Древнекитайская философия. Эпоха Хань

Хань шу. Бань Гу

В период правления династии Хань в ходу были разные способы пополнения кадров бюрократии — и по принципу происхождения (из сыновей и младших родственников сановников), и с учетом имущественного ценза, и путем продажи должностей (и рангов знатности) богатым людям, и путем рекомендации кандидатов центральными и местными органами власти. Именно последний путь означал подбор кадров по личным достоинствам, для выявления которых иногда устраивали нечто вроде экзаменов. В частности, с 165 г. до н. э. практиковался способ, в соответствии с которым высшие чиновники в центре и в округах, а также удельные правители со своими помощниками в уделах после издания соответствующего императорского эдикта рекомендовали «достойных и хороших, прямых и честных (или просто "достойных и хороших". — Ю. К.) людей» и «знатоков писаний» для прохождения испытаний в столице, где те составляли письменные ответы на вопросы императора, поставленные в особом «эдикте» или «декрете». В зависимости от результатов экзаменов император давал ученым должности или отказывался их использовать.

В первые десятилетия правления У-ди (Сяо-у, 140-87 гг. до н. э.) Дун Чжуншу (179?-104? гг. до н. э.) довелось трижды отвечать на вопросы императора в качестве «достойного и хорошего человека»: первый раз (предположительно) в 134 (или 136) г. до н.э., второй и третий — примерно в 125 г. до н. э. Тексты вопросов и ответов полностью включены в его биографию, а тексты первого и третьего ответов частично вошли в один из трактатов «Хань шу» (гл. 22), так что китайская традиция придавала им большое значение. Действительно, ответы ярко отражают суть той части взглядов философа, которая посвящена учению о мироустроении, или о «пути истинного царя (вана)».

Две наиболее общие темы, проходящие через ответы Дун Чжуншу, связаны друг с другом: это взаимоотношения Неба и человека и принцип единства. Дун Чжуншу, собственно, и мыслил мироустроение как приведение мира к единству совершенномудрым царем, действующим по велению Неба, обладающим для этого устроительной способностью дэ и подражающим Небу в своем отношении ко всем в духе единства. У этого царя — своя функция в космосе, сравнимая с функциями двух других космических сил — Неба и Земли: он упорядочивает мир, в частности завершает то, что рождают Небо и Земля, — человеческую природу — с помощью «наставления и духовного преображения» и умеряет желания людей посредством норм и установлений. Небо предстает в рассуждениях Дун Чжуншу как постоянный объект подражания, копирования со стороны царя. Оно начинает год с весны, а он — свое правление с «исправления»; оно высоко ценит начало ян и низко — начало инь, а он в устроительной деятельности полагается на благодеяния, исходящие от силы дэ, а не на наказания; оно «все покрывает» и не выделяет никого из живых существ в своем благом к ним отношении, а он ведет себя, подражая Небу: всех любит и не имеет личных пристрастий, распространяет на людей милости, исходящие от его силы и свое человеколюбие, руководит людьми с помощью справедливости и норм поведения (или обрядов). Периоду рождения — весне — в поведении государя соответствует человеколюбие, поре взращивания — лету — сила дэ, несущему смерть инею — наказания. Небо наделяет представителей царства животных только одним органом нападения и защиты — или рогами, или клыками, — дает им для передвижения что-нибудь одно — либо крылья, либо четыре ноги; копируя это, мудрец определяет каждому человеку только один источник дохода.

Кроме того, Небо отвечает на хорошее поведение правителя — следование по «истинному пути» мироустроения — благими знамениями, а на дурное поведение — отход от «истинного пути» — дурными знамениями, которыми предостерегает его. При этом Небо бережно, с любовью относится к правителю, давая ему возможность вернуться на «истинный путь», а не обрекает его на гибель; все зависит от стараний самого правителя.

Приведение мира к единству (и) начинается с того «одного» человека, который находится на престоле и является «корнем» «тьмы существ»; «исправление» начинается с его сердца и постепенно распространяется все шире: на государев двор, чиновничество, народ, жителей уделов, которые все приходят к единству, а это вызывает благой отклик космоса, появление добрых знамений. Высший преображает низших по единому образцу — своему образу и подобию.

Принцип единства проявляется в разных сферах — от социальной до идеологической. Так, в распределении доходов между социальными группами господствует принцип Неба: «кто получил великое, не имеет возможности взять малое» (см. с. 152), по которому одна социальная группа, посвятившая себя одному занятию, имеет право только на один источник дохода, и чиновники должны жить на одно жалованье, не получая доходов от земледелия, ремесла и торговли и не гоняясь за прибылью, как простолюдины. Принцип единства должен соблюдаться и при подборе кадров, который следует производить только по личным достоинствам; за этим стоит мысль, что царь-устроитель нуждается в помощи достойных, обладающих силой дэ того же рода, что и царская; для обеспечения потребности в таких людях годятся только способы «выращивания» достойных в специальном училище да рекомендации двору достойных из числа простолюдинов и подчиненных мелких чиновников удельными правителями и крупными чиновниками на местах. В сфере идеологии принцип единства требует запрещения неконфуцианских учений, чтобы дорога была открыта только конфуцианству.

Приведение к единству повторяется в разные периоды истории, «это постоянное и неизменное правило Неба и Земли, общий принцип древности и современности». «Путь» мироустроителя один, источник его — в Небе, «Небо не меняется, и путь тоже не меняется», «система» этого «пути» «одна и та же» «у божественных властителей и царей» (ди и ванов) прошлого. Тем не менее одни из них тяжко трудились для осуществления пути (дао), а другие — нет, и принципы их наставлений иногда отличались друг от друга. И то и другое зависело от обстоятельств времени, которые заставал тот или иной правитель. Если он наследовал веку порядка, то бездействовал и просто следовал пути предшественника, если веку смуты, то тяжко трудился и менял путь. Путь менялся только в той мере, в какой была необходимость приспособить его к условиям времени.

Каждый царь-устроитель (начиная с основателя династии Ся) выдвигал особый принцип наставления народа; эти принципы шли в истории в определенной последовательности, образуя повторяющийся цикл. Речь идет о воспитании в народе того или иного положительного свойства («искренности», «почтительности» и «утонченной формы, или культуры»), которое служило противоядием против недостатка, распространившегося в пору упадка при предшественнике устроителя. Но воспитание этого положительного свойства, в свою очередь, давало развиться в «низких людях» другому недостатку: «искренность» — дикости, средством против чего служит «почтительность» (принцип наставления, выдвинутый основателем династии Инь); «почтительность» — суеверному поклонению духам, средством против чего служит «утонченная форма», или «культура» (принцип, выдвинутый основателем династии Чжоу); «утонченная форма» — неискренности, средством против чего служит «искренность» (принцип, выдвинутый основателем династии Ся, который, по мнению Дун Чжуншу, следует использовать и династии Хань). В древности (в отличие от современности) успешно осуществлялось духовное преображение народа и было достигнуто великое устроение; поэтому — полагал Дун Чжуншу — нельзя не использовать образцы древности, достойно осуждения изменение ее устоев.

Перевод осуществлен по тексту биографии Дун Чжуншу в «Хань шу» («История Хань») Бань Гу, изданной с дополнительными комментариями Ван Сяньцяня в серии «Го-сюэ цзи-бэнь цун-шу» («Хань шу бу чжу»). Пекин, 1959.

Ю. Л. Кроль

Глава пятьдесят шестая (отрывок)