Клубок со змеями

Глава 13

Я стоял перед дверью со слегка задумчивым и отстраненным выражением на лице. Хлипкая тростниковая преграда выглядела до боли знакомой. Намокшая от накрапывающего дождя, она уныло встречала меня в молчаливом приветствии. Утерев капли с лица, я медленно, будто во сне, прикоснулся к ржавой медной ручке и потянул на себя. Дверь поддалась, хоть и нехотя, оповещая округу своим возмущенным скрипом. Словно негодуя, что кто-то осмелился посягнуть на ее владения. Но кому, как не мне, было позволительно заглянуть внутрь. Сделав шаг вперед, я тут же ощутил тяжелый и спертый воздух. Очевидно, что хижина простояла закрытой с тех самых пор, как я собственноручно захлопнул ее. Подождав около минуты, пока глаза привыкнут к сумраку, я огляделся, полный мрачных и тяжелых воспоминаний. Все осталось нетронутым и на своих местах. Истлевшая и протертая циновка в левом дальнем углу. Пара пустых кувшинов и глиняный горшок занимали угол напротив, а ящик с плотницкими инструментами располагался справа под небольшим обеденным столом.

Дождь тихо барабанил по крыше. Вкупе с непривычно стоящей тишиной, он создавал ощущение странного... умиротворения? Умиротворения, носившего оттенок скрытой угрозы. Угрозы, которая непременно должна объявиться. Подобно затишью перед большой бурей.

Громко выдохнув и подняв своим дыханием горсточку пыли в воздух, я вспомнил тот день, когда рано утром в мою дверь постучал возбужденный Сему. Он сообщил, что хижина, которую я построил для корзинщика, развалилась, похоронив под своими обломками ее хозяина. Тогда я еще понятия не имел, что стал невольным участником скрытых дворцовых интриг и заговоров. Какие последствия все это повлечет. Что мир, в котором я жил, уже тогда начал рассыпаться, словно трухлявое дерево под напором ветра. Но мне еще только предстояло осознать это. Осознать то, насколько ложными и неправильными были мои взгляды. Убеждения, которым я следовал на протяжении всей жизни. Жизни простого ремесленника. Мушкену из западного пригорода столицы Междуречья. И за это нужно сказать «спасибо» Бел-Ададу. Этому коварному писцу на службе храмовых жрецов Эсагилы...

«Здесь все началось. И вот, спустя так много времени... я снова стою тут. Но уже в другой роли».

Чья-то рука аккуратно прикоснулась к моему плечу.

— Все в порядке? — я услышал позади голос Бастет.

Не оборачиваясь, я хмуро произнес:

— Здесь был мой дом.

Она поравнялась со мной, а затем быстро осмотрелась:

— Ну и дыра, — подытожила нубийка, закончив осмотр.

Я невесело улыбнулся:

— Видимо, египетских рабов содержат в лучших условиях?

Бастет слегка передернуло. Ведь она так ненавидела это слово. Раб. Однако сейчас было не время для споров на пустом месте. Видимо, она это прекрасно понимала, поэтому спокойно ответила, пожав плечами:

— К хорошему быстро привыкаешь.

— Полностью согласен, — подтвердил я, делая еще один неосознанный шаг вперед.

— И если ты не собираешься отвыкать, то советую прекратить хандрить. Когда закончим все свои дела, сможешь вернуться сюда и наслаждайся хоть неделю, — она еще раз огляделась, — быть может, я даже составлю тебе компанию. Подробнее расскажешь о прошлом и Вавилоне, — ее голос стал на мгновение мечтательным, — ведь я никогда в нем не была.

Заставив себя вернуться в настоящее, я уверенно кивнул:

— Ты права, идем.

Решительно развернувшись, я вышел на улицу, вновь подставляя лицо моросящему дождю. Серые тучи плотно обволакивали небо, низко свисая над нашими головами. Видимость оказалась существенно снижена. С места, где я стоял, невозможно было различить даже верхушки каменных стен. К непогоде добавился туман. Что ж, это нам даже на руку. Теперь можно не опасаться, что откуда-то сверху прилетит шальная стрела, выпущенная особо остроглазым лучником. Небольшая улочка, ведущая на север в сторону дома кузнеца, также терялась в молочной дымке.

