Последний дар жреца

— Но я зато вот чего для тебя захватил…

Он достал из-под мантии четвертинку буханки грубого хлеба и сунул Сэму в руки.

— Еще там есть ведро, если умеешь доить корову…

Не сказав больше ни слова, Ранальд быстро закрыл дверь, и Сэм услышал, как огромный ключ со скрипом повернулся в замке. Он снова остался один. Впрочем, не совсем: из темноты до него донесся дружеский храп коровы. Сэмюел на цыпочках подошел к ней и вынужден был констатировать, что она улеглась прямо на его охапку сена. Ночь начиналась превосходно!

4
СОКРОВИЩЕ КОЛУМА КИЛЛЕ

Как бы Сэмюелу хотелось проснуться у себя в комнате, под своим одеялом, и чтобы радио заверещало: «Семь утра, ребятки, просыпаемся! Давайте-ка встряхнитесь как следует, прямо сейчас на „Радио-Хит“ для вас самая свежая бомба от группы LinkinPark…» Но вместо всего этого он получил мощный удар хвостом и услышал душераздирающее мычание. Просто поразительно, сколько шума способна, оказывается, производить спящая корова! То она что-то жует, то причмокивает, то вздыхает… А то и чего похуже… И это еще не говоря о чокнутых монахах, которые всю ночь занимались тем, что ходили туда-сюда по церкви, распевали во всё горло (это только днем у них полагалось молчать!) и даже звонили в колокол в совершенно немыслимое время. Короче говоря, поспать Сэму совсем не удалось.

Ну а утром… Поскольку он был заперт вместе со своей шумной (и дурно пахнущей) подружкой, Сэму не оставалось ничего другого, кроме как наблюдать через щель в ставнях за балетом монахов. В дневное время суток они тренировались в битве на мечах (с точки зрения костюмов это напоминало «Звездные войны», а по эффективности драк больше походило на передачу «Сам себе режиссер»). Был момент, когда Сэму пришла в голову мысль, а не участвует ли он в съемках какого-нибудь реалити-шоу: «Их тридцать, они совсем одни на необитаемом острове, перед ними — сложнейшая задача: выжить в невыносимых условиях средневекового монастыря! Только на нашем канале: они едят траву, дерутся в грязи и поют по ночам! Каждую субботу вы голосуете, чтобы выбрать нового отца-настоятеля!» Ну и так далее.

Вот только камер вокруг не наблюдалось.

К полудню, когда желудок Сэма взвыл от голода, наконец показался Оглобля. На руку себе он намотал веревку с крючками.

— Сэум, — прошептал он. — Мы идем на рыбалку!

— На ры…

О нет! Монахи поймали его на слове! Они решили, что он наловит им рыбы! И ведь нельзя теперь обмануть их надежды…

— Быстро!

Сэм послушался и молча побрел следом за братом Ранальдом. Они вышли через задворки поселения, чтобы не наткнуться на братьев, размахивающих мечами. Как только они оказались вне пределов слышимости, Оглобля протянул гостю кусок хлеба и немного сыру, которые вынул из рукава.

— Держи, поешь. Ты наверняка не привык принимать пищу всего один раз в день.

Сэм набросился на золотистую корочку хлеба и с несколько меньшим рвением — на ломтик бледного сыра, жесткого, как обломок кости.

— Ты его не жуй, — посоветовал Оглобля. — Пусть сам растает на языке.

Они бодро зашагали прочь от монастыря, и, когда вокруг потянулись зеленые луга и каменные изгороди, Сэм наконец решил задать вопрос:

— Куда мы идем?

— Ты ведь никакой не рыбацкий сын, правда? — спросил Ранальд в ответ.

— Ну, вообще-то я…

— Врать нет смысла… Даже если я дам тебе крючки, — добавил он, взмахнув веревкой с крючками, — ты не разберешься, как с ними управляться. У тебя зубы слишком белые и руки слишком тонкие для простого рыбака.

Сэм начал судорожно придумывать, чем бы ему возразить, но ничего не приходило в голову.

