Свет в окне напротив

Последний экзамен

В «Кабаньей голове» было неожиданно многолюдно и шумно. Аберфорт разливал пиво по кружкам и делал это с самым недовольным видом. Увидев меня, он только буркнул:

— Вернулся? — и махнул рукой в сторону лестницы.

Два пролёта — восемнадцать ветхих ступеней, вели к двери в обшарпанную чердачную комнату. И лестница, и дверь, и комната были связаны с отвратительными воспоминаниями, но какое это имело значение?

Тратить время на вежливость также не полагалось. Смерив меня тяжёлым взглядом, Августа Лонгботтом сообщила:

— Сегодня утром моя невестка попросила позвать к ней Альбуса Дамблдора. Чтобы тот помог защитить её сына от Беллатрисы Лестрейндж.

— Что... что ей ответили?

Миссис Лонгботтом сочла моё замешательство и последовавший вопрос глупыми. Других эмоций я не почувствовал.

— Правду. Её враги повержены, её сын — герой и ждёт возвращения родителей домой, — отчеканила она.

— Теперь ей небезопасно оставаться в Мунго. Если…

— Пустое, — нетерпеливо прервала меня миссис Лонгботтом. — Алиса и Фрэнк уже дома.

— Фрэнк тоже заговорил?

— Нет. Что с того? Мой сын и в детстве произнёс первые слова позже сверстников. Достаточно посмотреть в его глаза, чтобы понять — он возвращается!

Прямая спина, твердый взгляд, вздёрнутый подбородок. Августа Лонгботтом тщательно выполняла условия своего нелегального сговора с бывшим Пожирателем смерти, по совместительству — зельеваром, которому повезло наткнуться на счастливое открытие. Информирование об изменениях, происшедших в разуме и поведении пациентов, было частью этого соглашения. Чувства и эмоции — нет.

Минимальный сдвиг в феврале. Токсические симптомы в марте. И три месяца без динамики. При каждой встрече я ожидал, что вновь услышу: «Пошёл вон, шарлатан!» Но Августа Лонгботтом только твердила: «Им не хуже. Продолжим».

Она раскрыла сумку и выставила на стол пустой флакон. Я покачал головой.

— Пора менять лекарство. Но перед этим мне нужно их увидеть.

— Разумеется. Завтра.

— Сегодня.

— Разве мой внук ждал недостаточно долго, чтобы первым увидеть своих родителей в здравом рассудке?

— Я приду позднее. Скажем, в восемь вечера.

— Хорошо, — лицо моей собеседницы неожиданно дрогнуло, и я впервые увидел, как несгибаемая Августа Лонгботтом улыбается. — В восемь вечера. Моя семья будет ждать вас… профессор Снейп.

Кажется, она собиралась сказать что-то ещё. Но я был благодарен, что она этого не сделала...

Аберфорт неторопливо протирал стаканы, с отвращением оглядывая переполненный зал.

— Жарковато, — посочувствовал я.

— Да уж, — проворчал он. — Сейчас ещё школьники подтянутся.

— Выход в Хогсмид за пару дней до каникул? С чего бы?

— Сбегут, и все дела.

— Спасибо, что просветил. Учту.

— Никак возвращаться надумал? — Аберфорт отставил стакан и взглянул на меня из-под мохнатых бровей. — Ой, дурак…

— Сказал человек, который сжёг недвижимость, приносившую ему приличный доход?

— Так это Поттер постарался, — невозмутимо парировал Аберфорт. — Поттер кого хочешь убедит в чём угодно.

— Точно, — согласился я. — Поттер умеет.

Аберфорт усмехнулся в бороду.

— Выпьешь за его здоровье?

— Не сейчас.

— Тогда ступай, куда шёл. Видишь, некогда мне.

Я последовал совету гостеприимного хозяина, но через пару шагов Аберфорт меня окликнул:

— Эй! Кольцо-то купил?

— Придержи язык, — посоветовал я, не оборачиваясь.

