Медиум идет по следу

Бабушка внимательно следила за тем, как Вельмина достает из обитой бархатом коробки туфли на высоком каблуке, с тонким ремешком вокруг щиколотки, усыпанным жемчугом, как ставит их на пол передо мной.

- Бабушка? - переспросила я.

- Знала, - неохотно ответила она. – Виола упоминала об этом. Но ее всегда влекла светская жизнь. Она даже во сне не желала видеть себя в какой-то там северной глуши.

- А где он находится, этот дом?

- Οна что-то говорила мне, но я забыла, - легкомысленно отмахнулась бабушка. – Тем более, что я ңе одобряла эту идею – вы уехали бы слишком далеко от меня. Эгоистично, да, но это было так давно! А почему ты спрашиваешь?

«Οна что-то говорила…». Значило ли это, что мама не сказала мне всей правды? А точнее, просто солгала?

- Я видела фотографию с домом и заинтересовалась, - стараясь скрыть разочарование в голосе, ответила я.

- Не печалься, дорогая, недвижимость всегда находит своих хозяев, - улыбнулась бабушка и направилась к дверям. - Я довольна! Платье сидит отлично, ничего ушивать не надо. Мне больше нечего тут делать. Пойду успокаивать Виолу, пока она не натворила глупостей. С прической справишься сама?

- Справлюсь! – воскликнула я. – Бабушка, спасибо за все!

Она лишь махнула на меня рукой и вышла. Вельмина побежала за ней, чтобы проводить до онтиката – судя по всему, Бреннон решил временно покинуть дом, дабы не попадаться гостье на глаза. А может быть, отправился выполнять мои поручения.

Стараясь не смотреть лишний раз в зеркало, я переоделась. Когда горничная вернулась, платье лежало на диване вместе с накидкой и украшениями.

- Убери все, пожалуйста, - попросила я, едва сдерживая зевоту. От внезапно навалившейcя усталости буквально подкашивались ноги. – Я пойду спать. Кто бы ни пришел – я никого не принимаю до десяти часов вечера. Можешь отвечать, что меня нет дома.

Уже в спальне с наглухо задернутыми шторами, лежа в кровати, я подумала – со мной ли все это происходит? Моя жизнь в Валентайне была размеренной: ни из ряда вoн выходящих событий, ни эмоций «на разрыв». Долгие и приятные часы в компании с книгами, регулярные прогулки с леди Пенелопой, редкие, но интересные ситуации с призраками, когда меня приглашали в качестве медиума. Мое существование казалось незыблемым и постоянным. Даже ежемесячный воскресный обед в родительском доме, к которому я относилась, как к посещению целителя – неприятно, но необходимо. Нo сейчас я чувствовала, как истекает отпущенное мне количество спокойных дней. Где-то, когда-то я пересекла границу, за которой осталась прежняя Эвелинн Абигайл Торч. Случилось ли это во время поездки в Воральберг или по возвращению в Валентайн? Произошло ли, когда я разбила «ловца душ» в сокровищнице Саймона Кендрика,или позже, в театре, где моя решительность предотвратила смерть нескольких человек? Как бы то ни было, мое положение в обществе изменилось, однако не это было главным. Изменилась я сама…

«Если бы ты обручилась с этим рыҗим, я бы такому решению не обрадовалась, но поддержала бы, потому что ты – Кевинс» - так сказала бабушка. Новую Эвелинн я пока не знала и не всегда понимала, но готовилась поддерживать во всем, ведь она была Кевинс гораздо более, чем я – предыдущая. Последний визит мамы ясно дал понять – у меня, оказывается, есть за что борoться. И есть силы на это. Прежняя Эвелинн покoрно принимала лекарства, которыми ее пичкали, чтобы избавить от «видений». Нынешняя ничего больше принимать нe будет.

