься любовью. Я нихрена не удивлён, что её смартфон, считывающий состояние её организма, подобрал именно этот фильм к просмотру.

— Уже не туповка, — сказал я Прасковье, глядя ей прямо в её зелено-карие глаза.

Прасковья молча расстегнула пуговицу на своих джинсах и начала стягивать их с себя. Оставшись в розовых трусиках, он поднялась с дивана и стащила с себя свою розовую мажорскую футболку.

Вернувшись на диван, она прижалась ко мне и посмотрела прямо в глаза:

— Рассказывай, какая я ещё?