Свет в окне напротив
Читать книгу "Свет в окне напротив"
Нерождественская история
Утро было приятно прохладным. Вода в заливе переливалась солнечными зайчиками, лёгкий ветер бросал в лицо мелкие солёные брызги. За нашими спинами просыпался город. Мы дошли до края старого пирса и уселись на тёплые доски.
Рон вытащил палочку и прикрыл пирс заглушающими чарами.
— Лучше перестраховаться, — объяснил он. — Мне везде мерещится Джейн.
Я представила, как чиновница австралийского министерства выныривает из воды и строго напоминает: «В Австралии нельзя нарушать законы!»
Картинка была забавной, но смеяться почему-то не хотелось.
Впрочем, вечерний разговор с Папандопулосом слегка поколебал суровый образ страны, созданный Джейн. Никас лишь заговорщицки подмигнул, когда Рон поинтересовался, как попадать в Мельбурн, если ботанический сад закрыт.
— Так же, конечно! Мы все любим малютку Джейн, но она чуть-чуть немножко слишком сурова. У меня хорошие двери. Рядом с ними вас никто не увидит. Ходите, когда хотите. Главное знать, куда аппарировать, — с удовольствием разъяснил он.
Информацию о местах безопасной аппарации мы получили в избытке. А потом, вероятно, чтобы сгладить впечатление, Никас долго рассыпался хвалебными характеристиками в адрес «нашей дорогой девочки».
— Все знают: случилась беда — зови Джейн Холли. Не знаешь, как поступить — спроси Джейн Холли. Натворил дел — беги к Джейн Холли. Голова и сердце у девчонки на месте…
Несмотря на это утверждение, мы решили не искушать судьбу и для обсуждения своих беззаконных планов выбрали пирс в Альберт-парке Мельбурна. Подальше от Никаса Разговорчивого и Джейн Великолепной.
— …Я думаю, надо взять с собой бутылку вина, — неожиданно вклинился в мои мысли Рон. — Вроде у них так принято. И можно будет заранее подлить капли.
— А как ты высчитаешь дозу? И объяснишь, почему не пьёшь сам?
— Жаль, — вздохнул Рон. — Пропала идея. Значит, будем действовать по обстановке. Но вино всё равно надо купить. И цветы. А пока — расскажи мне ещё раз, что мы должны будем делать, если… когда они выпьют зелье.
Я закрыла глаза и увидела страницу, плотно исписанную знакомым почерком.
Фразы были заучены наизусть, движения палочки отточены до автоматизма. Последняя инструкция от профессора Снейпа. Я поймала себя на том, что повторяя текст, слышу его голос. Усилием воли я стряхнула наваждение и закончила:
— …дождаться стадии глубокого сна, произвести стандартные чары восстановления памяти, диагностировать результат после самопроизвольного пробуждения… Всё.
— Плохо только, что тебе придётся использовать мою палочку, — озабоченно заметил Рон.
— По обстановке, — повторила я его слова.
— Мне кажется, или ты чего-то недоговариваешь?
— Беру пример с тебя. Что ты сказал вчера родителям?
Рон посмотрел на меня, опустив солнцезащитные очки на кончик носа.
— Лучше не спрашивай. Ты расстроишься, обидишься…
— Не обижусь, — пообещала я, хотя сердце неприятно ёкнуло. — Ради этого монолога ты чуть не разбил себе голову.
Рон рефлекторно потянулся к затылку, но отдёрнул руку и помотал головой:
— Я аккуратно падал.
— Не увиливай, Рон Уизли. Мне нужно знать.
Рон снял очки, повертел их и сунул в карман рубашки.
— Ну… я извинился... вроде как за тебя. Сказал, что ты несколько лет назад потеряла родителей, а они — похожи. Внешне и по характеру. И Мельбурн для поездки ты выбрала специально — надеялась их увидеть…
В глазах защипало.
— Я же говорил, что расстроишься, — грустно заметил Рон.
— Ох, Рон, я бы ни за что не успела такое придумать. И вообще… Уверена, если бы не ты, нас бы вышвырнули в Англию еще из Канберры.
