Сказочное наказание
- Автор: Богумил Ногейл
- Жанр: Детские остросюжетные
- Дата выхода: 1987
Читать книгу "Сказочное наказание"
16. Казан-Бояр покидает нас навсегда
Чугунные створы главных ворот замка заскрипели, и на замковом подворье появился бывший кастелян Клабан. Его приход так нас удивил, что мы разом вскочили — а ну как он снова разразится громоподобной бранью из-за того, что мы развалились на газоне? И только некоторое время спустя до нас дошло, что роли переменились и пан Клабан теперь не более чем обыкновенный посетитель.
К нашему великому изумлению, он так себя и держал. Нам показалось даже, что переселение из замка в деревню благотворно сказалось на его поведении: остановившись посреди подворья, он снял шапку и громко с нами поздоровался. И мы, все еще под впечатлением от его внезапного появления, тоже громко поздоровались с ним, а Станда встал ему навстречу и, протянув руки, сказал:
— Приветствую вас, пан Клабан. Вы пришли взглянуть на наше житье-бытье?
Бывший кастелян часто-часто заморгал, прокашлялся и, отведя глаза в сторону, сказал:
— У меня пес пропал.
Мы переглянулись. Станда повернулся ко мне. Я пожал плечами. Последний раз мы видели Бояра в понедельник после обеда, и с тех пор он в замке не показывался.
— Утром в понедельник он поджидал нас здесь, — ответил пану Клабану Станда.
По вполне понятным соображениям он умолчал о ночных событиях, иначе он мог проговориться, что с воскресенья на понедельник мы были в замке. А как подсказывал наш прошлый опыт, знать об этом кастеляну было ни к чему.
Клабан прокашлялся еще раз.
— Слыхал я, будто ночью в воскресенье тут стреляли, вот и подумал…
— Ерунда, — оборвал его Станда. — Какие-то парнишки играли в разбойников, наверное, и из сигналки хлопали. К Бояру это никакого отношения не имеет, в понедельник до обеда он все время тут крутился. Так ведь, Лойза?
— Да и после обеда тоже с нами под деревьями валялся, — добавил я. — А потом куда-то сгинул. Ивана послала нас убираться в комнатах, и больше мы его не видели. Думали, он у вас.
Старый Клабан покачал головой.
— Нет его с воскресенья. Я подумал, что вечером пес удерет в замок, но решил, что вы, наигравшись, отошлете его назад.
— Да мы его и не задерживали, — немного задетый, ответил я.
— Но ведь и не прогоняли, — возразил кастелян. — А могли бы подумать, что я его хвачусь.
Тут в разговор вступила Алена. Подчеркнуто называя овчара нашим именем, она сказала:
— Казан чувствовал здесь себя как дома, он нас любил, зачем же нам его прогонять?
Клабан побагровел, на висках вздулись толстые жилы.
— Я его хозяин! — взорвался он и собирался продолжать, но Станда вовремя вмешался и спросил, сохраняя ледяное спокойствие:
— Вы верите или не верите нам, что овчарки здесь нет? Ведь не думаете же вы, что мы ее где-нибудь прячем?
— Я не говорил, что прячете…
— Но в мыслях держали, — договорил Станда. — В конце концов, мы не имеем ничего против, если вы все осмотрите. Прошу! — Станда сделал широкий жест. — Смотрите повсюду. Или покличьте. Если пес здесь, отзовется.
Нерешительно потоптавшись, бывший кастелян сделал несколько шагов к выходу.
— Боя-ар! — прогремел по всему подворью его бас.
Нам его старания показались совсем неуместными, и, не сдержавшись, мы рассмеялись.
Станда бросил на нас укоризненный взгляд и предупреждающе поднял руку.
Между тем Клабан подошел к запасному входу, поднялся на ступеньки, и по внутренним замковым покоям разнесся его крик:
— Бояр, ко мне!
В ответ — ни шороха. Разъяренный хозяин спустился с лестницы, ворча:
— Чертов пес, и где только он шатается?
Некоторое время мы стояли не двигаясь и ждали, что будет дальше.
Подумав, Клабан нахлобучил кепку чуть не до ушей и собрался уходить.