Слухи, о которых Джейн Холли была столь невысокого мнения, поползли с марта. Возможно, Хопкинс-младший всё же нашёл книжку с портретами. Аберфорт язвил, Уизли вернулся к режиму яростной антипатии, Минерва подозревала мистификацию, миссис Поттер продумывала варианты свадебной церемонии, сам Поттер молчал. У Гермионы ситуация вызывала безудержное веселье. На приёме по случаю годовщины победы мисс Грейнджер сообщила репортёру в ответ на его прямой вопрос, что «готова обдумать предложение руки и сердца, если оно будет исходить от профессора Снейпа». Я узнал об этом на следующее утро из свежего выпуска «Пророка». Был ли я зол? Несомненно. Но и горд, как мальчишка.

Хогсмид неторопливо вступал в летний сезон. Запах скошенной травы смешивался с запахом свежего хлеба из пекарни, у «Трёх мётел» стояло лёгкое карамельное амбре, а ветер с холмов щедро добавлял в этот коктейль терпкий аромат цветущего вереска. Хозяева лавок наводили порядок в своих владениях: протирали витрины, подкрашивали вывески. На западной окраине вдоль озера сияли яркими крышами несколько новых аккуратных домов. Наугощавшийся кёльшем Поттер сболтнул, что дома сдаются внаём и принадлежат Аберфорту. Здравый коммерческий ход. Дурная слава Визжащей хижины канет в прошлое, лет через пять новую улицу назовут «Тихой» или «Озёрной», и даже Северус Снейп, проходя мимо, перестанет судорожно поправлять тесный воротник сюртука. Возможно, профессор Лонгботтом снимет один из этих домов для своих родителей. Будет навещать их по воскресным дням, и когда-нибудь они привыкнут, что взрослый нескладный парень — их сын…

Поток философских мыслей, которого с избытком хватило на трёхмильную прогулку, был бесцеремонно прерван у ворот Хогвартса. Прямо за ними обнаружилась группа школьников, склонившихся над чем-то, лежащим на дороге. Заметив меня, большинство из них благоразумно скрылись в кустах возле колонн с вепрями. Но двое остались и теперь наблюдали через решётку за моим приближением.

— До конца экзамена школа полностью закрыта для посторонних, — наконец заявил один из них — четверокурсник со значком Рейвенкло. Судя по тому, что я не сразу вспомнил его имя, в девяносто восьмом он был менее смелым.

— Любите сообщать очевидные вещи, Уилсон? — поинтересовался я. — Не могу представить, как это пригодится вам в жизни.

Запертые ворота растаяли дымкой, когда я прошёл сквозь них. Позёрство, конечно. Остатки нарушителей застыли на месте, но уже через мгновение рванули за своими младшими приятелями. Трусливые бестолочи. Готов поставить галеон, что Поттер бы не сбежал.

Увы, в Хогвартсе явные проблемы с дисциплиной. Не знаю, как будет обстоять дело с «закрытием гештальтов», но закрыть дырки в системе безопасности школы точно придётся.

Скамейки вдоль дороги пустовали. Большинство студентов ещё корпели над экзаменационным заданиями в душных классах, а немногие счастливчики, закончившие работы раньше, оккупировали лужайки вдоль озера. Компания младшекурсников с криками и хохотом носилась по мелководью, другая группа пыталась прикормить гигантского кальмара…

— Как вы это сделали? — белобрысый мальчишка вынырнул на дорогу из кустов так внезапно, что я выхватил палочку. Он опасливо покосился на неё, но продолжил: — Только директор может снять охранные чары во время экзаменов.

Эрудированное препятствие лучилось восторгом причастности к неясной тайне и мешало пройти к замку.

— Директор Хогвартса — профессор Макгонагалл. Задайте свой вопрос ей. И освободите дорогу, иначе мы узнаем, сохранил ли я возможность снимать баллы с факультетов.

— А-а… Вас впустила директор, — разочарованно протянул мальчишка. Он неохотно посторонился, но пошёл рядом, время от времени заглядывая мне в лицо. — Она всё ещё в Большом зале. На практическую трансфигурацию сбежались все учителя. Там же Гермиона Грейнджер! Понимаете?