Наш отряд из двадцати пяти человек рассредоточился по соседним хибарам, создавая видимость грабежа. Основным планом было привлечь внимание вавилонского командира и его отряда, дабы вынудить их напасть на нас. Наверняка, они будут уверены в том, что застанут врага врасплох. На это и был основной расчет. План весьма прост, и мы с Бастет придумали его довольно быстро. Хвала Ададу, что дождь не прекращался с прошлого вечера, иначе пришлось бы потратить больше времени на проработку дальнейших действий, а его, времени, и так оказалось в обрез.

— Они не спешат, — Бастет вышла следом за мной.

Дождевые капли тихо барабанили по ее кожаному нагруднику. Черные, как смоль, волосы, стянутые в «конский хвост», блестели от влаги.

— Да. Я заметил, — негромко ответил я, всматриваясь в туман и пробуя разглядеть в нем хоть что-нибудь. Безрезультатно. — Надеюсь, из этой затеи выйдет хоть какой-то толк. Иначе мы попросту потеряем время, которого и так практически нет...

Бастет прервала меня на полуслове.

— Слышал? — прошептала она, напрягаясь.

Я замер, пристально вслушиваясь в окружающие звуки. Точнее, в их полное отсутствие. Как я ни старался уловить какие-либо подозрительные шорохи или движения, мне этого не удалось. Только шум моросящего дождя. И больше ничего.

— Нет. Ничего не слышу, — также шепотом ответил я, — быть может, тебе показалось?

Она продолжала напряженно всматриваться в сторону городских стен, а затем покачала головой:

— Нет, я точно что-то слышала.

— Наверняка, это один из наших разбил горшок в какой-нибудь хибаре.

— Нет, звук шел оттуда, — Бастет указала пальцем в широкий проем между моим бывшим домом и соседской хижиной. Сквозь него виднелись смутные силуэты других скромных жилищ местных мушкену, а позади возвышалась городская стена. Ее вершина была скрыта от наших взоров молочной пеленой тумана.

— И что же это было? — я повернулся к ней лицом.

— Не поняла, но... — тут она резко замолчала и изменилась в лице. Скулы напряглись, а зрачки сузились до крошечных щелок. Как у кошки.

Медленно, я начал оборачиваться обратно, дабы вновь посмотреть в проем. Однако не успел. Уже в следующий миг Бастет силой рванула меня вниз.

— Ложись!

От неожиданности я кубарем полетел на землю, полностью измазав лицо в жидкой глине. Она оказалась холодной и мерзкой. Комки грязи налипли на губах, так что пришлось сплевывать их. Примерно на той высоте, где секунду назад располагалась моя голова, воздух рассек некий предмет. С тихим свистом он пролетел надо мной, а затем ударился в дверь, высекая горсть острых щепок. которые упали мне на спину. Возможности оценить происходящее у меня не было, ибо Бастет тут же с силой потянула обратно вверх, заставляя встать на ноги.

— В хижину, быстро!

Не давая опомниться, она затолкала меня в дом и захлопнула за нами дверь. Только теперь я заметил, что плетеный тростник насквозь пробит копьем. Как раз на уровне моей головы.

— Кажется, сработало, — тяжело дыша, произнесла нубийка, — они идут.

— Тогда приготовимся, — быстро оправившись, ответил я и с лязгом обнажил меч.

Бастет сделала то же самое. Одновременно с этим снаружи послышался топот множества ног, а затем яростные крики. Я не знал, сколько вавилонян в отряде, но это было неважно. Главное, выстоять против них и взять командира живым. Судя по звону клинков, стычка уже началась. Кто-то вскрикнул. По голосу мне почудилось, что это Гасан.

«Будет обидно, если прирежут этого мадианитянина. Хоть он и редкостный идиот, но начинает мне нравится».

Я не успел додумать мысль до конца, ибо хлипкая дверь моего бывшего жилища с треском распахнулась, громко ударившись о глиняную стену. Сила удара была настолько велика, что от нее тут же откололось несколько кусков и с хрустом упало на пол. При этом копье, торчавшее в ней, вошло в стену на целых четыре пальца.