— Думаю, настоятель тоже едва ли тебе поверил. Он наверняка просто не хочет знать…

Сэмюел ничего не понимал. Ясно было одно: обман вот-вот раскроют.

— И ведь у брата Эграна зрение не такое уж плохое, правда, Сэум? Ты ведь действительно пришел из бухты Колума Килле? Ты хотя бы знаешь, кто этот самый Колум Килле, именем которого ее нарекли?[4]

Сэм покачал головой.

— Колум Килле был святым. Это он основал наш монастырь, вот уже больше двух сотен лет назад. Он был родом из Ирландии и избрал остров Айона для того, чтобы отсюда нести слово Христа в Каледонию.[5] В те времена пикты и англы[6] еще и слыхом не слыхивали о христианстве.

В потоке незнакомых названий Сэм узнал только одно: Ирландия. А Ирландия, насколько он помнил, находилась на западе Европы, в тысячах километров от дома. Как он мог тут оказаться?

— Колум Килле еще и много чудес совершил. Побеждал воинов и чудовищ, разговаривал с ангелами и Богом. Сегодня монахи приходят к нам издалека, чтобы почтить его память и стать продолжателями его школы.

«Так у них тут на Айоне и школа есть?» — не понял Сэмюел.

— Сам я, — продолжал Оглобля, — родом из Дублина. Мне нужно было провести в монастыре три года, чтобы усовершенствоваться в знании книг, но…

Тут взгляд его устремился куда-то далеко, за горизонт над океаном.

— Они уже близко, — вздохнул он, вглядываясь в морскую гладь.

— Кто?

— Белые Чужестранцы… Мы точно не знаем, где именно они живут. Но где-то далеко на севере. Их огромные корабли уже несколько месяцев бороздят соседние берега. Они грабят и разоряют. Ну и, понятно, прослышали о сокровище Колума Килле…

— О сокровище?

— Да. О самом великолепном и бесценном во всей стране. Я тебе его покажу, если хочешь. Видишь вон ту бухту?

Он указал на точку метров на четыреста или пятьсот левее той бухточки, где очнулся вчера Сэм.

— Вон оттуда Колум Килле пришел на остров. А видишь небольшой пригорок чуть правее? Там мы спрятали сокровище. Пойдем со мной, я тебе всё объясню.

Они полезли вверх по камням, образующим холм с видом на океан. За одним из самых крупных камней обнаружилась расщелина шириной с человеческое тело, которая вела в пещеру. Пещера освещалась через небольшое отверстие в потолке и напоминала желудок доисторического зверя. Две тонкие перекрещенные балки подпирали мрачные своды, а рядом, прислоненный к одной из балок, стоял топор.

— Белые чужестранцы никого не щадят, — рассказывал Ранальд. — Кого не убивают, забирают в рабство. Говорят, они даже продают своих пленников и награбленное последователям Магомета… Но сокровища Колума Килле им не получить.

Как бы Сэм ни напрягал зрение, никакого сокровища он в пещере не видел.

— И где же оно?

— Сегодня после полудня братство перевезет самые прекрасные экземпляры сюда. Давно пора было это сделать.

— Но почему вы думаете, что Белые Чужестранцы не отыщут этот тайник?

— Потому что я им помешаю, — заверил Сэма Ранальд, и в голосе его послышался вызов. — Как только на юге покажутся их паруса, я приду сюда, в пещеру. Разрублю вот эти балки, и свод над входом обрушится. После этого пусть они хоть весь остров перероют, можешь мне поверить: им никогда не отыскать сокровища.

— Но как же вы? — спросил Сэм. — Как вы выберетесь из пещеры, если вход будет завален камнями?

Ранальд указал на природный дымоходу них над головами.

— Если Бог будет милостив, вылечу в трубу. Настоятель не зря поручил это именно мне — я самый худой во всём монастыре.

«Оглобля», — вспомнил Сэм.

— А если вам не удастся выбраться?

