Голубка Атамана

Глава 14

— Как ты? — осторожно спросила я, не зная, как правильно стоит начать разговор.

На бледном и немного худощавом лице Сашки возникла усталая, но радостная улыбка. Он ничего не ответил, только поднял большой палец вверх. Сашка не из тех, кто станет жаловаться и строить из себя жертву. Думаю, он просто физически не может позволить себе быть слабым, потому что он у матери единственный сын. Единственная опора. Смысл жизни.

— Я тебе тут фруктов принесла, — я достала из пакета кульки с белым виноградом, мандаринами и бананами.

— Спасибо, — Сашка облизнул пересохшие и воспалённые губы.

Разложив на прикроватной тумбочке гостинцы, я придвинула поближе к больничной койке стул и села.

— Как ты? — задал встречный вопрос Сашка после небольшой паузы.

— Лучше всё-таки ты первый ответь, — я грустно улыбнулась.

Внешне Сашка выглядел не очень. Нога в гипсе, голова перебинтована. На лице почти исчезла отечность. Повсюду синяки. На нем практически не было живого места.

— Нормально. Честное слово, — даже в таком откровенно жутком состоянии Сашка всё равно оставался верен себе. — Заживет. Те подонки… они…

— Не думай про них. Всё уже закончилось. Если честно, я не знаю, что сказать и что сделать, чтобы помочь тебе. Мне жаль, но я понимаю, что это звучит так банально. Я очень переживала за тебя.

— Как бар? Как Александр Васильевич? — Сашка откашлялся и скривился.

— От бара почти ничего не осталось. Папа в порядке, пытается разобраться с последствиями.

— Ло, ты прости меня, ладно? Я был дураком. Выкатил какие-то откровенно дебильные претензии.

— Перестань, пожалуйста. Сейчас главное, чтобы ты поправился. Всё остальное — ерунда. Я не злюсь на тебя. Делать мне больше нечего.

Друг медленно потянулся пальцами к моим. Я аккуратно накрыла своей ладонью его и грустно улыбнулась.

После того, как я навестила Сашу, мне еще нужно было отправиться в супермаркет и купить продуктов. С момента моей последней встречи с Давидом прошло уже больше недели. Я злилась на саму себя за то, что где-то глубоко в душе всё еще надеялась на его появление. Ну разве я не дура?

Еще с нашей первой встречи стало понято, что Давид человек с крайне сложным характером. Это мое наблюдение каждый раз снова и снова лишь подтверждалось. И по-хорошему было бы выбросить этого человека из своей головы. Да, он спас меня. Теперь мы в расчете. Никто никому ничего не должен. Не было никаких обещаний или намеков.

Но меня тянуло к Давиду. Несмотря на все увещевания разума. Я думала о нем. Постоянно. Подолгу ворочалась в кровати, прежде чем всё же заставить себя заснуть. Мне хотелось докопаться до истины и понять, почему он. Почему, к примеру, не Сашка? И сколько нужно времени, чтобы влюбиться в человека? Кажется, мне хватило всего лишь нескольких секунд.

Припарковавшись у дома, я забрала из багажника два увесистых пакета с продуктами. Сегодня по расписанию у меня была йога. Сейчас она осталась единственным оплотом стабильности в моей жизни. Отец был занят решением проблем, связанных с баром. Сашка находился в больнице. Новых проектов у меня пока что не намечалось. Денег с прошлой выполненной работы было предостаточно, чтобы дотянуть к началу следующей нагрузки.

Поэтому у меня оставалась одна лишь йога, которой я всегда занималась по субботам. Время уже близилось к середине марта, поэтому по дороге я могла ходить спокойно и не бояться, что вот-вот поскользнусь. Правда, лифт, как назло, не работал и мне пришлось тянуть пакеты прямо на пятый этаж.

Остановившись на последнем пролете, я достала из кармана куртки связку ключей от квартиры. Вдруг послышался какой-то странный шорох. Я замерла. Моя перепуганная последними событиями фантазия начала в ускоренном темпе рождать жуткие яркие картины.

