Сказочное наказание
- Автор: Богумил Ногейл
- Жанр: Детские остросюжетные
- Дата выхода: 1987
Читать книгу "Сказочное наказание"
17. Две тысячи жвачек
Смывая с потного тела слой едкой грязи, я готов был поклясться, что это одно из прекраснейших ощущений на свете. Потом мне захотелось отведать земляники, которая вчера посматривала на нас с кустиков возле ограды. Меня никто не поддержал, даже Тонда — он уже успел выклянчить у Иваны две горбушки хлеба с салом. Так что я пошел в лес один. И как оказалось — навстречу новому приключению.
Я спешил прямиком к тому месту, где вчера, собирая дрова, заметил ягоды, и вот соблазнительные кустики снова передо мной. Правда, тут же посреди полянки торчал столбом сын графа Ламберта из Баварии, наш старый знакомец. Выглядел он точно таким, каким я увидел его при свете Стандиной вспышки.
— Топрый тен, товариш, — сказал он, и рот его растянулся в широкой улыбке. — Хош такая ягота? Bitte, пожалуста, сдес она много и хороша. Sehr gut! — Он ободряюще подмигнул, и я, присев, начал обирать земляничные кустики, одним глазом поглядывая на иностранца.
Вот, значит, какие они, графские сыновья, думал я про себя. Он напоминал мне комика из одного немого американского фильма.
— Короший тен, was? — сказал он, показывая на солнце. — Сдес ошен красифо, eine herrliche Landschaft. Красифый местност.
— Ага, — кивнул я, продолжая заглатывать ягоды.
— Красифый… э-э-э Schloss, also camok, was? — Он показал на замок. — Она принадлежал мой папенка. Ja [4]. — Немец задумчиво вздохнул. — Папенка умирал, и я хотел фидет unser Schloss. Только посмотрет, нишефо полше. Ja.
— Угу, — промычал я, не поднимаясь с места. Меня очень забавляло, как ужасно он говорит по-чешски.
Графский отпрыск пересел поближе ко мне.
— Ты там пыл, на самок?
— Да, я живу в замке и сплю в графской постели. Граф Лойза, — представился я, скорчив серьезную мину.
Немец растерянно кивнул.
— Ja, ja. — Он посмотрел по сторонам, как будто желая убедиться, что нас никто не слушает. Потом вытащил из кармана несколько дрянных американских жвачек и предложил мне: — Bitte… брать себе…
— Спасибо, — поблагодарил я, качая головой. — У меня такие есть там, в замке. — И я почуял, что это не за красивые глаза.
— Also bitte [5], — стоял он на своем и, хотя жвачки были мне ни к чему, сунул их мне за пазуху.
Я хотел их вернуть, но он придерживал рукой край рубашки, настаивая:
— Это нишефо, eine Kleinigkeit [6], тля молотой трук.
«Интересно, что ты попросишь за этот пустяк?» — подумал я, но мой собеседник не заставил меня долго ждать ответа на этот вопрос.
— Понимаю, пришлось уехать в Германию, — подсказал я.
— Ja, ja, — поспешно подтвердил он, — und… папенка сдес запыла meine Dokumenten, мой токумент, verstehst du… ты поняла… мой бумаги…
Пан Гильфе цедил какую-то чешско-немецкую мешанину, из которой я уразумел, что его папа забыл в замке какую-то железную шкатулку с их графскими бумагами.
— Вы же были в замке, так что же вы сами не взяли эти бумаги? — напрямик спросил я.
— Я не мок найти, — он с досадой всплеснул руками. — Папенка умирал, кокта я маленкий малшик, а маменка не снал, кте папенка шкатулка покласть.
— Я ни о какой шкатулке не знаю, — сказал я, вытаскивая жвачки из-под рубахи. — Вот они, возьмите, я ничего искать не буду.
— Aber nein [11]. — Он затолкнул мою руку назад под рубашку. — Это нишефо, остафлят это тепе. Я тумал, ты эта шкатулка нашел, я ошен рата. — Он поспешно встал, собираясь уходить. — Но ты не запил, што я тават тва тисач штуки за шкатулка. Если ты хотел, я каштый тен сдес в тесят часов.
Пан Гильфе скрылся.
Какое-то время я сидел в земляничнике, уставившись в одну точку. Сразу же наобещал две тысячи жвачек за какую-то шкатулку. Должно быть, она ему страшно нужна, он, может, и три тысячи дал бы, если бы я захотел…
Но я не захотел. Во-первых, я ни о какой шкатулке ничего не знал, а во-вторых, даже если бы удалось ее найти… Возможно, ее содержимое имеет гораздо большую ценность, чем две тысячи жвачек, раздумывал я.
Из-за ограды послышался свист Станды, и я побежал обратно.