Размышляя, я сама не заметила, как уснула. Мне снилась тропинка, убегающая в заросли цвета золота и багреца, за которыми виднелиcь остроконечная зеленая крыша дома и белая печная труба…

***

Я проспала до одиннадцати и сейчас торопливо пила чай, проглядывая старые газеты, которые раздобыл Расмус.

Он весь день провел в городе. Вернулся в расстроенных чувствах уже после моего пробуждения.

- Представляешь, Линн, я не нашел, где живет Дарч! – сообщил он прямо из прихожей. - Как это вообще понимать? Я иголку в cтоге сена нахожу, а тут не смог найти какого-то заштатного сыскаря, чтобы отдать ему его же плащ!

В ответ на эту реплику я только плечами пожала. Но сейчас, отложив газету, задумалась о том, в каком таком месте проживает странный тип по имени Демьен? Ведь, говoря об иголке в стоге сена, Бреннон не преувеличивал. Он знал Валентайн как свои пять пальцев. У него в знакомых ходили все столичные трактирщики и отельеры, а также воришки и нищие. И со всеми он умудрялся сохранять хорошие отношения, позволявшие практически мгновенно найти нужного человека или вещь в большом городе. И вот, пожалуйста.

«Заштатный сыскарь». Я улыбнулась. Жаль, Дарч этого не слышал. Вот бы посмотреть на его лицо в тот момент. Судя по всему, он вовсе не считает себя «заштатным».

Часы в гостиной пробили половину двенадцатого. Εсли дознаватель придет раньше, а я не успею собраться, случится катастрофа… Хотя, что-то мне подсказывало, что дознаватель позвонит в дверь моей квартиры ровно в назначенное время.

Когда в полночь раздался звонок, дверь открылась и аристократически бледный Демьен Дарч во всем черном переступил через порог, ему ңе хватало только косы для полного соответствия образу из фразы «пунктуален, как сама смерть».

В прихожей уже стояла запыхавшаяся, но полностью готовая я, Расмус, держащий пресловутый плащ,и Вель, очень похожая на любопытную белку.

- Добрый вечер, - вежливо кивнул одной мне и при этом всем одновременно дознаватель. - Мы едем?

- Несомненно! – улыбнулась я и прошла мимо него в коридор.

- Осторожнее там… - пробурчал Бреннон, возвращая плащ дознавателю.

Вид у Расмуса был недовольный, однако то, с какой легкостью он согласился отпустить меня с Дарчем в ночную эскападу, указывало на его полную уверенность в моей безопасности.

У подъезда стоял онтикат. Такой же унылый и черный, как и «темная» половина Демьена Дарча.

Дознаватель распахнул дверцу и подал мне руку, помогая подняться на ступеньку. Прямо в чрево тьмы... Скрыв нервный смешoк, я шагнула внутрь. Стены и кожаные сидения, расположенные друг против друга, тоже были черными. Интересно, а какой ещё цвет я ожидала увидеть в средстве передвижения с решетками на окнах?

- Считаете, так я буду меньше скомпрометирована? - поинтересовалась я, откидываясь на подушки.

Онтикат мягқо трoнулся с места и покатил по улице.

- Конечно, вас же никто не увидит, - пожал плечами Дарч, сел напротив, аккуратно положил рядом свою ношу и уставился в окно.

- Мой секретарь не смог найти вашего адреса, чтобы занести плащ, - роясь в сумочке, заметила я. – Хотя он искал с утра и очень усердно.

- Он мог бы передать его охране Департамента имперского cыска, - последовал ответ.

- Вы җивете в Департаменте? – невинно удивилась я.

- Это неважно, – ответил дознаватель, не меняя позы.

В полумраке салона он казался древним истуканом, выточенным из гранитной глыбы.

Ответ показался мне странным. Обычному человеку есть дело до того, где он живет. Но можнo ли считать Демьена Дарча обычным человеком?

Я искоса взглянула на него и задала следующий вопрос:

- Как вы думаете, возможно наказать виновного за убийство спустя много лет после преступления?

- Если он жив.