Он усмехнулся и запустил в залив очередной плоский камешек.
— Простофиля — моё призвание. А Джейн, похоже, нравятся недалёкие парни… Давай лучше ты мне расскажешь, что у тебя на уме, и мы решим, как с этим быть.
Я помолчала, обдумывая ответ.
— Вчера Берт рассказал мне историю про женщину, которой изменили память. После того, как она узнала правду, её взгляды на жизнь остались прежними…
Рон в недоумении пожал плечами.
— И что?
— Я тоже не сразу поняла. А когда увидела папу… Рон, он же меня ненавидит. Не помнит за что, но ненавидит. Это не изменится. Наоборот. Он вспомнит, что я с ними сделала, и тогда… Может быть Джейн права, и мне не стоит вмешиваться в их жизнь? Что если у них действительно без меня всё наладилось?
Рон поднялся на ноги. Очередной камешек проскакал по воде несколько раз, прежде чем нырнуть в воду.
— Я совершенно не разбираюсь в куче вещей, — не оборачиваясь, ответил Рон, — но одно знаю точно: если человек любит, он не сможет ненавидеть слишком долго.
* * *
Без четверти семь мы стояли на углу Литл-Грей-стрит. Дом родителей оказался маленьким, но ухоженным. От него веяло тишиной и свежестью. И мне стало чуть легче.
— Ну что? — Рон сочувственно посмотрел на меня. — Ныряем?
Большую часть дня мы старались не говорить о том, что будет вечером. Вспомнив о легенде, придуманной Роном для Джейн, я предложила на самом деле сходить в океанариум. Трудно сказать, кто из нас в итоге был впечатлён больше. Во всяком случае, тревожные мысли пусть ненадолго, но отошли на второй план. Мы много говорили и даже смеялись. Словом, вели себя так, как и положено молодым людям, вырвавшимся в первое самостоятельное путешествие.
Но по пути к дому родителей Рон молчал, за что я была ему очень благодарна.
Мама распахнула дверь раньше, чем раздался звонок. Она приветливо улыбнулась Рону и неожиданно крепко обняла меня.
— Добрый вечер, миссис Уилкинс! — Рон уверенно перехватил инициативу. — Прекрасно выглядите! Это — вам!
— Действительно добрый! Чудесные розы, спасибо!
Я успела прийти в себя и огляделась.
Видимая часть дома была полностью в мамином вкусе: много света, минимум декора. В детстве этот минимализм меня огорчал, а сегодня — порадовал: мама осталась верна себе.
— А мистер Уилкинс?
Мама засмеялась и махнула рукой в направлении застеклённых дверей.
— Венделл — на заднем дворе. Пытается развести огонь для барбекю. Легко и непринуждённо, как полагается австралийцу. Но у нас не так много опыта. Я думаю, что австралийское гражданство дают только тем, кто сдаст экзамен по розжигу.
— Тогда у меня есть шансы! — бодро воскликнул Рон и вопросительно посмотрел на маму. — Я могу поучаствовать?
— Разумеется, — кивнула она.
Он помахал мне рукой и вышел в садовую дверь.
— Ты видела палисадник? — мама снова засмеялась, и я поняла, что она нервничает не меньше меня. — Он размером с носовой платок. И сам дом заканчивается, не успев начаться. Иногда я думаю, что мы совершили огромную глупость, когда приехали сюда. А потом вспоминаю наш пустой дом в Глостершире и понимаю, что жалеть не о чём… Идём! Это наша гостиная. Венделл купил сюда огромный телевизор и видеоплеер. Видишь сколько кассет? Половина из них — шпионские фильмы. Дома он такое никогда не смотрел, а здесь — вдруг полюбил. Пойдём на кухню? Я соберу всё к столу, а ты пока расскажешь о себе.
Мама увлекла меня за собой, продолжая говорить: о доме, саде, барбекю, уличной пыли и нашествии мух. Я попыталась вспомнить, всегда ли она была такой разговорчивой, но внезапно поняла, что почти всегда говорила только я: о новой книжке, о Хогвартсе, о Гарри Поттере, о Роне, снова о Хогвартсе…
— А ты, Миа? Всё ещё работаешь в том агентстве? — мама внезапно сменила тему, и я ответила заготовленной полуправдой:
— Нет, уже нет. Несколько месяцев отработала в экспериментальной лаборатории, а теперь собираюсь продолжить образование.
