Детские странствия

Василий Абрамов
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Прижизненное издание. Василий Леонтьевич Абрамов, о детстве которого рассказывается в этой книге, - уроженец русского Севера, сын крестьянина из глухой прионежской деревни. Девятилетним мальчиком он пошел в люди, работал пастухом, учился в сельской школе. Это было в годы первой русской революции. Первым из своей деревни он ушел продолжать ученье в город Пудож, до которого было больше двухсот верст, окончил там городское училище и поступил в Петрозаводскую учительскую семинарию. Он мечтал стать сельским учителем, но вспыхнула первая мировая война, и он стал солдатом.

Книга добавлена:
14-03-2023, 12:43
0
360
34
Детские странствия

Читать книгу "Детские странствия"



АРХИЕРЕЙ С ТРУБКОЙ

Еще одна зима - и конец ученью в Шуринге, а потом мы с Васей Потаповым отправимся в путь. Может быть, в город, учиться дальше, а может быть, и на Белое море - поступать на корабль. Одно только ясно: путь будет дальний.

В ту зиму Иван Емельянович подарил Потапову за успехи в рисовании цветные карандаши, и с их помощью Вася стал хорошо зарабатывать себе на пропитание.

Он рисовал на толстой бумаге игральные карты и обменивал их у баб-гадальщиц на хлеб, молоко, яйца.

- Можем идти куда угодно - с цветными карандашами мы с тобой нигде не пропадем! - говорил мне Потапов.

Ему было все равно, куда идти: чем дальше, тем лучше.

Возможность зарабатывать деньги таким легким способом прельстила и меня. Я стал прилежно рисовать и вскоре тоже добился в этом деле успеха, но он не пошел мне впрок.

Хорошо было учиться у Ивана Емельяновича, но, кроме него, учил нас еще отец Виктор. Этот маленький, тощий, никогда не улыбавшийся попик, с жидкими, как у младенца, волосиками на темени, держал в страхе божьем все училище - и учеников и учителей.

На его уроках приходилось сидеть не шевелясь и не открывая рта.

Но как тут было утерпеть, когда на уроке во время изучения рангов и степеней святых Потапов нарисовал в своей тетрадке архиерея в митре, такого же тощего, как отец Виктор, и подсунул мне тетрадку. Я тотчас же стал пририсовывать архиерею трубку. Тем временем батюшка, расхаживая по классу, перечислял: святители, преподобные, ангелы, архангелы…

- А у нас в волости есть горшечники, кирпичники, - шепнул я к слову Потапову, дорисовывая трубку.

Потапов громко фыркнул. Отец Виктор подскочил к нему:

- Чего смеешься?

- Васька говорит, - кивая на меня, сказал Потапов, - что есть еще святые горшечники и кирпичники.

На свою беду, я не успел убрать с парты архиерея с трубкой.

- Кто рисовал? - закричал батюшка.

- Я рисовал, - смело ответил Потапов.

Отец Виктор схватил его за волосы:

- Я тебя, озерская вонючка, научу, как святителя рисовать с трубкой!

- Батюшка! - вступился я за своего приятеля. - Он только архиерея рисовал, а трубку я ему пририсовал.

- Ах ты, Манечкин жених! вскрикнул батюшка и, выпустив волосы Потапова, вцепился в мои.

Он вытащил меня из-за парты и так поддал мне коленкой, что, ударившись головой о дверь, я вылетел из класса.

- Чтобы я тебя, безбожник, не видел больше в училище! - крикнул он вслед мне.

«Пусть бы он избил меня еще больнее, пусть на каждом уроке дерет меня за волосы - все перетерплю, только бы не выгоняли из училища», - думал я, стоя в коридоре'.

Один я из нашей деревни дотянул до старшего класса, в какие морозы бегал в училище! Все спировские мужики говорили: «Ай да Васька Буйдин! Выйдет из парня толк - не иначе как быть ему в городе на жалованье». Дома рассчитывали уже, сколько мне положат в месяц, и вдруг - выгнали из училища! Вот тебе и жалованье!

На перемене, выйдя из класса и увидев меня, стоящего в коридоре, батюшка закричал:

- А ты чего тут, щенок? Пошел вон! - и вытолкал меня во двор.

Стоя посреди двора, я горько плакал.

Ребята, вынесшие мне кафтанушку и шапку, утешая меня, громко ругали отца Виктора.

- Чего это батюшку ругаете? - спросил появившийся на дворе Иван Емельянович.

Ребята наперебой стали рассказывать, как отец Виктор рассерчал на меня за пририсованную к архиерею трубку и за святых горшечников.

- Про горшечников это совсем зря, и трубку, конечно, не следовало рисовать, - с улыбкой сказал Иван Емельянович. - Так что нечего вам батюшку ругать, он вас уму-разуму учит.

- «Учит»! От такого ученья все плешивые скоро будем, - забурчал Потапов, потирая свою встрепанную голову.

- Ну уж и сказал тоже - плешивые! Да что таким кудрявым молодцам сделается, если батюшка, рассерчав, пощиплет вас немного! - засмеялся Иван Емельянович, и все ребята засмеялись.

У меня на душе полегчало, беда будто отодвинулась.

- Батюшка хоть и тощий, а драть за волосы здоров! - сказал я, утирая слезы.

- Ладно уж, ладно! - Иван Емельянович замахал рукой. - Про батюшку грех говорить так. Иди на урок, а я попрошу отца Виктора, чтобы он простил тебя.

