Ленинские эскизы к портретам друзей и противников

И. В. Сталин

Самый четкий и выразительный эскиз, наиболее приближенный к адекватному портрету Иосифа Сталина, В. И. Ленин набросал лишь за неделю до начала 1923 г. — последнего года своей жизни — в «Письме к съезду», известному как его политическое завещание. Теперь оно популярно, а с начала 30-х гг., т. е. со времени окончательного установления сталинского самовластья, и до 1956 г. этот документ тщательно скрывали от партии и народа. Обнаружение его при обысках в период сталинского антипартийного и антинародного массового террора квалифицировалось как «хранение и распространение троцкистской литературы» со всеми вытекавшими отсюда последствиями.

И многие годы в народное сознание упорно и методично внедрялся искаженный образ, вышедший из кривого зеркала ворошиловско-бериевских и им подобных мадригалов и для вящей убедительности подкрепленный такими мировыми авторитетами, как, например, Максим Горький и Анри Барбюс. Возник и утвердился чудотворный образ гения и мудреца, равновеликого Ленину вождя, самого лучшего и близкого друга Ильича, его первого и незаменимого соратника.

Создатели поддельного облика «равновеликого вождя» не могли, конечно, обойти своим вниманием такой важный исторический источник, как переписка Ленина и Сталина. У нас нет доказательств прямой фальсификации этой переписки, но качество и степень полноты ее публикаций, осуществленных до 1953 г., произвольные купюры в текстах, тенденциозные комментарии, сокрытие многих писем Сталина, Сталину или о Сталине граничат с фальсификацией. Поэтому исследование этого круга эпистолярного наследия не менее, а подчас и более затруднено, чем переписка В. И. Ленина с репрессированными, а следовательно, и оклеветанными его соратниками. И там, и здесь наличествуют искажение, сокрытие, но здесь они предстают как бы «с обратным знаком».

Попытаемся все же, невзирая на ограниченность и не до конца преодоленную до сих пор ущербность исследуемого материала, выявить в ленинско-сталинской переписке некоторые дополнительные штрихи к подлинному сталинскому портрету. При этом к другим источникам мы будем и в данном очерке обращаться лишь постольку, поскольку они в той или иной мере дополняют, разъясняют и помогают комментировать эту переписку.

По самым осторожным подсчетам, Ленин написал Сталину примерно 150 писем, записок и телеграмм. Свыше 100 из них опубликованы в Полном собрании сочинений В. И. Ленина, более 40 до сих пор не разысканы (факт их бытия в ряде случаев подтверждается тем, что сохранились расписки Сталина в их получении).

Письма Ленина Сталину начали публиковаться в 20-х гг. Многие из них появились в 4-м издании Сочинений В. И. Ленина, самом неполноценном (сейчас это общепризнано) из всех пяти изданий. Ленинские письма публиковались там зачастую с купюрами.

Из всех известных ленинских писем Сталину только четыре относятся к дореволюционному периоду и написаны в декабре (н. ст.) 1912 г. Обращает на себя внимание тот факт, что все они дошли до нас не в виде автографов Владимира Ильича, а в виде машинописных копий, снятых полицией при перлюстрации.

В Полном собрании сочинений В. И. Ленина более 20 писем опубликованы впервые.

Писем Сталина к В. И. Ленину опубликовано в вышедших томах его сочинений немногим более десяти, причем все они относятся к послереволюционному периоду.

Из дополнительных источников необходимо упомянуть, во-первых, неопубликованные документы ЦПА, на которые имеются ссылки в ряде изданий, и в частности в 12-томной Биографической хронике В. И. Ленина, и, во-вторых, хронику — «Даты жизни и деятельности И. В. Сталина», составленную при издании его сочинений под его руководством.

Личное знакомство Ленина со Сталиным произошло на Таммерфорсской конференции РСДРП, которая состоялась 12―17 декабря 1905 г. В упомянутой выше хронике Сталина сказано, что первое письмо от Ленина он получил еще в декабре 1903 г., находясь в сибирской ссылке. Документального подтверждения этого мы не обнаружили.

