Детские странствия
- Автор: Василий Абрамов
- Жанр: Детская проза
- Дата выхода: 1959
Читать книгу "Детские странствия"
«СНЕБЕСДРАЩИТЕ»
Утром нас разбудил голос нашей кухарки, рябой бабы Домны:
- Вставайте, ребятки, пора!
Потапов поспешно вскочил, стащил с меня одеяло.
- Ты, Васька, не разлеживайся, сейчас Удав явится, - предупредил он.
«Удавом» ребята прозвали надзирателя. Он жил в том же доме, занимая со своей семьей все четыре комнаты верхнего этажа. Основная его служба была в канцелярии уездного воинского начальника. За общежитием училища он наблюдал между прочим - заходил сюда на минутку утром и вечером.
Как только мы поднялись, он явился, в кителе с погонами.
Стоя в дверях, Удав презрительно оглядывал спешивших одеться ребят. Он поглядел на Потапова, и Васька под его взглядом тотчас же стал прыгать на одной ноге, запутавшись в своих длинных, не по его росту, отцовских штанах. Потом Удав отрывисто скомандовал:
- Собрать и сдать матрацы!
Мертвящий взгляд Удава остановился и на мне, когда я с собранным в охапку матрацем в веренице ребят проходил мимо него в дальнюю комнату, где матрацы складывались один на другой в правильную стопку.
Под его взглядом у меня сразу ослабели руки, и я чуть не уронил матрац. И потом, в кухне, где мы столпились у двух медных умывальников, мне казалось, что Удав не спускает с меня глаз, что сейчас схватит за шиворот и вытолкает вон.
Молча наблюдавший за умыванием, Удав вдруг подал команду:
- Шеи мыть?
У меня не было привычки мыть шею, и я никогда не видел в деревне, чтобы кто-нибудь мыл ее, но тут, после команды надзирателя, я так старательно принялся мыть шею, что даже забыл умыть лицо.
Завтрак ничем не отличался от ужина и был проглочен мгновенно.
Все торопились повторить уроки, хватались за учебники; потом одни сидели, заткнув уши, другие ходили по комнате, тоже заткнув уши, и все зубрили вслух закон божий.
Это напомнило мне, что на экзамене главная загвоздка будет протоиерей, и я начал повторять про себя все известные мне молитвы. Но надо было уже идти в училище - дежурный велел выходить на двор строиться.
Строимся по двое в колонну; впереди - ученики-первогодки, посередине - ребята на голову выше, среди них становимся и мы с Потаповым, а позади встают парни, похожие на новобранцев, некоторые уже с усиками.
Со двора колонна бодрым шагом двигается к центру города под командой дежурного, который идет сбоку и покрикивает:
- Подайся вправо!
- Подайся влево!
- Тише кричать!
- Не разбегаться!
- Не драться!
Команда звучит строго, но действует слабо. Младшие шумят, дерутся, выбегают из строя, кидают камни в собак, а старшие пугают редких прохожих разбойничьим свистом.
Если навстречу идет чиновник или купец, дежурный, а за ним и вся колонна снимают шапки и громко, вразнобой приветствуют его:
- Здравствуйте!
Отступая подальше от колонны и опасливо поглядывая на нас, чиновник или купец отвечает:
- Здравствуйте, ребятки!
Вот и училище… Заходим в длинный коридор с одним светящимся из глубины окном, с давно не беленными, измаранными углем и карандашом, исцарапанными чем-то стенами и множеством дверей с обеих сторон. Потапов (он уже и тут все разведал) объясняет мне, какая дверь в какой класс (всего их четыре), какая в квартиру инспектора, какая в учительскую, какая в уборную.
Ребята разбегаются по своим классам, а мы остаемся в коридоре: ждем, когда нас позовут на экзамен; там уже выяснится, в какой класс идти.
Потапову не терпится - он заглядывает одним глазом в учительскую и крестится.
- Чего там?
- Сидит.
- Кто?
- Сам батюшка протоиерей.
Наконец в коридоре появляется косоглазый сторож Алексей и говорит нам:
- Пожалуйте на экзамен!
Голос у него такой, будто нам сейчас головы отрубят.
Экзаменуемся только мы двое, принятые в училище с опозданием. Первым входит в учительскую Потапов, я следую за ним.
- Здравствуйте! - громко говорит он, останавливаясь посреди комнаты и кланяясь.
- Здравствуйте! - повторяю я потише и тоже кланяюсь.
Перед нами стол, покрытый красным сукном, за ним сидят инспектор в мундире с золотыми пуговицами, седой протоиерей в черной рясе с золотым крестом в брильянтах, а по бокам их - учителя.
- Подойдите, дети, к столу, - говорит инспектор, показывая рукой, куда нам подойти.
Мы подходим, и Потапов опять кланяется и громко говорит:
- Здравствуйте!
- Как тебя звать? - сердито спрашивает его протоиерей.
- Василий Потапов с Кармоозера.
- А тебя разве спрашивают, с какого ты озера?
Потапов растерялся:
- Кого - меня-то?
