Куница Том 1

Глава 4

Москва. Московский Государственный Лицей Имени Его Императорского Величества Николая

Сентябрь 1982 года

Торжественную речь нашего торжественного классрука торжественно закрывающую торжественную встречу, посвящённую торжественному началу торжественного учебного года торжественно закрыл торжественный звонок. Мало торжественности, надо ещё добавить.

Серёга, а после его речи серьёзно воспринимать мужчину я уже не мог, изливал на нас пафос, напоминая, что учиться в лицее имени Его Величества Коли — это большая честь и великая ответственность. Но в другом времени, уже после того, как столицу обратили в пепельную пыль и стало можно говорить об императорской семье всякое, наслушался я очень разного, и хорошего там было мало. Да, Романовы были зело могучи, этого никто не отрицал. Все мужчины — двадцатый ранг, женщины минимум шестнадцатый. Да, родовая магия и память предков. Да, тот же Николай в своё время был реально монстром, выходившим чуть ли не в одно лицо против армии. Но!

Разврат, гедонизм, инцест, извращения разной степени тяжести. Не у всех, не поголовно, но в своём закрытом Императорском дворце, куда даже первым чиновникам государства входить разрешалось только по приглашению, Романовы творили очень сильно всякое. На публике-то они, конечно, образцы для подражания и чуть ли не святые, соединяющие в себе все добродетели, но гнильца есть гнильца. И решения, что правящие Романовы порой принимали...

В общем, успело у меня за годы войны сформироваться исключительно негативное отношение. Не все носители фамилии погибли в Петрограде, но оставшиеся, почему-то, не стали поголовно полководцами и героями, наоборот. Попрятались по щелям, как крысы. И чем больше пафоса было в словах классрука, тем больше сил я тратил, чтобы не кривить морду.

Всё это пронеслось в моей голове, пока выходил из класса и пытался сориентироваться, что делать дальше. Вова что-то там говорил про Установочный урок. Но где он будет проходить? К тому же оказавшись в коридоре и поняв, что одноклассники в хаотичном порядке идут, кто куда, я замешкался.

— Дмитрий, ты потерялся? — рядом остановилась староста.

Улыбнулся ей, открыто и дружелюбно.

— Привет, Ольга. Великолепно выглядишь. И я размышлял на тему, а надо ли мне вообще на этот установочный идти.

Девушка, обратившаяся ко мне мимоходом, явно не собираясь начинать разговор, но после моих слов всмотрелась в меня внимательнее.

— Мартен, ты ли это? Не бормочешь под нос, начал с приветствия, комплимент сделал. Да ещё и ответ такой развёрнутый.

Я закатил глаза.

— Прости, что не оправдал ожидания. Если очень хочешь, могу специально для тебя тупить и даже пускать слюну.

Ольга чуть-чуть сблизила бровки, обозначившая хмурость.

— А вот шутишь плохо. Давай лучше ещё комплиментов.

Хмыкнул.

— Ольга, я уверен, что при всей красоте, которую бард мог бы воспевать часами, самым прекрасным в тебе является всё же ум. А потому, пусть комплименты всегда девушке к лицу, скромность красит куда лучше.

Староста обозначила улыбку.

— Молодец. Не знаю, что с тобой случилось летом, но оставайся таким же. Пойдём. Я, как староста, не могу позволить тебе прогулять обследование.

Вы знаете дурака, который откажется пройтись с такой девушкой? И я не знаю. Иду рядом, ловя носом лёгкий намёк на духи и стараясь не сильно косится на её ножки. Косился на грудь. Хорошо быть молодым и здоровым! И не импотентом, способным вступать в интимную связь только под специальной магией и стимуляторами.

— Неужели в твоём духовном начале могут увидеть нечто такое, что ты подумывал пройти обследованием без посторонних? — как будто между делом спросила Оля.

