Константинопольское опустошение

КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЕ ОПУСТОШЕНИЕ

В год воплощения Господня 1202, когда Римскую Церковь возглавлял владыка Иннокентий, а Филипп[12] и Отто[13] боролись за Римскую империю, кардинал, господин Петр[14], пересек Альпы, чтобы попасть в Бургундию, Шампань, Иль-де-Франс и Фландрию, и проповедовал принять крест. Кроме того, от его имени господин Фульк, человек, известный святостью, путешествовал с проповедями по окрестным областям. Многие верующие приняли крест, среди них наиболее важными были епископ Суассона, епископ Труа, аббат Во, аббат Лоосский[15], и пять других аббатов ордена цистерцианцев[16], граф Шампани[17], граф де Сен-Поль, граф Блуа[18], граф Фландрии с двумя братьями[19], немецкие епископы Базеля[20] и Хальберштадта, аббат Пэрисский[21], граф Бертольд[22] и бесчисленное множество клириков, мирян и монахов.

Как только граф Шампани закончил все необходимые приготовления к отъезду, он умер[23]. Маркиз[24] получил все деньги графа и его снаряжение для путешествия и поклялся, что исполнит его обет[25]. По этой причине маркиз был сразу выбран предводителем войска[26]. Граф Першский умер, еще не отправившись в путь[27]. Его брат, господин Стефан[28], принял крест за него. Также и господин Фульк умер, готовый к битве[29]. Господин Одо де Шамплит[30] и кастелян де Куси[31] получили, решением короля Франции[32] и его мудрых советников, бесчисленное богатство Фулька, чтобы оплатить службу священного воинства[33].

Как только это войско, собранное из разных регионов мира, собралось в Ломбардии, ломбардцы, посовещавшись, провозгласили эдикт, что никто не должен предоставлять пилигримам ночлег более чем на одну ночь и продавать им провизию. И так ломбардцы гнали пилигримов из города в город. Кроме того, господин папа указал, что отплыть следует из Венеции[34]. Когда они туда прибыли, то были изгнаны из городской черты и помещены на острове св. Николая[35]. Здесь, раскинув свои шатры, они ожидали переправы с календ июня до календ октября[36]. Систарий[37] зерна продавался за пятьдесят солидов[38]. Так часто, как им того хотелось, венецианцы объявляли, чтобы никто не смел вывозить никого из паломников с острова. Таким образом, они распоряжались пилигримами во всем, будто пленниками. Более того, огромный страх распространился среди простых людей. Поэтому многие вернулись по домам; прочие уходили в Апулию[39], в другие порты и отправлялись за море. В Венеции осталось меньшинство, среди которого необычайно выросла смертность. В итоге живые с трудом хоронили мертвых.

На праздник св. Марии Магдалены[40] господин кардинал Петр прибыл в Венецию и изумительным образом поднял моральный дух пилигримов своими горячими проповедями. Он отослал больных, нищих, женщин и всех слабых по домам с письмами от своего имени[41]. Сделав это, он уехал и возвратился в Рим. На праздник Успения благословенной Марии[42] маркиз прибыл в войска и был утвержден предводителем армии. Все бароны поклялись ему в верности. Маркиз и все бароны поклялись венецианцам, что будут служить им в течение одного года. Пока это происходило, готовились и грузились суда. Там было 40 нефов, 62 галеры и 100 юисье. Флот отплыл в октябрьские календы[43]. Как только он покинул гавань, мы потеряли корабль господина Стефана Першского, "Виолу". Венецианцы вместе с пилигримами пересекли море и прибыли в Истрию[44]. Они вынудили Триест[45] и Муглу[46] подчиниться, они принудили Истрию, Далмацию[47] и Склавонию[48] платить дань. Они подплыли к Заре, где их клятвы превратились в ничто[49]. На праздник св. Мартина[50] они вошли в гавань Зары. Они осадили Зару со всех сторон, с суши и моря. Они воздвигли более 150 осадных машин и мангонелей, а также лестницы, деревянные башни и многочисленные военные приспособления. Они также сделали подкоп под стену. Увидев это, горожане Зары сдали город на пятнадцатый день, в итоге сохранив только свои жизни, а все имущество передав дожу Венеции. Дож сохранил половину города лично для себя и своих людей; другую половину он отдал пилигримам[51]. Они беспощадно разграбили город.

