Почти идеальное преступление

Уильям Ф. Смит
Почти идеальное преступление

— Вчера вечером на глазах шести свидетелей, — капитан Джек Паркер протянул бумажную папку сержанту Рэймонду Стоуну, давая понять, что тот принимает дело, — человек по имени Ричард Таунсенд вошел в телефонную будку, закрыл дверь и спустя несколько минут рухнул замертво с ножом для колки льда в спине. Безумие, да?

Стоун хмыкнул и коротко кивнул:

— Ты уверен, что это убийство?

— Лезвие в спине, обычное дело. Я читал отчет Пола Декера. Ты знаешь его. Педант.

— Хочешь, чтобы я составил ему компанию? — нехотя спросил Стоун.

— Он предпочитает работать по ночам. Досконально вникает в каждую мелочь, но не обрадуется, если однажды его мозги взорвутся. Для решения этой загадки он предложил тебя. Я поддерживаю его. Подключи Кёртиса и Лисснера.

Оставшись в одиночестве, Стоун раскрыл папку. Декер верен себе — подробное описание места преступления, показания свидетелей, диаграммы, схема будки, ее размеры. Монументальный труд. Методичность Декера поражала Стоуна. Листая отчет, он пытался проанализировать огромный поток информации, который передал ему по наследству эксперт-криминалист.

Большое количество отпечатков пальцев снаружи и внутри будки. На телефонной трубке только отпечатки Таунсенда. Вокруг будки был собран обычный мусор: фантики, окурки, банки из-под газировки и прочее. Каждый найденный предмет внутри будки был указан отдельно. Две смятые обертки от жевательной резинки «Doublemint», продолговатый грязный след, предположительно, оставленный какой-то обувью, крышка от бутылки «Dr. Pepper», кассовый чек, бычок «Lucky Strike» и двухдюймовый кусочек глянцевой изоленты черного цвета, который прилип к стеклу в нижней части будки. Декер пишет, что изоленту, вероятно, оставил телефонный мастер, который обслуживал будку, перед тем, как туда вошел Таунсенд.

Результаты вскрытия еще не были готовы, но, по словам судмедэксперта, смерть скорее всего наступила в результате проникающего ранения в область сердца. Тонкое острое лезвие вошло в тело под левой лопаткой. Такую рану невозможно причинить собственноручно.

Значит, всё-таки убийство.

На фотографиях Стоун увидел бесформенную, скрюченную фигуру, лежащую на полу. Хорошо была видна торчащая из-под левой лопатки деревянная рукоятка. Сгиб складывающейся внутрь двери упирался в распластавшийся труп, видимо, поэтому дверь не могли открыть до конца. Чтобы вынести тело, пришлось ее полностью снять.

Ничего привлекающего внимание, особенного и броского, ни рядом, ни на самом теле Декер не обнаружил. Обычная одежда, ничем непримечательная внешность.

Стоун вздохнул и откинулся назад. Отчет Декера был напичкан шедевральным формализмом, но ничего конкретного по поводу того, кто и как воткнул нож для колки льда в спину Таунсенда, не содержал.

В девять пришли Харви Кёртис и Фред Лисснер. Стоун дал им три часа для проверки обстоятельств личной и деловой жизни Таунсенда, предшествовавших его смерти.

Определив место преступления как основополагающий фактор расследования, Стоун отправился на угол Холлидей и 27-й улицы к Лью Холлу, хозяину станции техобслуживания, на территории которой находилась та самая телефонная будка.

Лью охотно повторил то, что уже рассказал «другим полицейским»:

— Тот парень приехал к нам вчера вечером, около девяти. Попросил заправить его, я разменял ему доллар, и он пошел звонить. Я заметил, как он вошел в будку и набрал номер.

С того места, где он сейчас стоял, Стоун увидел, что будка, кроме узкого металлического каркаса, полностью стеклянная, что позволяло видеть всё, что там происходит.