Да с духовным началом-то всё в порядке. Подумаешь, сформировавшийся вертекс. На все вопросы: родовая программа обучения, не обязан отчитываться. Но была такая штука, как карма. В мирной жизни вещь бесполезная, чтобы на карме отразились какие-то изменения, убить нужно человек сто, желательно своими руками, в прямом смысле. Карма вообще название условное, на самом деле это какие-то там течения остаточных эманаций. Но есть одно «но». Я не знаю, как на ней отразилось моё перемещение во времени. В своей жизни убивал я много. Только в дуэлях один на один точно больше пары сотен противников, плюс сотню точно казнил, а уж сколько отправил в мир иной во время свалок и боёв — не счесть. И проблема в том, что свою карму я без хитро вывернутого ритуала посмотреть не могу.

— Просто не хочу снова слышать, что мой потолок — это пятый ранг, — отмазался я, сказав, в общем-то, полуправду. Прошлый я этого слышать не хотел.

Сейчас используется метод духовных начал, он же метод Тимохина. Извращение, смотрят не туда, оценивают не то, ещё и карму просматривают, а это даже не гадание на кофейной гуще, а вообще что-то за гранью добра и зла. В будущем методики будут иными, и карму там не проверяют, никому она не нужна на хер. И так всем понятно, сколько на каждом крови, а уж у боевых магов точно по личному кладбищу.

— Тебе стоит просто принять это, — сказала, в общем-то, правильную вещь Ольга.

— Я бы с удовольствием. Подскажешь, как это сделать?

Староста промолчала, поменяв тему.

— У тебя появились какие-то амбиции? И с пятым рангом живут, принося пользу обществу, — вновь сказала правильные вещи девушка.

— Да. Моя мечта: к выпуску стать сильнейшим боевым магом в своём возрасте, — ответил я.

Мне показалось, или среди учеников промелькнул парень с пшеничной шевелюрой, в ярко-оранжевом комбинезоне и с символом спирали на спине? Нет, точно показалось.

— Сарказм, защитная реакция, — по-своему поняла мой ответ староста. — Но ты продолжаешь меня удивлять. Мне всё ещё не хочется тебя стукнуть. Раньше тебе хватало пары фраз, чтобы вызвать у меня такое желание.

Снова меняет тему.

— Ты сама спросила, я всего лишь был честен в ответах. Можем вернуться к комплиментам. Я ещё не воздал должное твоим прекрасным, большим и выразительным глазам. И длинным, таким притягательными, — я бросил короткий взгляд на её ножки, — ресницам.

Вновь лёгкая улыбка на лице.

— А как же скромность?

— Ольга, когда ты родилась, скромность скончалась в муках, признавая, что её время прошло.

Улыбка стала шире.

— Почему при всей неловкости твоих комплиментов они... мне нравятся?

— Искренность. Обычная искренность.

Мы пришли. И я понял, почему ученики разошлись кто куда. Тренировочные залы, один из которых отвели нашему классу, не могли вместить сразу всех. Проверяли нас не преподаватели из персонала лицея, а специалисты из министерства просвещения. Ритуал проходили по одному, а это время, поэтому ученики не торопились.

Я вот тоже не торопился. Что я реально буду делать, если моя карма возьмёт, да и покажет, сколько на мне трупов висело в том будущем? Не катастрофа, но ненужное мне сейчас внимание будет обеспечено. Не хочу. Внимание, особенно сильных мира сего, мне потребуется гораздо позже.

Ольга, напоследок бросив на меня задумчивый взгляд, ушла организовывать правильную очередь, а не тот шалтай-болтай, образовавшийся стихийно из учеников, что хотели побыстрее отстреляться и свалить по своим делам.

Сам ритуал ничего особенного из себя не представлял. Простейшая пентаграмма, ромб с парой усилителей, один исполнитель и два мага для стабилизации, чисто страховка. Я, наверное, понимаю, почему долгое время использовали именно этот метод оценки. Простота. Глядя на ромб, вписанный в него круг, и вписанный уже в круг треугольник, и сравнивая с печатью, что помнил я... Нда. Печать моего времени на словах так сразу и не опишешь, сколько в ней всего было. Или будет.