— В самом деле, куда мог подеваться пес? — сказал Станда. — Нет ли у него еще какого излюбленного местечка? Припомните, а мы поможем вам его отыскать. Его исчезновение у меня из головы нейдет.
Угрюмый кастелян безнадежно махнул рукой.
— Отсюда он никуда надолго не уходил. Было у него местечко под сараем, рядом с прежней конюшней.
— Не хотите туда заглянуть? — предложил Станда.
Бывший кастелян пожал плечами, кашлянул, но потом все-таки шагнул в направлении старого сарая, где, дожидаясь перевозки, валялся всякий мусор, выброшенный из замка. Мы прошли все ветхое строение насквозь, до самых дверей опустевшей конюшни; там в углу сохранился убогий деревянный навес, который прежде мог служить и птичником и собачьей будкой. Заглянув внутрь, мы обмерли.
На клочке старой трухлявой соломы лежал Бояр, раскинув лапы, как бывало, когда он с блаженным урчанием подставлял свою шубу теплым солнечным лучам. Пасть его была приоткрыта, взгляд устремлен куда-то в пустоту, а вокруг морды вились тучи жирных зеленоватых мух.
Первой расплакалась Алена. Наклонившись над мертвым Бояром, она протянула было к нему руки, но Станда схватил ее за плечи и сказал:
— Не нужно, Алена, теперь ему уж никто не поможет.
Мы сгрудились вокруг, и из наших глаз покатились слезы. Если бы не Станда, повторявший, что нельзя касаться дохлого животного руками, мы бы даже поссорились, кому первому напоследок погладить Бояра. Алена подняла с земли дощечку и попробовала ею отогнать назойливых мух, которые тучами вились над собакой. Но мухи со злобным жужжанием снова и снова возвращались к насиженному месту. Бывший кастелян вдруг раздраженно заговорил:
— Черт побери, что же мне теперь с этой падалью делать? — И плюнул чуть ли не на шкуру Бояра.
Я подскочил к нему так быстро, что Станда еле успел вытянуть руку и загородить мне дорогу.
— Не извольте беспокоиться, — холодно произнес он. — Дети похоронят его тут же, в парке.
Клабан отступил на шаг, на лице его выразилось удовлетворение.
— Ну, тогда прощайте, — сказал он, резко повернулся и испарился из сарая.
А мы остались и долго еще слышали отзвук его шагов. На душе было очень тяжело.
Алена погрозила кулаком вслед удалявшемуся кастеляну.
— Все равно это он до смерти замучил Казана, — проговорила она, и по ее щекам снова покатились слезы.
— Да нет, — примирительно сказал Станда. — Бояр был уже не молод, он свою жизнь прожил. Наверное, пес привык к замку, но подох не из-за того, что пришлось переселяться. Просто пришло время, похоже, с ним случился удар.
— Если бы дед оставил его у нас, этого наверняка бы не произошло, — сказал Миша.
— Если бы да кабы, — проворчал Станда, обнимая нас за плечи. — Пойдемте устроим Бояру последнее прибежище, которое ему еще послужит.
Мы похоронили Бояра в левом углу парка, под раскидистой плакучей ивой. На стволе повесили дощечку с такой надписью:
ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕН НАШ ВЕРНЫЙ ДРУГ ОВЧАРКА БОЯР-КАЗАН.
Потом долго обсуждали, как подписаться. Решение предложил Станда.
— Послушайте, ребята, дощечку мы, конечно, можем повесить, почему бы и нет. Но скоро нас здесь не будет, в замок приедут другие люди, которые о Бояре и знать не знают. Возьмут да и сбросят ее. А если не сломают люди, то это сделают дождь и ветер. По-моему, дружеские чувства и добрые воспоминания нужно записывать не на памятных досках, а хранить в сердце. У вашей компании еще нет имени. Что, если вы придумаете себе имя, которое постоянно напоминало бы вам о дружбе с четвероногим товарищем? Ну, к примеру — Волчата.
Мы с восторгом приняли это предложение и тут же придумали для каждого прозвище. Я стал Большим волком, Алена — Быстроножкой, Мишка согласился на Дикого волка, а Тонду мы назвали Толстым волком.
И на дощечке, повешенной над последним прибежищем Бояра, подписались: градиштъские волчата.