— Значит, протираю я лобовое стекло, — продолжал Холл, — и вижу, что парень повесил трубку и повернулся, чтобы открыть дверь. Но тут его как будто мотнуло назад, и он упал. Какого черта, подумал я тогда. Я и кто-то еще побежали к будке. Мы прижались к стеклам, смотрим — он лежит ничком, в спине торчит какая-то штуковина. Я не знал, мёртв он или нет, но он мог еще дышать, хотя и не двигался. Мы пытались открыть дверь, но тело заклинило ее. Ну, вызываю копов. Чтобы снять дверь, у них ушло полчаса. К этому времени он уже точно умер.

— Кого-нибудь еще видели рядом с будкой?

— Ни души, — ответил Лью. — Хотя всё же был один человек, телефонный мастер, кажется. Что-то было не в порядке с телефоном, и на будке висела табличка. Ее сняли, как раз перед тем, как тот парень решил позвонить.

— Вы не запомнили номер грузовика телефонной компании? Самого мастера хорошо разглядели?

— Нет. Знаете ведь, как бывает. Они все похожи друг на друга. И машины, и люди. Ничего особенного. Мастер как мастер, униформа, кепка… Прошу прощения, одну минуту…

— Эй… — Лью бросился к забывчивому клиенту, который, похоже, собирался уехать не заплатив.

Стоун подошел к будке и принялся изучать ее. Она стояла на расстоянии тридцати футов от любой части здания станции и проезжей части улицы. Сторона будки с дверью располагалась прямо напротив помещения с насосами. Таким образом, каждый, кто звонит по телефону, поворачивается спиной к насосам. Справа от будки находилась парковка на несколько автомобилей. На полпути между будкой и отделением автосервиса Стоун увидел небольшой островок-площадку самообслуживания с воздушными и водяными шлангами. Ровно двадцать семь футов и четыре дюйма разделяли будку и островок согласно измерениям Декера. В двух футах сзади будки проходила семифутовая бетонная стена, за которой виднелся пустырь.

Стоун внимательно осмотрел корпус будки. Никакого вандализма. В стеклянных панелях и алюминиевом обрамлении не было ни отверстий, ни прорезей. При закрытой двери будка становилась полностью изолированной, за исключением двухдюймовой вентиляционной щели по периметру в основании будки. Встав на колени, Стоун пытался просунуть в щель правую руку, но дальше запястья она не продвинулась. Да, отсюда невозможно было подобраться к спине стоящего Таунсенда.

Стоун вошел внутрь. Телефонный аппарат висел в правом углу задней стенки, слева была приделана узкая полка для телефонных справочников, но оба, с белыми и желтыми страницами,[1] сейчас свисали перед ним на коротких цепочках.

Хотя было светло, Стоун заметил, что освещение в будке не работает. В отчете Декер указал, что электрическая лампочка перегорела. Сам телефонный аппарат был в идеальном состоянии.

Лью, прислонившись к насосам, смотрел, как петляя и озираясь по сторонам, к нему возвращается Стоун.

— Так вы говорите, что он открыл дверь и попятился назад? — спросил тот, обращаясь к Холлу.

— Нет. Он не успел ее открыть. Только взялся за ручку. Вы думаете, его ударили сзади?

— Логично, — усмехнулся Стоун.

— Ну хорошо. Там были и другие свидетели, или вы намекаете, что это сделал я? Дверь была закрыта. Всё выглядело так, будто какой-то невидимка схватил его за плечи и сунул шив[2][2] между ребер. Только, поверьте, никого там не было. И никто ничего не бросал снаружи, иначе разбил бы стекло. У вас здесь тупик получается, сержант.

— Про тупик это вы правильно заметили, — сказал Стоун, глядя куда-то на бетонную стену. — Что ж, спасибо, мистер Холл, вы мне очень помогли. Возможно, мы еще увидимся.

Проверка показаний остальных свидетелей не выявила расхождений с показаниями Лью. Стоун вернулся в управление, не продвинувшись ни на шаг.

