Падающий дождь

II

«Каждый сенатор в этой палате несет частичную ответственность за то, что 5000 молодых американцев были посланы в раннюю могилу. От этой палаты разит кровью!» Из речи сенатора США Дж. Макговерна в сенате. «Тайм», 14 сентября 1970 года

На следующее утро, в субботу, грянул гром. Майор Крю получил шифровку от резидента ЦРУ в Сайгоне:

«Обеспечить возвращение Чиена к своим обязанностям. Если это невозможно, мы должны информировать Абрамса и Банкера. Грозят серьезные неприятности».

Майор Крю растерялся. Уж чего-чего, а этого он никак не ожидал.

Все разъяснилось очень скоро, и майор Крю перепугался еще больше.

Случилось самое худшее: они стали жертвами давней грызни между ЦРУ и Пентагоном. Лишь небольшая часть специальных войск армии США прикомандирована непосредственно к ЦРУ. Большинство же «зеленых беретов» подчиняется армейскому командованию. Между ЦРУ и Пентагоном идет скрытая борьба за власть над «зелеными беретами», этими «крестоносцами в форме», этим «цветом Америки».

Перетрусил даже сам полковник Роэлт. Что же доложить командующему американскими войсками во Вьетнаме генералу Крэйтону Абрамсу и послу Элсуорту Банкеру? Ответить, что «зеленых беретов» еще не научили воскрешать людей? Но как это отразится на его карьере? И почему вдруг шефу «фирмы» в Сайгоне потребовался этот Чиен? Может быть, выяснилось, что он вовсе не был агентом Вьетконга? Или представлял для кого-то большую ценность?

С генералом Абрамсом шутки плохи. Роэлт знал, что Абрамс славится упрямством.

Поразмыслив, он послал в Сайгон радиограмму:

«21 июня Чиен был направлен нами с опасным заданием в тыл Вьетконга. До сих пор от него нет никаких сообщений».

Отправив эту радиограмму, полковник Роэлт сказал майорам Крю и Мидлтону:

— Нужно немедленно в подтверждение этой радиограммы отослать Чиена с каким-нибудь не слишком приметным нашим офицером в Сайгон, а оттуда в Камбоджу на вертолете «черных котов» из 14-й авиабригады.

— Чиена?! — переспросил ошарашенный Крю. — Но ведь он мертв!

— Вы недогадливы, майор, — тоном мягкого упрека проговорил командующий. — Как справедливо заметил сержант Смит, все они на одно лицо. Важно, чтобы летчики запомнили, что на вертолете был маленький вьетнамец лет сорока по имени Чиен Тхай Кхак. Кого бы вы предложили на роль Чиена, майор?

— Кого-нибудь из «черных беретов», — сказал майор Мидлтон.

— Нет, они ненадежны. У вас, я видел, среди «зеленых беретов» имеется японец, которого летчики вряд ли смогут отличить от вьетнамца. Теперь остается подобрать сопровождающего.

— Предлагаю первого лейтенанта Клифа Шермана — это опытный офицер, — сказал майор Мидлтон. — Вы его знаете — это он арестовал и доставил сюда Чиена.

— Отлично! Проинструктируйте их и пошлите в Сайгон. Шерман сделает вид, что отправил Чиена из Сайгона в Камбоджу. Дайте японцу для убедительности рацию. Это сделает его заметнее. В Сайгоне японец переоденется и вернется на базу уже в собственном обличье. Придумайте ему какую-нибудь легенду. А Шерман пусть на время исчезнет…

Через час Клиф шагал по аэродрому в Ня-Чанге к одному из вертолетов 14-й авиабригады особого назначения.

Этот транспортный вертолет, работающий на турбинном двигателе, был вооружен двумя шестиствольными пулеметами «миниган» и шестью ракетами.

Клиф кивнул четырем летчикам вертолета, одетым в одинаковые серо-голубые нейлоновые комбинезоны.

— Эй, Чиен! Не отставай, парень! — крикнул он поспешавшему за ним тщедушному на вид вьетнамцу в мягкой маскировочной шляпе и «черной пижаме», с портативной рацией, висевшей у него на боку. — И эту сонную муху, — сказал Клиф летчикам, — наши хотят послать в тыл Вьетконга! Нет, от Чиена толку не жди!

— Чиен Тхай Кхак, — с церемонным поклоном представился мнимый вьетнамец.

— Эй, дядя! Что это за рация у тебя? — спросил радист вертолета.

— Это новая коротковолновая AN/GRC, — ответил за вьетнамца Клиф. — Специально сконструирована для тропиков. С переносной надувной антенной высотой в восемьдесят метров. Чиен, ребята, плохо говорит по-английски.

Вскоре вертолет взмыл вверх и взял курс на Сайгон. В кабине горели тусклым светом синие плафоны. На пульте управления вспыхивали красные огоньки. Клиф прильнул к овальному иллюминатору.

Сразу же за аэродромом потянулась выжженная напалмом и фосфорными бомбами, изрытая кратерами фугасок закоптело красная земля Вьетнама. Одного взгляда на эту искалеченную землю было достаточно, чтобы понять, что именно подразумевали летчики, говоря о «кратеризации», «лунаризации» вьетнамской земли, казавшейся сверху мертвой и безлюдной, как Луна. Три с половиной миллиона воронок. Даже Клифу подумалось: «А что, если такой станет вся планета?!» И холодно и зябко стало ему в душной, пропахшей горючим, машинным маслом и сигаретным дымом кабине.