- Да, тебя-то.
«Раз Потапов растерялся, дело плохо», - подумал я.
Но вскоре мы приободрились.
Инспектор начал задавать нам вопросы по русскому языку, и они оказались нетрудными: что такое существительное, что такое прилагательное. Мне пришлось просклонять «стол», а Потапову - «окно». Инспектор одобрительно кивал головой. Потом нас спрашивал по арифметике красивый молодой учитель, и он тоже остался доволен нашими бойкими ответами.
- А вот ответьте еще на такой вопрос: что тяжелее - пуд железа или пуд пуха? - обращаясь ко мне, спросил другой учитель, тот самый, с красными, как у плотвы, глазами, которому надо было отвечать без запинки.
Я уже знал, что этот каверзный вопрос будет задан, и Потапов научил меня, как на него надо ответить: по арифметике тяжесть одна, но если на голову, да без шапки, поставить пудовую гирьку, то будет тяжело; а если вместо гирьки поставить мешок с пудом пуха, то покажется куда легче.
- А ведь верно! Молодец! - оживленно заговорил инспектор. - Попробуйте, отец протоиерей, поставить себе на голову гирьку - покажется тяжеленько! - И он похлопал себя по рыжей голове.
Учителя заулыбались, а протоиерей, который сидел нахмурившись, нахмурился еще больше.
Инспектор, повернувшись к нему, с поклоном сказал:
- Прошу, отец Владимир.
И протоиерей обратил взгляд на меня:
- Ты вот, вижу, шустрый… А скажи, молитвы знаешь?
- Знаю. Я даже на клиросе пел.
- Я тебя не спрашиваю, где ты пел, - на клиросе или в подворотне. Тропарь рождества Христова знаешь?
- Как не знать! В прошлом году все рождество христославил.
- Опять болтаешь всуе. Придержи язык! Читай! Я начал читать, но не дочитал - протоиерей перебил меня и велел читать снова.
- Слово божье должно читать с чувством, - сказал он.
«Наверно, надо быстрее», - решил я.
И опять он перебил:
- Ты что читаешь?
- Тропарь рождества Христова, батюшка.
- Батюшка твой дома остался, а ты, балаболка, тут оказался. Начни еще раз!
Я стал читать возможно реже. Дочитал почти до конца, и вдруг протоиерей замахал на меня руками:
- Замолчи, балаболка! Читаешь слово божье без понятия… Читай ты! - сказал он Потапову.
С Потаповым произошло то же самое.
- И ты балаболка! Оба не знаете молитвы! Таких балаболок надо садить не в третий класс, а в первый, чтобы молитвы учили!
Встав, протоиерей сердито одернул рясу и вышел из комнаты.
Мы с Потаповым переглянулись, не понимая, чем прогневали батюшку, и понурили головы.
- А вот скажите… хотя бы вы, - обратился ко мне Плотица: - кто разбил татар на Куликовом поле?
Обрадовавшись, что, может быть, еще не все пропало, я ответил бойкой скороговоркой:
- Князь Дмитрий Донской с монахами Пересветом и Ослябей.
И на другие вопросы по истории, а затем по географии я ответил без единой запинки.
А Потапов, ответив о Ермаке все, что мы учили о нем, от себя еще добавил, что про Ермака у нас в деревнях поют песню: «Ревела буря, гром гремел».
По географии он, кроме указанных в учебнике озер, назвал еще Кармоозеро, Ундозеро и Кенозеро; стал даже, по своей словоохотливости, рассказывать, какая в них рыба водится, но учителя засмеялись, и инспектор сказал, что экзамен кончился.
Нам велено было выйти в коридор и ждать решения.
Ждать пришлось долго.
Через дверь были слышны громкие голоса. Мы думали, что, наверно, отец Виктор нажаловался на нас за архиерея с трубкой. А то чего бы протоиерею придираться? Молитву знаем хорошо и читали ее, как все читают.
Наконец нас вызвали, и инспектор, глядя на стол и постукивая по столу пальцами, сказал:
- По всем предметам отвечали вы хорошо, даже очень хорошо, но по закону божьему… сами знаете… В общем, в третий класс нельзя. Комиссия постановила посадить вас во второй. Можете идти!
Вслед за нами в коридор вышел красивый учитель с черными усиками.
- Вот как бывает! - сказал он. - А знаете, почему отец протоиерей остался вами недоволен?
Мы ответили, что не можем понять, почему он нас перебивал.
- Оттого, что вместо «с небес срящите» вы читали все время «снебесдращите». Теперь поняли?
- А у нас в деревнях все поют «снебесдращите», - сказал я.
Учитель засмеялся:
- Ну то в деревнях, а вы теперь в городе - значит, надо «с небес срящите». - Потом он посочувствовал нам: - И нужно же было засыпаться на рождественском тропаре! Это будет стоить вам целого года ученья.
Мы зачесали свои затылки.
- Не везет нам с законом божьим, - сказал Потапов. - И христославили мы, и евангелие ты носил на полотенце, и на клиросе пел - всё нипочем!