Собака на сене

Новая звезда

Драко Малфой шел по атриуму отреставрированного Министерства магии, холодно кивая в ответ на подобострастные кивки других сотрудников. Он был достаточно самокритичен, чтобы понимать: искренности в приветствиях окружающих ровно столько, сколько в поклонах каппе(1). Его боялись, с ним считались, но не любили. За последний год методы работы обеспечили Малфою прозвище Безжалостный, но его самого это не волновало — ему удалось пресечь самосуды над чистокровными и изловить большинство бывших «коллег», остальное — глупости. Отчаянные времена требовали отчаянных мер, в сравнении с периодом сразу после окончания войны гайки были закручены до предела, но в магической Британии наконец воцарился мир. Он все еще держался на костылях, но это был мир, и маги могли спокойно спать в своих домах.

Глава Отдела магического правопорядка продвигался к лифтам — ровная спина, выверенный шаг, лицо, будто высеченное из цельного куска мрамора. Никто уже и не помнил, когда в последний раз на этом лице мелькала улыбка. Раньше в глазах Драко Малфоя определенно было больше жизни. Поговаривали, он стал таким после ухода жены. Подтверждений слухам не было, равно как и опровержений, но факты — упрямая вещь, никто не видел миссис Малфой более года. Возможно, та посвятила себя воспитанию сына, но уж больно это было не в характере неугомонной героини войны. После победы она занималась сразу несколькими проектами: внедрением магловских медицинских методик в колдомедицину, фондами помощи пострадавшим в первом и втором противостояниях Волдеморту, разработкой чар для облегчения работы аврората, а потом вдруг исчезла. Официальной версией была тяжелая беременность, но в кулуарах шептались, будто одна из самых талантливых ведьм за Мерлин знает сколько лет стала жертвой волшебника, некоторое время назад накладывавшего Обливиэйты. Самоубийц, готовых спросить самого мистера Малфоя, правда ли это, в поредевшем волшебном сообществе не водилось.

Не водилось даже желающих ехать с ним в лифте. Волшебники, ожидающие возможности попасть на нужный уровень, не сговариваясь, расступились в разные стороны, лишь одна пожилая леди рискнула войти вслед за ним.

— Мистер Малфой, — поздоровалась она.

— Директор, — учтиво кивнул в ответ.

Минерва Макгонагалл замялась, будто что-то взвешивая.

— Поздравляю, мистер Малфой, — наконец решилась она и, стараясь не смотреть на бывшего ученика, почти робко добавила: — Я знала, что у вас все хорошо, кто бы что ни говорил.

— Вы о чем? — внезапно проявил интерес к разговору Драко, поздравить его можно было лишь с тем, что один маленький лентяй и по совместительству его сын вчера наконец сделал свои первые самостоятельные шаги, но старухе об этом было неоткуда знать.

— О вашей дочери, — Макгонагалл мягко улыбнулась кончиками губ, — с новорожденной, мистер Малфой!

Она сжала на мгновение его руку и вышла на шестом уровне, а Драко поехал на свой второй.

Что, Мерлиновы подтяжки, имела в виду старая кошка?!

Он раз за разом мысленно возвращался к странному разговору. Макгонагалл встретила его жену? У Гермионы родился второй ребенок? Нет, с тем, как она относилась к первой беременности, невозможно было ожидать повторную так скоро, разве что… это произошло случайно.

Она ушла из-за того, что полюбила другого? Забеременела? Прекрасно! Он не просто брошенный муж, он еще и рогоносец!

Нет, Гермиона со всей присущей ей честностью вывалила бы на него эту информацию.

Последняя сентенция плохо вязалась с тем, что она сбежала, не сказав ни слова.

Стоп! Была договоренность, что она может уйти в любой момент, если почувствует себя не на месте.

Казалось, разум решил поиграть с Драко в доброго и злого аврора.

Да ну на хрен! Он так долго учился не пускать в голову мысли о Грейнджер, а сегодня не может отвлечься от них.

Малфой раздраженно схватил со стола самую тонкую папку и углубился в чтение.

Салазар великий! Как давно с глюками обращаются в аврорат, а не в Мунго?! Это заявление приняли? Серьезно? Кажется, не все работнички с задницей на месте головы слетели с должностей!

Он с почти экстатическим удовольствием проредил ряды подчиненных всех подотделов после того, как в строй вернулись задействованные в операциях против Упивающихся, но, видимо, все равно недостаточно тщательно.

Драко брезгливо отложил рапорт и потянулся к следующей папке. Вчитался и… вызвал дежурного.

Юный стажер сжался под цепким ледяным взглядом начальника.

— Что это? — ровным, но не обещающим ничего хорошего голосом спросил босс. — Какого хромого гоблина здесь написано?

— О первом случае руководство больницы не сообщило, — отрапортовал молодой человек. — Второй... Добсон не счел достойным вашего внимания, сэр. А вот после третьего…

— Было три случая, — голос Драко звучал почти нежно, — первый из них, если мне не изменяет зрение, произошел десять дней назад. Почему я узнаю только сейчас?

— Так ведь ничего страшного, они все равно... того…

Вот это была ошибочная стратегия. Если дежурный и собирался успокоить начальство, то вышло у него с точностью до наоборот.

Ярость вырвалась наружу и полилась раскаленной лавой на голову несчастного, юнец наслушался о себе и о коллегах такого, что предпочел бы забыть немедленно, а резко подобревший шеф подвел итог своего спича:

— Завтра утром я хочу видеть не этот огрызок, а всю подборку по делу. Выполнять!

Бледный юноша практически вылетел из кабинета.

Малфой решил в свой законный обеденный перерыв аппарировать домой, отправив к чертям всю текучку. Он не успокоится, пока не взглянет на гобелен.

В большой гостиной было ожидаемо пусто. В окна просматривалась часть парка. Около пруда свободная эльфийка Марта хлопотала над его сыном.

Малфой заставил себя взглянуть на гобелен и… перестал дышать. Рядом с побегом с подписью Гарольд Северус Малфой появился второй с одним лишь коротким именем — Эстер(2). Побег, на котором образовался этот лист, подтверждал, что Эстер была зачата им, Драко Люциусом Малфоем, и рождена его женой — исчезнувшей восемь месяцев назад Гермионой Джин Малфой.