Вертолет не пробыл в воздухе и часа, как старший пилот в массивном белом шлемофоне услышал в наушниках на фоне приглушенной джазовой музыки:

— «Пэрис контрол»! — Это заговорила станция управления полетами в Сайгоне. — Прямо по вашему курсу Ви-Си напали на поезд. Повторяю: вьетконговцы напали на поезд. Наша авиация оказывает поезду воздушную поддержку. Предлагаем облет слева со стороны моря. Как меня поняли? Прием…

— Эй, ребята! — крикнул старший пилот. — Все к иллюминаторам! Бесплатное представление! Боевик: «Большое ограбление поезда»! Вьетконговцы напали на наш поезд!

И Клиф, и лже-Чиен, и все одиннадцать человек в вертолете сгрудились у иллюминаторов и у дверных проемов, где сидели пулеметчики.

— Ви-Си взяли поезд на абордаж! — по-японски крикнул лже-Чиен.

— Заткнись, Чиен! — рявкнул Клиф, видя, что японец вышел из своей роли.

Но никто из взбудораженных зрителей не обратил на Клифа и японца никакого внимания.

Над поездом, остановленным взрывом партизанской мины, из распоротого котла паровоза клубами валил белый пар, — осами на пулевой высоте летали три «мохока», но им пока не по кому было вести огонь: вьетконговцы, видно, ворвались уже в вагоны и делали там свое дело. Летчики ждали, пока партизаны кинутся с трофеями в лесистые предгорья.

Засада! Наверное, девять десятых всех убитых во Вьетнаме американцев и их союзников пали во время засад. Трофеи, захваченные в засадах, составили основной арсенал вооружения Вьетконга. Партизаны нападают на поезда, войсковые и грузовые автоколонны и пешие подразделения. Когда солдаты сайгонской армии едут поездом в отпуск, они стараются переодеться в штатское и при первом сигнале опасности норовят выкинуть в открытое окно свои солдатские книжки и опознавательные медальоны.

Похожие на муравьев, черные человечки внизу начали таскать белые ящики в джунгли. «Мохоки» охотились за ними, бросаясь, словно кондоры, на муравьев. На расстоянии все это походило на забавную игру. И такой вьетнамская война кажется многим телезрителям Америки…

— Дай-ка я чесану по ним! — азартно вскричал один из пулеметчиков. Но было уже поздно. Поезд остался позади.

— Представление окончено! — крикнул старший пилот.

Все расселись по местам. Японец сел прямо на дюралевый пол.

— Тактика засад — это тактика трусов и бандитов! — взволнованно выпалил какой-то интендант, впервые, пусть издали, понюхавший пороху.

— Бычье дерьмо! — непочтительно отозвался лейтенант с забинтованной рукой на перевязи. — То же самое говорили англичане-красномундирники во время войны за независимость, когда наши деды лупили их из засад.

Клиф покосился на лейтенанта — не «мирник», не «вьетник» ли?

Возобновился обычный вертолетный разговор. Армейский капеллан рассказал, что слышал, будто вьетконговцам удалось сбить вертолет мелкокалиберной пулей чуть ли не из охотничьего дробовика.

— Это что! — вмешался один из пулеметчиков, сидевший у настежь открытой двери. — Однажды наш вертолет вьетконговцы сбили стрелой из лука-самострела. Вам не приходилось их видеть? Я отослал такой лук сыну в Штаты. Длина всего два с половиной фута, а натяжение будь здоров — не меньше ста фунтов. Стрелы коротенькие, из бамбука, с оперением из пальмовых листьев. Пробивная сила больше, чем у стрел, выпущенных из наших лучших спортивных луков марки «Хойт». Если в зад тебе воткнется такая стрела, смазанная ядом, вроде кураре, — пиши пропало!

Клиф со злостью почесал затылок. Кровь его еще не остыла после увиденного сверху побоища. Вспомнились слова, как-то сказанные его врагом капитаном Грантом:

«Нет, не выиграть нам эту войну! Доказано, что требуется десять — двенадцать солдат, чтобы нейтрализовать одного партизана. Говорят, вьетконговцев не меньше миллиона. Считай, что вдобавок к сайгонской армии нужны десять миллионов американских солдат!»

Да, может, Грант и преувеличивал, но выиграть эту войну действительно трудно. Сколько бомб сброшено, сколько миллиардов долларов истрачено — никакого толку. Унести бы голову отсюда целой! Того и гляди, угодишь на мемориальную доску в Ня-Чанге.

Через полчаса, включив проблесковый красный маяк, вертолет приземлился на огромном аэродроме под Сайгоном — в Тан-Шон-Няте.

На аэродроме только что со свистом и воем совершил посадку правительственный бело-голубой «боинг». Прямо к самолету подкатила вереница черных кадиллаков и разномастных автомашин прессы. По трапу, улыбаясь, потянулась очередная группа сенаторов из Вашингтона. Их, конечно, будут пичкать всяким враньем…