После декабря 1905 г. Ленин и Сталин встречались еще несколько раз; представляется, однако, что особого интереса Ленин к нему не проявлял до 1912 г. Установлено лишь, что Сталин не разделял в это время взглядов Ленина по аграрному вопросу (Ленин выступал за национализацию земли, Сталин же принадлежал к так называемым «разделистам»). Известно также, что Сталин занимал недостаточно четкую позицию по философским вопросам, в частности предлагал усваивать попутно «хорошие стороны» махизма.[1]

Важным этапом в истории их взаимоотношений была Пражская партийная конференция (5―17 января 1912 г.), на которой Сталин был заочно кооптирован в состав ЦК и Русского бюро ЦК. Он находился в это время в ссылке в Вологде, и информировать его о кооптации было поручено Г. К. Орджоникидзе, который также был избран в состав ЦК и в Русское бюро.

В связи с этим следует отметить одну деталь. Хотя впоследствии, на XV съезде партии, Сталин заявил, что Пражская конференция «имела величайшее значение в истории нашей партии, ибо она положила межу между большевиками и меньшевиками и объединила большевистские организации по всей стране в единую большевистскую партию»,[2] сам он в 1912 г. не понял решений конференции и уже после нее был сторонником того, чтобы пойти на блок с бакинскими меньшевиками и составить с ними «общую избирательную комиссию» по выборам в Думу.[3]

Можно полагать, что Ленин долго не получал известий о том, проинформировал ли Орджоникидзе Сталина о решении конференции. 28 марта 1912 г. Владимир Ильич писал из Парижа в Тифлис Г. К. Орджоникидзе, С. С. Спандаряну и Е. Д. Стасовой: «От Ивановича{73} ничего. Что он? Где он? Как он?»[4]

Между тем Сталин бежит 29 февраля 1912 г. из вологодской ссылки, проводит некоторое время в Баку и Тифлисе и в начале апреля появляется в Петербурге, предварительно встретившись в Москве с Орджоникидзе. Как член ЦК и Русского бюро, Сталин участвует в работе по выборам в IV Государственную думу, принимает участие в редактировании большевистской газеты «Звезда». Правда, за период с апреля по сентябрь 1912 г. Сталин был вновь арестован и, бежав на этот раз уже из нарымской ссылки, вновь вернулся в столицу. Здесь он опять включается в работу по выборам в IV Думу и пишет в октябре «Наказ петербургских рабочих своему рабочему депутату», который был положительно оценен Лениным.[5] Обратил Ленин внимание и на другую публикацию Сталина — «Кто победил?» в «Правде» — об итогах выборов в Петербурге по рабочей курии.[6]

Есть сведения о том, что 3 ноября 1912 г. Н. К. Крупская по поручению Ленина пригласила Сталина в Краков. По данным «Дат жизни…» Сталина (приложения к его сочинениям) он прибыл в Краков нелегально до 23 ноября (н. ст.), пробыл там до конца ноября — начала декабря и принял участие в заседании ЦК РСДРП.[7] В Биохронике В. И. Ленина об этом нет сведений, но в то же время упоминается о наличии в ЦПА письма Сталина к Ленину, написанного не позднее 12 (25) ноября, и заявления Сталина от 19 ноября (2 декабря) того же года в ЦК РСДРП.[8] Подробностей о содержании этих документов выяснить не удалось.

Сталин возвратился в Петербург, по-видимому, не позднее 6 декабря (н. ст.) 1912 г. Такой вывод можно сделать из того, что именно этим числом датировано первое из известных нам писем Ленина, адресованных Сталину.[9]

Выше уже упоминалось, что известны четыре письма В. И. Ленина И. В. Сталину, написанные до Октябрьской революции. Они датированы 6, 11, 14 и 16 декабря (н. ст.) 1912 г. Приводить эти письма нет необходимости: укажем лишь, что в них идет речь о том, что Сталину следует делать в связи с его работой с большевистской фракцией IV Думы, об организации митингов и стачки рабочих, о борьбе с ликвидаторами, деятельности «Правды» и др. Наряду с советами Ленин делает ему и некоторые замечания. Установлено, что в ходе обсуждения вопроса об отношениях между депутатами Думы — большевиками и меньшевиками Сталин одно время не разделял мнения Ленина о необходимости твердой политики и решительной борьбы с меньшевиками.[10]

