Грифон на Рождество

Глава 8

Эмилия

Глядя в окно своей спальни, Эмилия прикусила губу.

Она видела, как волк… вервольф, как она предполагала, хотя что-то в ней все еще не давало до конца поверить… обратился в человека, и Роуэн последовал за ним в лес.

С тех прошло около двадцати минут, а Роуэн все еще не появился. Она начала волноваться.

«Ну, это еще мягко сказано», — подумала она, теребя край одеяла, а ее желудок скрутило узлом. Часть ее отчаянно желала выйти, чтобы проверить его… но Роуэн дал ясно понять, что для нее это может быть небезопасно.

Она совсем не хотел подвергнуть его опасности, потому что залезла туда, куда не должна. Ее тошнило от мысли, что он может пострадать, защищая ее.

«Но если кто-то реально захочет причинить мне боль, остановила бы я их, оставшись в доме?»

Она вздрогнула, прикусив губу. Что-то не так.

«Ну, думаю, здесь все очевидно», — подумала она. Не каждый день на твоем пороге появляется оборотень, и вряд ли это предвещает что-то хорошее. Не после реакции Роуэна на это.

К тому же, собаки залаяли. Они не гавкали на Роуэна… возможно, потому что могли ощутить присущую ему доброту. В оборотне явно было что-то другое, и они это понимали.

Наконец, отойдя от окна, Эмилия оделась и спустилась вниз. Все собаки столпились у передней двери, Макс встал на задние лапы, чтобы выглянуть в стеклянное окно на уровне головы

Лорел, которая была почти одного с ним роста, сидела у его задних лап, пока собаки поменьше толпились вокруг них. Маленький Фредди, подпрыгивая на своих неуклюжих щенячьих ножках, тоже был там, ощущая себя частью группы.

— Все в порядке, ребята, — пробормотала Эмилия, запустив пальцы в лохматую шерсть на голове Макса, пытаясь его успокоить… хотя это было нелегко, когда она сама чувствовала тревогу. — Уверена, он скоро вернется. Ему просто нужно решить кое-какие дела с, э, оборотнями.

Она чувствовала себя неуверенно, говоря эти слова. Но а как иначе? Она даже не знала, стоит ли ей звонить в службу спасения, если Роуэн вскоре не вернется.

Сжав зубы, Эмилия покачала головой. Нет, она решила, что, если он не вернется через пять минут, именно так и поступит.

Какая бы тайна ни окружала оборотней, безопасность Роуэна дороже. Если копы увидят что-то, от чего невозможно отмахнуться, ну, ему просто придется объяснить им все. Необходимость вести разговор с местными властями кажется небольшой ценой за благополучие Роуэна.

— Хорошо. Часы тикают, Роуэн, — сказала Эмилия. Она задавалась вопросом, мог ли Роуэн какой-то крохотной частью сознания ее услышать. Она определенно чувствовала… связь с ним. Это чувство невозможно описать словами… только то, что оно правильное.

«Однако, прямо сейчас по связи передавалась тошнота».

«Если я связана с Роуэном, означает ли это чувство, что он в беде?»

Эмилия облизнула губы. Это уже слишком. Она вызывала копов. При условии, что телефонные линии восстановлены.

Она только начала идти в гостиную к телефону, как звук рычания Макса заставил ее застыть как вкопанную.

Эмилия никогда раньше не слышала от него такого рычания. Даже едва взяв над ним опеку и забрав из дома, где с ним жестоко обращались.

— Макс? — прошептала Эмилия. — Что такое?

Она оглянулась на него и обнаружила, что Макс оскалил зубы и прижал уши к голове. Он выглядел устрашающе… и даже больше обычного походил на волка.

Другие собаки тоже начали вести себя необычно: Джез коротко залаяла, а Лорел и Куп оскалились.

Что-то их напугало, и напугало сильно.

Тяжело сглотнув, Эмилия боком пробралась вдоль стены к окну, выглянув на задний двор. Она ничего не смогла разглядеть… только белое море, слева был сарай, а за ним тянулся развалившийся забор. Дальше виднелась чернота леса.

Эмилия оставалась совершенно неподвижной, стараясь почти не дышать. И тогда увидела это: фигуру мужчины, крадущегося из-за сарая.

Адреналин растекся по венам, заставив кончики пальцев покалывать. От страха у нее скрутило живот. Но, наряду со страхом, Эмилия почувствовала еще кое-что: чистую ярость.

Как посмели эти люди прийти в ее дом? Как посмели они напугать ее и забрать Роуэна именно тогда, когда они только начали понимать, что значат друг для друга?

Эмилия сжала кулаки, чтобы унять дрожь в руках от ярости. Бесшумно она прошла через гостиную к кухонной двери. Дверь, ведущая во двор, оказалась через комнату от нее.

Пригнувшись, чтобы ее не было видно в широкие кухонные окна, Эмилия на цыпочках подошла к плите… рядом с окторой висела одна из чугунных сковородок, оставленных ей бабушкой вместе с домом.

Тогда кастрюли и сковородки делали на века. Эмилия помнила, как бабушка готовила на них все от яиц мотуленьос на завтрак до кабачков со свининой на ужин, и от запахов, прилетавших с кухни, у нее текли слюнки.

Возможно, она не унаследовала кулинарные навыки своей бабушки, но Эмилия теперь придумала другой способ использования этой сковороды.

Сняв ее с крючка, она стиснула зубы. Тяжесть в руке вселяла уверенность. Прокравшись через комнату к двери и стараясь не высовываться, Эмилия стала ждать.

Она чуть не выпрыгнула из собственной кожи, когда задребезжала дверная ручка. Крепко сжав сковороду, Эмилия подняла ее над головой в ожидании.