Подошли Панкратовы. Кажется, были немного удивлены меня увидеть.

— А Владимир пошёл тебя в столовой ждать, — сообщил Кирилл. — Ты так туда рвался.

Киваю в сторону Оли.

— Меня староста перехватила, не отвертеться.

Перевожу взгляд на Алину. И если с Олей всякие милые глупости сами просились на язык, то сейчас я вынужден признать своё бессилие. Может, и не нужно её соблазнять? Месть, тем более такая мелочная, того не стоит. Алина, конечно, не дурнушка, но на ТАКОМ фоне теряется совершенно.

Кажется, что-то такое она в моих глазах прочитала, потому что бросила чисто женский взгляд на Ольгу. После чего шагнула ко мне и чуть-чуть прижалась плечиком к моей груди. Будто бы дружеский жест, но с таким интересным подтекстом. И снова захотелось добиться сначала её, а уже потом...

Всё же какая-то магия. Но очень тонкая и ненавязчивая, иначе бы Алине пришлось отдельно регистрировать свои навыки, а меня, и любого, кто с девушкой близко общается, предупреждали бы о наличии подобных способностей. В этих разделах магии я смыслил... Не сказать, что вообще не разбирался, но специализация на боевой магии и смежных разделах ограничивала мои интересы. И я сейчас терялся в догадках о природе её сил.

— Дим. Сходим сегодня куда-нибудь? Отметим встречу и новый учебный год? — тем временем продолжила обработку девушка.

Сейчас влияния не ощущаю. Может, потому, что специально его ищу? Есть такая хитрая магия, прячется, когда её ждут. Но девочка, похоже, не настолько тонко её использует, слишком уж привыкла к безотказности.

— Почему бы и нет? — поднял взгляд на её брата. — Ты как? Составишь компанию?

Парень улыбается. Я снял с него необходимость вклинивать себя и остальных в намечающееся свидание.

— Конечно, с удовольствием!

Вот только долго радоваться я ему не дам.

— Круто! Если скинемся все вместе — можно неплохо погулять.

От упавшей челюсти Кирилла, казалось, провалился пол. Позвольте вас познакомить. Кирилл — это птица Обломинго. Она будет посещать тебя каждый раз, когда ты захочешь проехаться на моём горбе. Утрирую, конечно, но лицо парня было очень выразительным. В основном выражало шок и недоумение.

Панкратов справился с собой и на попятную не пошёл. Но на сестру, наверное, надавит.

— Дима, ты следующий, — внезапно вклинилась Ольга.

Зачем староста решила пропустить меня вперёд очереди — не знаю. Среди учеников появился вялый протест, но как появился, так и исчез.

— Сейчас вернусь.

Я вошёл в зал, прошёл до круга и встал в центре.

— Процедуру ты знаешь, — заученно заговорил чиновник. — Расслабься, стой спокойно, можешь закрыть глаза и представить заходящее солнце.

Я знал, что хотел от меня мужчина. Чтобы я убрал посторонние шумы, что я и сделал. С узлом в голове это было несложно.

Взгляд проверяющего, до этого стеклянный, стал осмысленным. Он внимательно изучил меня, судя по движению губ, то ли что-то пересчитывая, то ли произнося дополнительные мантры. Наконец, заглянул мне в глаза, помедлив с секунду.

— Хороший вертекс, качественный. Но исток неразвит, вы нарушаете гармонию, Мартен.

— Я поработаю над этим, — пообещал то, чего делать точно не буду.

— Хорошо. Третий ранг. Предел — пятый. Можешь идти.

Чуда не случилось, с одной стороны, но с другой всё прошло хорошо.

Уже собирался вернуться к Панкратовым, и успевшим подойти Земскому с Шолохову, но был вновь окликнут Ольгой.