Через несколько секунд на верхней ступеньке возникла высокая фигура Давида. Он был одет в тонкую кожаную куртку с небольшим воротником, закрывающим шею. В руках… букет? Я опешила.

— Я тебя здесь уже больше час жду, — недовольно проговорил Давид и не растерявшись, быстро спустился, чтобы забрать у меня пакеты.

— Не припомню, чтобы мы договаривались о встрече, — точно таким же тоном ответила я, хотя тайно в душе обрадовалась его появлению.

— Не вижу поводов напрашиваться. Можно просто прийти, — Давид крепко сжал одной рукой пакеты, а другой протянул мне букет. — Это тебе.

Букет, конечно, был шикарным. Пышные маленькие розовые розочки. Вот так сразу и не сосчитать, сколько их. Они аккуратно был завернуты в красивую бумагу. А запах! Тонкий и такой сладкий-сладкий.

— Это извинения? — спросила я и поднялась на свой этаж.

— Мне не за что извиняться, — совершенно уверенным голосом заявил Давид, остановившись у меня за спиной.

Его ответ меня удивил, но я решила, отказаться от поспешных выводов и всё же попытаться понять этого человека. Не только его глаза казались мне океаном, но и он сам. Бескрайний, неизученный и очевидно опасный океан, в который я случайно угодила, прихватив с собой лишь один небольшой спасательный круг.

Когда мы оказались в моей квартире, я бросила сумку на кухне и поспешила поставить букет в вазу с водой. Давид, уже явно ощущая себя на своей территории, принялся раскладывать продукты в холодильник. Меня абсолютно не напрягало то, что Давид вел себя здесь по-хозяйски. Я просто пыталась понять, к чему может привести наше появление в жизнях друг друга. Но пока что на горизонте ничего кроме бескрайней и неспокойной синевы я не видела. К берегу еще плыть и плыть.

— Ты всегда уверен в том, что прав? — вдруг спросила я и прижалась бедром к раковине.

— В нашем конкретном случае, я прав, — Давид закрыл холодильник, выпрямился и посмотрел на меня с высоты своего роста.

— Тогда, почему ты пришел? — я не видела никакого смысла заходить издалека. Мне с Давидом было проще общаться прямо и судя по всему, ему его этот формат полностью устраивал.

— Хочу быть здесь, — так же прямо ответил Давид.

Это кое-что расставляло по своим местам и в то же время рождало множество новых вопросов.

— Что ты за человек, Давид Атаманов? — склонив голову чуть набок, спросила я.

— Обычный. Состоящий из плоти и крови, — продолжая смотреть мне прямо в глаза, ответил он.

Кажется, меня всё дальше и дальше уносило в открытый океан. И только одному богу известно, что за твари обитают на его тёмном глубоком дне.

— У меня сейчас по расписанию йога, — заявила я и медленно перевела взгляд в окно.

— Намёк понят. Ухожу.

— Нет никаких намёков. Мне просто нужно полчаса. Из развлечений могу предложить игровую приставку.

— Я же не пацан, чтобы игрушками всякими заниматься, — уголок губ Давида потянулся вверх в самодовольной улыбке.

— Тогда можешь просто посмотреть телевизор. Не уверена, что тебе можно вместе со мной заняться йогой. Для твоей «царапины» это явно не пойдет на пользу, — я скользнула взглядом по лицу Давида, чувствуя непреодолимое желание просто прикоснуться к нему.

— Могу приготовить обед, — он как-то странно глубоко выдохнул и скрестил руки на груди.

— В этом скрывается какой-то особый подтекст, который я никак не могу уловить?

— Я просто хочу приготовить обед. Для тебя, — медленно проговорил Давид, словно объясняя несмышлёной мне очевидные вещи.

— Хорошо, — немного помолчав, ответила я. — Ты уже хорошо ориентируешься на кухне. Но если что-то не найдешь — зови.

Давид кивнул.

