Кельнская королевская хроника

О крестовом походе в Иерусалим

Итак в тот самый год, в десятый год правления римского короля Куонрада Третьего, все западноевропейские страны пришли в беспокойство, воодушевлённые желанием двинуться на Иерусалим, посетить Гроб Господень, сражаться против народов, не знающих бога, и расширить пределы христианского владычества на Востоке. Зачинщиками этого крестового похода были главным образом Бернхард, аббат Клерво[184], и некий монах по имени Руодольф. Судя по тому, что было сказано, на эту войну отправились не только люди из простого народа и рыцарей, но также настоятели многих церквей, герцоги, графы, князья и даже короли. Этот поход предприняли также король Куонрад и король Люодевик Французский в сопровождении бесчисленных военных отрядов; о каковых никто не может предполагать, что такое огромное количество народа было ими с собой собрано. Греция не посылала на разрушение Трои столько рати, у Кира[185] никогда не было таких сильных боевых порядков, и всё же, о ужас! чем многочисленней и сильнее они были, тем меньше оставили за собой следов своей храбрости. В этом походе не случилось ничего, что было бы достойно для записи в королевскую хронику, только то, что стало для римлян[186] памятником позора и несчастия. То огромное количество людей пошло на смерть большей частью от голода, болезни или меча язычников; очень много взятых турками и сарацинами в плен, томилось в позорной кабале и в оковах. Они напали только на благороднейший сирийский город Дамаск, при этом Адольф, храбрый юноша, сын графа Адольфа из Берге, неустанно нападавший на сарацин, был убит. И вот, когда город уже должен был сдаться под власть короля Конрада, они ушли от него без победы, введённые в заблуждение вероломством жителей святой земли[187] и жадностью князей. Обогатилась земля язычников, наполнившись добычей и военным снаряжением, снятым с западноевропейских отрядов во время этого крестового похода. Поскольку всё, что при этом произошло, свидетельствует о беде и скорби и об отсутствии победы, то лучше об этом не говорить, щадя чувство стыда римлян, и не передавать потомкам сведений об этих событиях.