На другой день я шел в училище с трепетом в душе: простит меня батюшка или нет? На молитве перед началом занятий, которую мы пели обычно в присутствии законоучителя, я встал так, чтобы не попадаться ему на глаза. Но, когда, пропев установленную молитву, мы вышли из рядов, батюшка заметил меня и молча вытолкал из класса.

Опять я стоял посреди двора и плакал, и опять Иван Емельянович вышел ко мне.

- Плохи твои дела. Вася, - сказал он. - Отец Виктор грозится не допустить тебя к экзамену. Но плакать не надо.

Ты пока на его уроки не ходи, а что он задает, учи назубок и в церкви почаще крестись, на клиросе пой, помогай певчим. Постарайся уж - тебя от этого не убудет. Л он увидит, что ты старательно молишься богу, и простит. Постараешься, Вася?

- Постараюсь уж! - всхлипнул я.

Больше месяца во время уроков отца Виктора я сидел в сенях под лестницей и зубрил закон божий, а в церкви вставал на клиросе с певчими так, чтобы батюшка мог увидеть мое усердие.

Сначала на клиросе я только рот открывал, а потом попробовал петь, и мне это понравилось, голос у меня стал набирать силу.

- Ты, Васька, прислушивайся, пой тише, а то ты все в сторону уходишь, - говорили мне мужики-певчие.

Но я не слушал их - старался петь как можно громче, чтобы скорее заслужить прощение батюшки.

И вот однажды Иван Емельянович подозвал меня к себе и спросил:

- Знаешь, что отец Виктор задал на последнем уроке?

- Про чудо в Кане Галилейской, - ответил я.

- Тогда можешь идти на его урок, - сказал Иван Емельянович и подбодрил меня: - Отец Виктор обратил внимание на твое усердие в молитве.

Набравшись храбрости, я явился на урок закона божьего и просидел от звонка до звонка как проглотивший палку. Я старался изо всех сил изобразить на лице раскаяние грешника, но батюшка не замечал меня, будто бы мое место на парте по-прежнему пустовало.

И на следующих уроках было так же. «Ну и злой же черт! На усердие мое обратил внимание, а прощать все-таки не хочет», - злился я.

- Ну как у тебя с батюшкой? - спрашивал меня Иван Емельянович.

- Из класса не выталкивает, но серчает еще.

- Ничего, ничего, - говорил учитель. - Только ты веди себя потише и уроки его назубок учи.

Напрасно зубрил я «Новый завет». Прошло еще месяца два, и за это время батюшка ни разу не спросил у меня урок.

Иван Емельянович забеспокоился.

- Если он и допустит тебя к экзамену, то похвального листа может не дать. А без похвального листа мне трудно будет помочь тебе учиться дальше. Плохи твои дела будут, Вася, если не помиришься с батюшкой, - сказал он как-то уже перед пасхой.

- Что же мне делать? - спросил я.

- А вот что я тебе советую: подойди к нему после урока под благословение и попроси разрешить тебе на пасху носить по волости евангелие. Если отец Виктор разрешит, кончишь училище с похвальным листом. Только не говори ему, что я тебя научил просить.

После первого же урока закона божьего я подошел к отцу Виктору, сложил молитвенно руки, склонил голову и сказал елейным голосом:

- Батюшка, благословите!

Благословив, батюшка спросил сердито:

- Чего тебе надо?

- Имею желание на пасху носить евангелие - так разрешите, батюшка!

Отец Виктор посмотрел на меня с недоверием. Он, видимо, подозревал, что я усердствую по наущению Ивана Емельяновича.

- Кто тебя научил просить?

- Что вы, батюшка! Никто не учил, у меня у самого большое желание.

- Ну, если не врешь, тогда хорошо - разрешаю, - подумав, сказал отец Виктор.

Всю пасхальную неделю я носил тяжелое евангелие на платке, который был повязан мне на шею. Мы ходили по деревням всей нашей волости.

Впереди шли два степенных, бородатых мужика с хоругвями, за ними - яс евангелием, за мной - священник, за священником - дьякон, а позади - церковные прихлебатели и нищие.

Во многих деревнях меня уже знали - где пастушествовал, где христославил. Ребятишки, бежавшие по бокам нашего шествия, кричали:

- Гляди, гляди - Васька Буйдин из Спировой! Ох, и ва-ажный!

Когда мы заходили в избы, дьякон с порога запевал басом молитву, а я, натуживаясь, подпевал ему подбаском. Хорошо, если заходили к бедняку: дьякон торопливо пропевал одну молитву, отец Виктор сгребал со стола яички, и мы шли дальше. А в богатых домах пение продолжалось долго, дьякон старался показать всю силу своего баса, и под конец пения я начинал хрипеть. Потом хозяева приглашали священника и дьякона к столу, на чаек с выпивкой, а я, охрипший, поджидал их на улице вместе с нищими и всухомятку грыз кусок хлеба.

К концу пасхальной недели я хрипел уже, как удавленник, но отцу Виктору понравилось мое старание, и, когда мы обошли все деревни, он пригласил меня к себе в дом и велел своей работнице Паньке сытно накормить меня.

Панька налила мне полную миску жирных щей с мясом. Я ел их до тех пор, пока они не стали у меня поперек горла; а потом Панька дала мне молока, чтобы запить щи. Похлебав его, я почувствовал, что меня начинает тошнить, и поспешил надеть шапку.

Когда я вышел из поповской кухни во двор, меня вырвало.

- Фу ты, черт, какие крепкие щи! - выругался я.


Скачать книгу "Детские странствия" - Василий Абрамов бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Детская проза » Детские странствия
Внимание