На третий день после того, как войска вошли в Зару, между венецианцами и пилигримами вспыхнула ссора, в которой было убито почти сто человек. Бароны захватили городское имущество себе, ничего не оставив бедноте. Бедным доставалась тяжелая работа в нищете и голоде. Поэтому, когда они горько пожаловались на это баронам, те смогли найти корабли, чтобы переправить их в Анкону[52], и тысяча бедняков отправилась с их позволения, а с ними более тысячи без позволения (ибо был приказ, что никого нельзя отпускать из войска). Из перевозивших их кораблей два пропали. Войско зимовало в Заре. Венецианцы настолько полно разрушили стены и дома в городе, что не оставили камня на камне. Пока флот стоял в гавани, три больших корабля были потеряны.

На праздник обрезания Господня[53] от короля Филиппа[54] прибыл гонец, привезя письмо с требованием, чтобы маркиз и бароны помогли его шурину, императору Алексею[55], в его делах. Маркиз, вместе со всеми баронами, дал ему клятву верности. Когда простые воины узнали об этом, а именно, что им предстоит отправиться в Грецию, они собрались и, договорившись, поклялись, что никогда туда не отправятся. И так аббат Во, господин Симон де Монфор, Ангерран де Бов с огромным множеством рыцарей и прочих покинули войско и, прибыв в Венгрию, были с честью приняты королем[56]. В Вербное Воскресение[57] Рено де Монмирай[58] был послан в Сирию в качестве легата. На второе воскресение после Пасхи[59], корабли стали отплывать из Зары. В то же время император Алексей прибыл в Швабию. Все города и замки от Рагузы[60] до Корфу[61] приняли его с миром. В Корфу войска соединились. На Троицу[62] они покинули Корфу (где умер Балдуин, брат графа Фландрского)[63] и прибыли в Константинополь без всяких неприятностей, и все острова на их пути подчинились им.

В июльские календы[64] корабли прибыли в Константинополь и причалили с боем, ибо император вышел против них со всем войском. Император бежал в город со всеми своими силами; мы осадили город. В октаву праздника апостолов Петра и Павла[65] мы силой взяли укрепление, находившееся в гавани перед городом[66], и вряд ли кто-либо из находившихся в укреплении спасся. Пилигримы осадили город с суши. Много раз греки вступали в стычки с ними, и многие пали с обеих сторон. Тем временем венецианцы беспокоили город с моря своими машинами, мангонелями, арбалетами и луками. В этом противоборстве также пало множество - как греков, так и венецианцев. Затем венецианцы воздвигли на своих кораблях невиданные лестницы, по одной на корабль, и, подведя корабли к стенам, по этим лестницам вошли в город. Они обратили греков в бегство и запалили пожар, они сожгли и разрушили значительную часть города, и на это потратили целый день[67]. С приходом ночи император собрал тех, кого только мог, и тайно бежал. На следующий день греки сдались сами и сдали город в руки пилигримов.

Как только ворота оказались распахнуты, пилигримы вошли в город, и как только они попали в королевский дворец, который называется Влахернским, они обнаружили господина Исаака, заключенного в темнице[68]. Брат ослепил его и поместил туда. Они освободили господина Исаака и короновали его сына, мальчика Алексея[69]. В ответ за великую услугу Алексей поклялся, что будет содержать войско – венецианцев и пилигримов – целый год. Он также поклялся, что если они останутся зимовать с ним в Константинополе, то следующим мартом, после принятия креста, он отправится вместе с ними, взяв все припасы, которые удастся собрать. Он дал гарантии всех этих обещаний. Так было достигнуто соглашение между греками и латинянами.