Я приподнял руку с мечом. Чувства обострились, мышцы напряглись, а сердце стучало, как кузнечный молот. Точно так же, как тогда, во время схватки с гиенами на стоянке караванов. Держа вход в поле зрения, я отошел к деревянному столу. Бастет заняла позицию в другом углу, где валялась старая циновка.

Внутрь ворвались трое. Первые два воина выглядели рядовыми ополченцами. Просторные рубахи до колен, туго перевязанные веревкой на поясе, служили им единственными доспехами. Темные взъерошенные волосы покрывали головы. Маленькие и круглые щиты защищали туловище, в руках наготове были копья. Однако не они привлекли мое внимание, а тот, кто стоял за их спинами. Третий. И, порази меня Мардук молнией, если я в тот момент чуть не выронил от изумления меч. Во всем его виде угадывался истинный и опытный воин. В отличие от полуголых ополченцев, его голову украшал бронзовый конусообразный шлем. Туловище защищала прочная кожаная броня, а в крепкой жилистой руке он сжимал длинный клинок. Но отнюдь не снаряжение этого воина настолько ошеломило меня. Нет, тут дело было совершенно в ином.

В том, что я узнал его.

Заостренные черты худощавого и загорелого лица. Суровый взгляд серых непроницаемых глаз. Длинный ястребиный нос и тонкие, плотно сжатые губы, наполовину скрытые под темной завитой бородой, опускающейся до груди. Словно молния, озарявшая местность прошлой ночью, в моей голове вспыхнуло воспоминание о том, как этот человек ведет меня на цепи по Дороге Процессий. Ведет, словно побитую собаку. Как эта сильная, жилистая рука дергает натянувшуюся цепь кандалов, и я с силой падаю на кирпичную кладку, обдирая кожу на суставах...

Без всяких сомнений, это был он. Этеру. Отец Тарару. И это оказалась очередная проблема в копилку к остальным.

«Проклятье, ну почему именно ты?! Тебя здесь только не хватало!».

Один из ополченцев рванул ко мне, делая предсказуемый выпад. Я легко увернулся. Воин потерял равновесие и, пошатнувшись, напоролся на стол. Оказавшись с его правого бока, я вонзил меч под ребра, направляя лезвие снизу вверх. Враг издал удивленный хрип. Оружие выпало из рук и со звоном упало на пол. Дернув меч назад и, отталкивая его ногой, я заметил, что Бастет почти играючи разобралась со вторым ополченцем. Тот попытался пригвоздить ее к стене, целясь острием в горло, но нубийка ловко поднырнула под выпад, а затем всадила свое оружие ему в пах. Хижина наполнилась истошным воплем раненого ополченца. Не обращая на крики внимания, Бастет отшвырнула врага прочь, словно куль с дерьмом. Он рухнул на своего соратника, к тому времени уже затихшего, корчась и вопя от боли. Дабы эти звуки не отвлекали от боя, я быстро пронзил мечом его горло, мгновенно обрывая истошные крики.

Все это время Этеру стоял возле входа и невозмутимо наблюдал за происходящим.

Когда же мы разделались с его подчиненными, он лишь злобно ухмыльнулся.

— Это даже будет интересно, — хрипло произнес он, непринужденно размахивая мечом.

Бастет сделала один шаг по направлению к нему, следя за каждым его движением. Этеру же, тем временем, выдернул торчащее из стены копье и бросил его на пол, а затем захлопнул за собой остатки того, что некогда называлось дверью. Теперь в ее середине зияла огромная дыра, а сама она держалась лишь каким-то непонятным чудом. Бастет сделала еще один шаг, и в этот момент я понял, что совершил ошибку, когда позволил ей пойти с нами. Да, где-то в глубине души таилось осознание того, что я не смог бы ее отговорить. Что в ее словах, произнесенных в палатке сегодня утром, имелся здравый смысл. Но, все равно, ее присутствие здесь воспринималось, как ошибка. Ошибка, которую стоит исправить немедленно. Поэтому я резко двинулся на Этеру, стараясь занять позицию между ним и Бастет.