Результаты вскрытия ждали его на столе. Стоун не верил своим глазам — причиной смерти стал не нож. Таунсенд умер от яда кураре, которым смазали острие. Рана не была бы смертельной, если бы вовремя оказали медицинскую помощь. Вот так так! Яд, по всей видимости, был использован для подстраховки в случае, если бы нож не задел сердце, чтобы уж, как говорится, наверняка.

— Потратил время впустую, Рэй, — отчитывался Кёртис. — В жизни не видел парня с меньшими шансами быть убитым, чем Таунсенд. Счастлив в браке. Два сына-подростка. Не смог откопать даже тени мотива.

— Самоубийство? — схватился за соломинку Стоун.

— Сорок девять лет. Тихоня. Мухи не обидит. Открытых недоброжелателей нет. Мы опросили десятки людей. Он всем нравился. Не могут представить, за что его можно было убить.

— А что по работе?

— Держал с женой книжный магазин. Больших денег это не приносило, но на жизнь хватало.

— Завещание? Страховка?

— Пока не успели проверить, — вмешался Лисснер.

— С женой разговаривали?

— Решили предоставить это тебе. Она всё еще под присмотром врача.

— Ладно, продолжаем работать. Идите и копайте. Пройдитесь хорошенько по магазину, проверьте счета, переписку, есть ли страховка, составлено ли завещание?

— О’кей. Если не возражаешь, приступим сразу же после обеда.

— Не устраивайте только пиршество. На некоторые вопросы я хотел бы получить ответы как можно скорее.

Даже в горе Хелен Таунсенд смотрелась исключительно привлекательно — отметил Стоун, когда в сопровождении доктора Вагнера вошел в спальню. Одетая, а скорее закутанная в розовую стеганую кофту, она лежала в постели, голову поддерживали несколько пухлых подушек. Темные волнистые волосы обрамляли бледное измученное лицо. Казалось, всё страдание мира сосредоточилось в ее глазах, сухих, застывших от ударов судьбы и последних слез. Стоун знал, женщина может быть убийственно красивой, если ее лицо не теряет цвет и улыбку.

Доктор Вагнер, высокий привлекательный мужчина, под пятьдесят, суетился рядом, как наседка, опекающая несмышленых цыплят.

— Вы должны понимать, сержант, что миссис Таунсенд пережила сильнейшее потрясение. Надеюсь, вы будете благоразумны.

— Всё в порядке, Курт, — откликнулась Хелен. — Я в состоянии помочь…

Она посмотрела на Стоуна. В ее глазах всколыхнулась решимость.

— Постараюсь быть кратким, миссис Таунсенд, — осторожно начал Стоун. — Прежде всего примите мои искренние соболезнования. Я понимаю, вам сейчас нелегко, но уверен, все мы хотим как можно скорее избавиться от ложных заблуждений и узнать правду. Только полная откровенность поможет установить, кто несет ответственность за смерть мистера Таунсенда. Прошу вас ответить на несколько прямых вопросов. Миссис Таунсенд, знаете ли вы хоть одну причину, по которой кто-то мог убить вашего мужа?

Она болезненно сглотнула и заговорила так медленно и отрывисто, что каждое слово буквально пронзало сердце Стоуна.

— Нет. Такое просто невозможно… Это совершенно немыслимо… Если бы он стал жертвой несчастного случая, я могла бы примириться с потерей. Но чтобы его могли убить — это выше моего понимания.

— Может быть, другая женщина? Ревнивый муж?

Доктор Вагнер резко запротестовал:

— Я против подобных вопросов в такое неподходящее время…

— Ничего страшного, Курт, успокойся. Нет, мистер Стоун, не было ни другой женщины, ни обманутого мужа. И у меня нет любовника. Мы были полностью верны друг другу, все семнадцать лет. Редкое счастье, за которое я всегда буду благодарна Ричарду.

«Скорее всего, так и было» — подумал Стоун. Не верить этой женщине у него не было никаких оснований.