Кельнская королевская хроника

Год 1243

В год Господа 1243 император Фридерих отправил в ссылку нескольких жителей Фавенции, которые подняли бунт. Двигаясь оттуда дальше, он вступил в Тибур[1213], откуда выслал вооруженных всадников и сражался с римлянами до самых городских ворот.

В это же время господин архиепископ перед приорами и духовенством изложил обстоятельства своего пленения и обратился к ним с дополнительной просьбой о поддержке в виде пожертвований. Приоры и духовенство, приняв во внимание известное положение дел, удовлетворили его пожелание, решив в текущем году на поддержку архиепископа выделить десятую часть от их совокупного дохода, а в следующем году — двадцатую.

В этом году крепость Дойцер[1214] из-за того, что она наводила страх на город Кельн, хотя страх необходим для горожан, как хороший воспитатель для подростка, была выкуплена за большую сумму денег самими горожанами и разрушена до основания. Приоры опечалились этим, а архиепископ и граф Бергский охотно дали свое согласие этой сделке, так как они сообща владели крепостью и каждый полагал, что, если уж никто не владел ей целиком, то, значит, не владел ничем. О как же много в мире пустоты![1215] Какое странное изменение обстоятельств! Нам приходится видеть, как эту очень большую крепость[1216] в наше мирное время при отсутствии военных действий развалили и сровняли с землей. Эту крепость окружали пятнадцать башен, не считая большого замка и укреплений между башнями, причем одно старое укрепление, замечательное своей конструкцией и размером, имело очень мощное вооружение. Незадолго до разрушения некоторые сооружения этой крепости, пришедшие от старости в упадок, архиепископ восстановил, затратив на это большие средства, и мощные внушительные укрепления прошлого из-за возведения новых построек стали еще значительнее. Рассказывали,[1217] что крепость Дойцер была заложена и построена еще Юлием Цезарем[1218]. С течением времени, как утверждается, она пришла в упадок от старости, однако ко времени императора Константина[1219] местные князья восстановили и усовершенствовали ее в его честь, о чем свидетельствует надпись на воротах, выбитая на каменной плите. Затем, ко времени первого императора Отто Великого[1220], благодаря заботе и осмотрительности брата этого императора, кельнского архиепископа, господина Бруно[1221], крепость была частично разрушена и долгое время пребывала в таком состоянии, пока при императора Генрихе II[1222], по просьбе блаженного Гериберта, тогдашнего архиепископа Кельнского[1223], она, будучи в запустении, была передана св. Деве Марии для создания обители монахов черного ордена св. Бенедикта. Территорию этого монастыря отчасти занимали укрепления этой крепости, которая, как сказано выше, позднее, во время архиепископа Конрада была снесены. Однако когда вся крепость была разрушена, та часть, которая принадлежала монастырю, была перестроена под монастырские строения, и использовалась для этой цели.

В этом же году архиепископ Кельнский с военным отрядом выступил против графа Кливе[1224], смирил его спесь, вынудив отказаться от взимания пошлин на Рейне, которые тот вымогал у Орзея[1225]. Также архиепископ предусмотрительно купил крепость Хольте[1226], чтобы совершить нападение на этого графа, если он что-нибудь предпримет в будущем.

В этом же году император освободил кардиналов, а также всех аббатов и духовенство, которые были у него в плену. После этого Папой был избран Иннокентий IV, ранее носивший имя Сенебальд[1227]. В это же время город Битервий[1228] изменил императору. Император собрал войско, чтобы снова покорить его, осадил город, однако ему не удалось взять его.

В это же время граф Юлихский около Гладебаха[1229] устроил засаду герцогу Брабантскому, который вместе с графом Гельре ехал на переговоры к кельнскому архиепископу. Только благодаря счастливому случаю им удалось избежать засады. За эту дерзкую выходку он потребовал у кельнского архиепископа судебного разбирательства. Он по праву своего герцогства председательствовал в суде у Рурмонде[1230] и требовал от герцога Лимбургского и других членов верховного суда вынесения приговора. Благодаря их содействию граф вскоре подчинился мнению архиепископа, принес извинения, и, в конце концов, хотя и не без усилий, обрел милость герцога.