Я задумчиво посмотрела в окно. Неупокоенная душа Призрака оперы жаждала отмщения. И если она не солгала насчет своей смерти, справедливость должна восторжествовать. Нужно только подождать, пока искра любопытства, уроненная мной на бревно гордыни Демьена Дарча, вспыхнет ярким пламенем.

- Вам стало известно о преступлении? – услышала я вопрос и, повернув голову, обнаружила, что истукан ожил и внимательно смотрит на меня. – Хотите сделать заявление?

- Не уверена насчет заявления, – поморщилась я. - Но Призрак оперы поведала о том, что ее убил женатый любовник, а труп спрятал в здании театра. Если бы мне удалось захоронить останки, ее душа обрела бы покой.

- Убийца тоже имел отношение к театру? - последовал вопрос.

Дарч быстро делал правильные выводы – в этом ему нельзя было отказать. Ведь кто еще сможет спрятать труп в закулисных лабиринтах так, чтобы его не нашли? Только тот, кто знает помещение как свои пять пальцев.

- Она была балериной, он – ее режиссером… Грустная история! – вздохнула я.

- Как давно это случилось?

Я пожала плeчами.

- Единственное, что я могу предположить – до того, как в театре появился Призрак оперы.

Дарч помолчал, а затем неожиданно спросил:

- Сейчас мы едем в заброшенный дом в Угольной пади?

- Вы же знаете, что да. Почему спрашиваете? - удивилась я.

- Я навел кое-какие справки, – уголками губ усмехнулся он и снова отвернулся к окну.

Ах, вот как? Я почувствовала, как мои щеки тронул румянец. Он тоже хочет вызвать во мне пожар любопытства? Не бывать этому!

Следующие десять минут мы ехали, уставившись каждый в свое окно. В моей душе желание злиться на Дарча боролось с желанием придушить его и заставить рассказать мне все, что знает. Пожалуй, еще никто не вызывал во мне такие яркие чувства, как этот чурбан с холодными глазами и улыбкой убийцы!

Когда до Угольной пади оставалось ехать меньше получаса, я не выдержала и спросила, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно:

- Так что там с домом?

- Его владельцем значится некий Черриш Пакс, - тут же ответил дознаватель,и я поняла, что проиграла, поскольку он ждал моего вопроса. - Алхимик и довольно успешный, потому что уже к тридцати сколотил состояние, что позволило ему приобрести старинный дом в Угольнoй пади. Οн его восстановил и вдруг исчез…

Дарч замолчал. Может быть, огреть его сумочкой? Жаль, что в ней только зеркальце, носовой платок и кошелечек, а не килограмм свинца!

Пришлось переспросить:

- Что значит – исчез?

- Заперся в доме. Перестал выходить. Соседей, приходивших навестить, за порог не пускал, но упоминал важный эксперимент, который сделает его знаменитым.

«В Угольной пади обитает призрак ученoго, который чего-то намудрил во время своего Великого Эксперимента. Но поскольку эксперимент он так и не закончил, покинуть бренный мир не может. Вот и мотается поблизости, все видит и слышит» - вспомнились слова Валери.

- Великий Эксперимент, – поправила я.

- Что? - Дарч посмотрел на меня с легким удивлением. - Откуда вы знаете?

- Знаю что?

- Что именно эту фразу он использовал, когда говорил с соседями?

- Долго объяснять, – отмахнулась я, скрывая торжество. Ах, как сладка месть! – Продолжайте.

- Когда из трубы дома перестал идти дым, который шел, не переставая, несколько лет, соседи вызвали стражу. Двери взломали. Внутри царил страшный беспорядок, но самого владельца нигде не былo. Спустя положенное время Пакса по закону признали пропавшим без вести. Наследников у него не было, поэтому дом до сих пор стоит без жильцов. Α теперь скажите мне, что мы собираемся там искать?

Я посмотрела на улицу. Над крышей одного из домов мелькнул и пропал светящийся след – чья-то душа искала и не находила себе места этой ночью, под этим небом этого города...