— Это хорошо, — энергично закивала мама. — Мне ещё в Англии казалось, что с твоим умом и напором нужно идти по научной стезе. А Рон? Тоже будет поступать в университет?
— Не думаю. У них с братом семейный бизнес, — теперь мне уже пришлось импровизировать. — Магазин розыгрышей. Очень перспективный.
— Ясно.
В голосе мамы проскользнуло лёгкое разочарование. Значит, и это не изменилось: «умный человек» и «человек с хорошим образованием» всегда были для неё синонимами.
— Вы не рассказали мне о своей работе, — попробовала я свернуть с неудобной темы. — Как всё устроилось?
— Устроилось? Как по волшебству. И с работой, и с домом. Мы рассчитывали на очень дальний пригород. Альберт-парк даже не рассматривали. Цены здесь просто заоблачные. И вдруг нам предложили этот дом. Кажется, агент и сам был шокирован ценой и условиями сделки. И клиника почти рядом, представляешь?
Да, я представляла. Лучше, чем хотелось бы. «За ними установили наблюдение», — сказала Джейн. Очень комфортное наблюдение. Даже если австралийские маги в полной мере обладали тем восхитительным общественным устройством, какое живописала нам мадам чиновница, дом в элитном районе для подозрительной семьи был необъяснимой роскошью.
Мама вопросительно посмотрела на меня. Ах, да. Я не изобразила восторг, когда она рассказала о своей невероятной удаче.
— Извините, — мне удалось почти правдоподобно улыбнуться. — Профессиональная деформация. Вы сказали, что дом достался задёшево, и я сразу задумалась, в чём здесь подвох.
— Мы так и не смогли этого понять, — развела мама руками. — Может быть, ты догадаешься? Перемешай салат, пожалуйста, а я пока нарежу хлеб.
Надо было продолжать расспросы. Специалист по недвижимости должен вести себя именно так. Чем там интересовалась Джинни, когда впервые осматривала мой дом?
— А как соседи? Подружились с кем-нибудь?
Мама покачала головой и достала из холодильника зелень.
— Мы не слишком компанейские. Общения и на работе хватает. Разве что Джейн, но это вряд ли можно назвать дружбой…
Мысли в голове бешено завертелись. Джейн?
— Кто это?
— Трудно сказать, — мама замялась, подбирая нужные слова, улыбка исчезла с лица. — Что-то вроде психотерапевта и хорошей знакомой в одном лице. Но давай не будем об этом, хорошо?
— Не будем, — согласилась я. — Могу нарезать зелень. Мне нравится это делать.
«Вы должны резать, а не рубить. Это нож, а не гильотина», — напомнил Снейп-в-голове.
Я привычно отмахнулась от навязчивой галлюцинации и в секунду искрошила охапку пряных травок.
— С ума сойти, — мама уже справилась с эмоциями и с интересом разглядывала аккуратную зеленую горку на столе. — Где этому учат? Какие-то курсы?
— Нет, я почти не умею готовить. А это — навык из лаборатории. Отлично снимает стресс, кстати.
Мама помолчала, а потом осторожно коснулась моей руки.
— Рон сказал, что ты лишилась родителей? Тяжёлая потеря.
Я не ответила, изо всех сил надеясь, что мама посчитает тему закрытой, но она продолжила:
— Мы почти никогда не вспоминаем об этом… Но у нас умерла дочь. Давно. Сразу после рождения.
— Мне очень жаль, — прошептала я.
— Бедный Венделл… Мы так долго мечтали о ребенке, — мамин голос звучал ровно, почти монотонно. — Я люблю своего мужа. Но иногда мне кажется, что без меня он был бы счастливее. Знаешь, Гермиона…
Мир застыл. В эту секунду я была готова поверить, что вся теория ментальной магии — выдумка, Флитвик, Снейп и Джейн сокрушительно ошибаются, а мне…