Однако в октаву Успения Благословенной Марии[70] между греками и латинянами произошла ссора. Обе стороны взялись за оружие. Толпы греков росли, и латиняне отступили; и поскольку латиняне не могли себя иначе защитить, то запалили пожар. Увидев пламя, многие из войска пришли на помощь латинянам, и они раздули пожар еще больше, разрушили и разграбили почти половину города[71]. Вмешались бароны и снова установили мир. В городе не осталось ни единого человека из Римской империи [72], даже тех, кто прежде каждый день своей жизни прожил там[73]. И все были собраны в одно войско.

Тем временем, новый император Алексей решил преследовать своего дядю, которого вынудил бежать из города, и собрал большие силы греков. Также он предложил солидные вознаграждения и деньги рыцарям и пехоте нашего войска, чтобы они отправились с ним. И действительно, даже сам маркиз присоединился к нему, и господин Анри, брат графа Фландрского. И так они прибыли в Адрианополь[74]. Однако поскольку император не стал платить обещанное господину Анри, то Анри тут же покинул его и вернулся в войско, уведя с собой великое множество рыцарей и пехотинцев. Маркиз с небольшим числом христиан остался при императоре. Таким образом, император со своими греками и теми латинянами, что остались с ним, проехал по Греции, и всюду его принимали и приветствовали греки, и все нобили Греции принесли ему оммаж. Наконец император возвратился в Константинополь со всей своей армией и был принят с большой пышностью, и он начал платить пилигримам и венецианцам обещанное – и едой, и золотом, и серебром.

Однако так случилось, что в понедельник после ”Ad te levavi”[75] в Константинополе греки снова были вовлечены в возмущение против латинян. Греки собирались в толпы. Они нападали на латинян, иногда вынуждая тех бежать, иногда сами обращаясь в бегство. Бароны войска латинян опечалились таким бедствием. Они запретили кому бы то ни было помогать тем, кто поспешил поднять оружие против греков. В результате толпа греков умножилась. Они теснили латинян. Тех, кого они захватывали в плен, тут же казнили без жалости, а тела сжигали. Они не щадили ни возраста, ни пола. Затем обезумевшие греки причинили новую обиду латинянам, напав на латинские корабли своими лодками и малыми судами. Пилигримы и венецианцы, уставшие от этого, вооружили свои галеры и корабли и напали на греков. Греки бежали. Латиняне преследовали греков до самой городской стены. Они многих порубили; они захватили в гавани множество греческих кораблей, которые были загружены всякого рода товарами и едой. На праздник святого Иоанна Евангелиста[76] пилигримы и венецианцы снова вооружили свои галеры и суда и на рассвете уже были в гавани Константинополя и снова захватили множество кораблей. После этого еще многие были убиты. К вечеру праздника обрезания Господня[77] греки собрали пятнадцать своих кораблей, загрузили их вязанками дров, смолой и маслом и подожгли. Они направили их, пылающие, прямо на венецианские корабли, чтобы их поджечь. Только один корабль загорелся. На следующий день после праздника Богоявления[78] греки выехали из города конные. Маркиз встретил их с небольшими силами. Множество греков было убито, и знатные богатые люди были взяты в плен. Со стороны маркиза пали два рыцаря и оруженосец. Во время этой битвы венецианцы вместе с пилигримами прошли вдоль обоих "брахиа"[79] на галерах и судах и привезли богатую добычу. Они огнем разрушили множество зданий на обеих сторонах. Пилигримы ходили по окрестным областям на расстояние двухдневного пути. Они собрали значительную добычу; они пленили людей; они привели с собой стада и отары и собрали все, что только смогли найти, чем причинили существенный ущерб грекам.