Исследователям еще предстоит выяснить некоторые источниковедческие детали переписки Ленина со Сталиным в 1912 г. — в частности, вопрос о том, почему письма написаны не самим Лениным, а Н. К. Крупской, почему в авторизованной хронике Сталина упоминается лишь одно из четырех дореволюционных ленинских писем и т. д. Возникает также вопрос: чем можно объяснить, что начиная с 28 марта и до 20 декабря 1912 г. охранке удалось перехватить и перлюстрировать не менее 17 ленинских писем разным лицам в Россию.

В конце 1912 — начале 1913 г. Сталин работал над статьей «Национальный вопрос и социал-демократия». Можно думать, что об этом он говорил с Лениным во время их встреч в Кракове. Между 15 и 25 февраля 1913 г. Ленин написал письмо Горькому, в котором сообщал: «Насчет национализма вполне с Вами согласен, что надо этим заняться посурьезнее. У нас один чудесный грузин засел и пишет для „Просвещения“ большую статью, собрав все австрийские и пр. материалы. Мы на это наляжем».[11] Речь идет о статье Сталина, которая была опубликована в трех книжках большевистского легального журнала «Просвещение» за 1913 г. И хотя между Лениным и Сталиным были серьезные расхождения по национальному вопросу, эту статью Ленин защищает от разного рода нападок и неоднократно на нее ссылается.

23 февраля (8 марта) 1913 г. Сталин был арестован и после длительного следствия сослан в Туруханский край. Ленин узнал об этом в 20-х числах марта, о чем свидетельствует его письмо Л. Б. Каменеву, написанное ранее 29 марта, в котором есть такие строки: «У нас аресты тяжкие. Коба взят. С Малиновским переговорили о необходимых мерах».[12]

Из материалов ЦПА видно, что 20 июля (2 августа) 1913 г. Ленин посылает Сталину в туруханскую ссылку 120 франков. Известно также, что 1 (14) октября того же года на заседании ЦК РСДРП обсуждался вопрос об организации побега из ссылки Я. М. Свердлова и И. В. Сталина.[13]

Судя по письмам Ленина, начиная с этого времени и примерно до лета 1915 г. связи его со Сталиным прерываются, хотя в хронике Сталина есть указание на то, что 27 февраля 1915 г. он написал письмо Ленину. Но нам пока лишь известно, что только 21 августа 1915 г. Ленин после большого перерыва упоминает о письме к нему Сталина (в письме В. А. Карпинскому): «Коба прислал привет и сообщение, что здоров».[14]

Во всяком случае, летом 1915 г. Владимир Ильич вдруг почему-то проявляет интерес к Сталину. В конце июля этого года он в письме спрашивает у Г. Е. Зиновьева: «Не помните ли фамилии Кобы?» Но коль скоро и Зиновьев, очевидно, запамятовал фамилию «чудесного грузина», Владимир Ильич уже в ноябре вновь запрашивает о том же, теперь уже у Карпинского: «Большая просьба: узнайте (от Степко{74} или Михи{75} и т. п.) фамилию „Кобы“ (Иосиф Дж……?? мы забыли). Очень важно!!».[15]

И это уже в 1915 году! Любопытная иллюстрация к легенде сталинской историографии о небывалой близости и дружбе «с первого взгляда» Ленина и носителя удачно рифмующегося с ним псевдонима…

Из хранящихся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции материалов департамента полиции видно, что в феврале 1917 г. Сталин послал из Туруханска письмо Ленину, в котором спрашивал, есть ли возможность издать его работу «Марксизм и национальный вопрос» и др. в виде сборника. Поскольку и это письмо побывало в руках охранки, оно, возможно, до Ленина не дошло.[16]