— Тогда я погибну… Как и все мои братья, которым предстоит вступить в сражение с проклятыми безбожниками. Но хотя бы сокровище Колума Килле удастся уберечь.

Он с улыбкой вгляделся в лицо Сэма.

— Не печалься, мой мальчик! Твое внезапное появление нас приободрило. По крайней мере, некоторых из нас. То, что ты пришел на остров накануне нашей неминуемой встречи с врагом, попросту не может быть случайностью: наверняка тебя направил сюда сам Колум Килле…

Брат Ранальд обращался с ним чуть ли не с почтением, и Сэм догадался, что некоторые монахи, пребывая в тревоге и печали, приписывали ему значительность, которой у него вовсе не было. Ну что ж, если из-за этого к нему станут относиться получше, то пускай приписывают что хотят.

Они вернулись в монастырь и сдали на кухню выловленную рыбу — Оглобля оказался отличным рыбаком. Выйдя из кухни, он кивком велел Сэму следовать за ним и направился в скрипторий.

— Сейчас, — шепнул он, открывая дверь, — ты своими глазами увидишь сокровище Колума Килле!

У Сэма глаза на лоб полезли от изумления. Вот бы отца сюда! Тот падал в обморок при виде любой потрепанной книжки… Эти монахи, похоже, были последними людьми на земле, которые занимались чем-то подобным! Одни сидели на низких табуретах перед раскрытой книгой и переписывали ее на длинные свитки. Причем вручную, удерживая пергамент прямо на коленях! Другие складывали пергаментные листы, сшивали их в тетради и делали из них новые книги. Третьи стояли перед высоким столиком и кистью рисовали яркие цветные иллюстрации на страницах с текстом. С потолка свисало на цепях множество масляных ламп, заливавших комнату мягким светом. Вдоль стен выстроились книжные шкафы, сколоченные из простых досок, а в них — десятки уже готовых книг или тех, которые предназначались для переписывания. Некоторые были в серебряных переплетах с гравировкой.

Под недобрым взглядом горбуна Эграна Ранальд подвел Сэма к столику с наклоненной столешницей. На ней лежала книга — Сэм никогда в жизни не видел ничего подобного. На переплете излитого золота был выгравирован какой-то святой. Он поднял вверх руку с двумя вытянутыми пальцами, и со всех сторон его окружали ангелы и фантастические животные. А еще книга была инкрустирована десятками драгоценных камней — синих, красных, зеленых, некоторые размером с ноготь на большом пальце… Сокровище Колума Килле!

— Это наше бесценное Евангелие, — прошептал Оглобля.

— Брат Ранальд, — буркнул горбун. — Молчание!

Ранальд как будто бы не обратил внимания на замечание Эграна, и тот вышел, бормоча что-то себе под нос. Под изумленным взглядом Сэма Оглобля щелкнул мощными застежками и раскрыл книгу. Страницы были исписаны витиеватым старинным почерком и украшены искусно нарисованными человеческими и геометрическими фигурами. Сэм ничего в этом не понимал, но догадывался: даже если перед ним всего лишь копия, такая книга должна стоить целое состояние![7]

Он уже несколько минут любовался драгоценным томом, когда у них за спиной хлопнула дверь. Вошел отец-настоятель в сопровождении горбуна.

— Брат Ранальд… — начал отец-настоятель. — Какими бы ни были обстоятельства, этому мальчику не следует нарушать покой скриптория. Ни в коем случае! Отведите его обратно в хлев и заприте там до вечерней трапезы.

— Но, отец-настоятель, вы же сами велели… — попытался оправдаться Оглобля.

— Молчите, брат Ранальд, иначе вы оба раскаетесь… К тому же приближается вечер, пора переносить книги в укрытие. Пусть позвонят в колокол и все соберутся в скриптории. Что же до тебя, мой мальчик, — добавил он, обращаясь к Сэму, — надеюсь, ты меня услышал: чтобы до вечерней трапезы я тебя не видел.

За спиной у настоятеля горбун Эгран потирал руки, и глаза его торжествующе поблескивали.