Мне уже не было никакого дела до йоги, потому что на кухне по-хозяйски обосновался человек, который целиком и полностью завладел всем моим вниманием. Моя дурацкая обида давно куда-то исчезла. Стоило признаться себе, что Давид всё же был прав. Да я и не отрицала этого, просто была честна с ним в тот день после нападения.

Собравшись с мыслями, я всё-таки переключилась на другую волну и пошла переодеваться. Поправив лосины и лямки на спортивном плотном топе, я вернулась на кухню, чтобы взять бутылку воды.

Давид сосредоточено и неторопливо разделывал рыбу, собрав на локтях рукава свитера. Мне на секунду подумалось о том, что для Давида готовка — это какая-то особенная терапия. Он так неспешен и сосредоточен. Совсем как я во время йоги.

Аккуратно забрав из холодильника маленькую бутылку воды, я тихо ушла в комнату, заметив, что на миг Давид оторвал взгляд от рыбы и посмотрел в мою сторону. В груди тут же уже знакомо сжалось. Но не больно, а непередаваемо приятно.

Из-за полной неразберихи, что возникла в моей жизни, йогу пришлось перенести на день. Обычно, я привыкла ею заниматься рано утром. Расстелив коврик, я неторопливо сделала разминку, параллельно хотя бы на время избавляясь от всех тревожных и тяжелых мыслей.

Мама всегда говорила, что нервы свои нужно беречь и многие ситуации не воспринимать близко к сердцу. Эх, мамочка, если бы тебя это могло уберечь.

Сделав аккуратный вдох, я полностью мыслями ушла в занятие. Меня абсолютно не нервировало присутствие Давида за стеной и его тихие манипуляции на кухне. Поэтому отыскать внутреннее равновесие не составило никакого труда.

— Баддха Конасана, — прошептала я для самой себя, словно направляя, и плавно сев на коврик, приняла Позу бабочки. Довольно простая асана.

Мысленно я представила себе спокойный океан, в котором мне абсолютно не страшно. Этим океаном был и Давид, и моя жизнь, и мое будущее. Всё по отдельности и одновременно сплетённое воедино.

— Баласана, — тихонько озвучила я свою следующую асану.

Поза ребенка помогла плавно избавиться от напряжения в мышцах и пояснице. Я дышала спокойно и ровно, позволяя «океану» в моей голове плавно качать на своих волнах.

— Ардха Чандрасана.

Позу полумесяца я освоила совсем недавно. Хотя со стороны она может показаться довольно простой. Но это совершенно не так. Сохраняя спокойное глубокое дыхание, я продолжала прислушиваться к своему телу и мыслям.

Завершая практику, я приняла последнюю асану — Шавасана. Поза глубокого расслабления. На несколько минут я полностью отстранилась от любых, даже самых мелких проблем, которые иногда помогают оставаться мне в тонусе в обычное время. К примеру, всё те же платёжки или попытка не забыть купить чистящее средство для плиты.

Медленно открыв глаза, я глубоко вздохнула и почувствовала себя значительно лучше. Спокойней. Распустив волосы, что всё это время были завязаны в пучок, я поднялась с коврика, и увидела Давида. Он стоял на пороге между комнатой и коридором, прислонившись плечом к дверному косяку. На лице застыла не совсем понятная для меня эмоция.

Давид держал в руке почти почищенную картофелину, на плечо небрежно было закинуто маленькое кухонное полотенце. На секунду мне показалось, что этот мужчина уже сто лет живет здесь, рядом со мной. И как это у Давида получается, быть таким близким, а в следующий момент таким далеким-далеким и совершенно мне непонятным?

— Что-то не так? — спросила я и маленькими глоточками выпила немного воды.

— Помогает? — тихо и серьезно спросил Давид.

— Йога? — уточнила я.

Он лишь кивнул.

— Я ею непрофессионально занимаюсь. Просто для себя. Прекрасный способ поддерживать тело в хорошем физическом состоянии. Помогает эмоционально расслабиться. Думаю, тут немалую роль играет самовнушение.