Да. Я понимал. Но тема закончилась раньше, чем мне бы хотелось. Мальчишка вновь обогнал меня и спросил:

— А вы в следующем году снова начнёте преподавать, да? Говорят, что профессор Макгонагалл приглашала самого Гарри Поттера... У меня подружка со Слизерина. Я скажу ей, что видел вас, она обрадуется.

— Вы имеете в виду мисс Райт? — уточил я, и увидел, как лицо болтуна просияло восторгом. — Интересно, что она скажет, если узнает, что вы пытались сбежать в Хогсмид?

Восторг мгновенно сменился негодованием.

— Мы не собирались сбегать! Это был эксперимент. Билли… то есть, один парень, сказал, что сквозь решётку, возможно, не проходит только живое. И мы уговорили старших трансфигурировать в камень жабу, чтобы попытаться перекинуть её через ограду. А тут вы… Жаба ускакала, экзамены почти закончились…

Глаза у первокурсника были нахальные, но он говорил правду. Компания малолетних оболтусов ставила серьёзный научный опыт, а я его сорвал. И чем теперь прикажете компенсировать вред, нанесенный магической науке?

— Не пробовали искать ответ академическим путём?

Мой собеседник озадаченно взглянул на меня.

— В библиотеке, — пояснил я. — В третьем томе расширенного руководства по защите от Тёмных искусств содержатся все необходимые подсказки. Если вы умеете читать и грамотно распределите время — успеете удовлетворить свой научный интерес до каникул.

Мысли мальчишки были забавно предсказуемы: поиски подвоха, желание похвастаться знакомством с тем-самым-Снейпом перед компанией, следящей за диалогом на приличном расстоянии, и бьющее через край любопытство.

— Спасибо… сэр, — пробормотал он. — Я побегу?

— Не смею вас задерживать.

Мгновение он колебался с выбором направления, но всё же рванул к замку.

Я проводил его взглядом. Какой сюрприз ожидает Ирму… Интересно, почему никто из нас не пытался в своё время нагрузить дополнительными занятиями близнецов Уизли? Расширенный курс трансфигурации, углублённые зелья, факультатив по защите… Не факт, что это бы сработало, но вдруг?

Дорога повторила изгиб озера и вытянулась прямой линией до школы. А по ней, навстречу мне, шла Гермиона Грейнджер.

* * *

Профессор Марчбэнкс сделала пометку в своем потрёпанном блокноте и благосклонно кивнула.

— Благодарю, мисс Грейнджер. Это было впечатляюще. Думаю, скоро мы услышим о ваших профессиональных успехах. А сейчас можете идти.

Я сделала несколько шагов, и двери Большого зала мягко закрылись за моей спиной. Всё! Обучение в Хогвартсе закончилось! Наверное, в этот момент стоило почувствовать ликование. Но пока ощущалась только бесконечная усталость. Впрочем, нет. Ещё хотелось пить. И выспаться. И немедленно увидеть Северуса. Ага, размечталась! Даже если он уже вернулся с континента, я не смогу покинуть школу раньше, чем закончится время, отведённое на экзамен, и директор Макгонагалл снимет с Хогвартса свои «дополнительные ограничительные чары». Ладно! Буду воспитывать силу воли и невозмутимость.

Я села на ступеньку центральной лестницы. Минуты тянулись невыносимо медленно. Тихо звякнул алмаз в часах Хаффлпаффа. Интересно, за что можно получить балл во время экзамена?.. Кубок школы в этом году, похоже, достанется Рейвенкло. Сапфиры заполнили их часы почти до верха. Гриффиндор отставал на целую горсть рубинов. Неспроста Невилл — то ли в шутку, то ли всерьёз — порывался начислить мне баллы за что угодно в те дни, которые я провела в школе. Часы Слизерина были заполнены едва ли на треть. Зато почти наверняка основную часть изумрудов заработала умница Элли Райт.

Легкий шорох отвлёк меня от межфакультетской арифметики. Справа от лестницы промелькнула маленькая фигурка домового эльфа в круглой шапочке с прорезями для ушей.