Она услышала стук когтей по линолеуму и, подняв глаза, увидела Макса, стоявшего в дверном проеме гостиной. Сумев оторвать одну руку от сковороды, она приложила палец к губам, надеясь, что собака каким-то образом все поймет.

Дверная ручка снова задергалась, и Эмилия услышала тихий щелчок открываемого замка.

«Давай же, ублюдок», — подумала Эмилия. Если бы он еще задержался, и у нее появилось время подумать о том, что делает… тогда ее сердце точно бы не выдержало.

Однако в следующую секунду дверь распахнулась… а еще через секунду, высокий мужчина с длинными темными волосами вошел на кухню.

Эмилия даже не задумалась… просто со всей силы ударила его сковородкой по затылку. Соответствующий лязг разнесся по комнате, и мужчина, кем бы он ни был, рухнул на пол в отключке.

Эмилия сделала несколько глубоких вдохов, глядя на него сверху вниз. Он не двигался.

«О, Боже, — подумала она. — О, Боже».

В дверях Макс тихо фыркнул, и именно это вернуло ее на землю.

Ей нужно было что-то сделать с этим парнем, пока он не очнулся. А потом выбраться из дома.

Она помнила, что Роуэн сказал ей оставаться на месте, но Эмилия была точно уверена, что это применимо ровно до тех пор, пока люди не вломятся в дом, чтобы ее найти.

Адреналин, который поддерживал ее последние десять минут, начал спадать, и Эмилия с трудом подняла сковороду достаточно высоко, чтобы поставить ее на кухонный стол.

«Ладно, — подумала она, глядя на распростертое тело мужчины. — Ладно. Сначала разберись с этим парнем. Все остальное потом».

Куда его девать? Она определенно не хотела оставлять его дома. Нахмурившись, Эмилия выглянула из-за своей все еще открытой задней двери, и взгляд упал на сарай.

«Я не посажу его в сарай — Харви этого не заслужил», — решила она. Но рядом с сараем стояла пристройка, которая раньше использовалась для хранения вещей, а теперь пустовала. Это было прочное сооружение из толстых деревянных балок с массивной дверью, запертой на висячий замок. Она не могла представить, чтобы кто-то с легкостью оттуда сбежал, оборотень это или нет.

«Я просто должна вытащить его отсюда».

Что же, она видела только один способ.

Мужчина был высоким и долговязым, и намного тяжелее, чем выглядел. Ей потребовалось некоторое время, чтобы дотянуть его до сарая.

К счастью, он все это время не шевелился, и при дыхании вокруг его лица появлялись облачка пара.

Распахнув плечом дверь пристройки, после того как отперла ее, Эмилия затащила его внутрь и наконец смогла отпустить. Вздохнув с облегчением, она подняла взгляд и удивилась, что пристройка не такая пустая, как она помнила.

У дальней стены громоздилась куча старых рождественских украшений.

Даже старая пластиковая елка, которую они использовали в детстве, до того как бабушка Беа начала настаивать на покупке настоящей, оказалась здесь. Из пластиковых пакетов для мусора торчала мишура, мерцающая в свете из дверного проема, а к стене был прислонен массивный венок из остролиста, украшенный золотыми и красными лентами. Гирлянды, в какой-то момент выпавшие из коробок, змеились по полу.

Теперь Эмилия вспомнила… она притащила все это барахло сюда сразу после того, как Том расстался с ней накануне Рождества два года назад.

В то время казалось, что они издеваются над ней… все было таким ярким, жизнерадостным и праздничным, в то время как ее сердце разбито. В тот день она убрала все украшения в сарай, где бы ей не пришлось на них смотреть.

С того момента она больше о них не думала. Даже забыла, что они лежат здесь… или намеренно выбросила из головы. У нее не было причинить размышлять о них.

Но теперь, когда нашла их здесь, вспомнила, как сильно пренебрегала ими последние два года.

Покачав головой, Эмилия отбросила эту мысль в сторону. ей предстоит подумать об этом позже.

Однако, когда начала отворачиваться, ее осенила идея. Она посмотрела вниз на лежащего мужчину.

«Мне действительно стоит попытаться связать этого мудака насколько возможно…»

Пройдя через сарай, Эмилия вытянула гирлянды из их коробок и сплела вместе, получив толстую веревку. Перевернув ногой мужчину, она схватила его руки и завела их за спину.

Затем она обернула огни вокруг его запястий снова и снова, прежде чем завязать узел. Конечно, это не самое лучшее связывание, которое кто-либо когда-то делал, но гирлянды сделаны из прочной проволоки и пластика… по крайней мере, на время могли его сдержать.

Схватив еще огней, Эмилия повторила процесс с ногами, плотно обмотав их. Если бы она включила сейчас все гирлянды в розетку, то он бы больше походил на рождественскую елку, чем на мужчину.

Когда завязала гирлянды в толстый узел, золотистый отблеск в углу сарая привлек ее взгляд. Она подняла глаза и увидела рождественскую звезду на праздничную ель, одиноко лежащую в углу.

Она уставилась на нее, вспоминая время, как когда-то давным-давно загадывала рядом с ней желания каждое Рождество. Они всегда были мелкими или, по крайней мере, казалась ей незначительными в то время… «пожалуйста, пусть бабушка разрешит мне съесть шоколадку после ужина, пожалуйста, пусть в следующем году мне разрешат завести щенка, пожалуйста, дай мне миллион долларов»… но где-то глубоко внутри Эмилия всегда верила, что они сбудутся. Только позже перестала верить.

Она понимала, что ведет себя глупо и сентиментально, но сейчас была настолько напугана, что готова верить во что угодно. И вот, впервые с детства, Эмилия закрыла глаза и загадала рождественское желание.

«Знаю, в последнее время меня не переполняло рождественское веселье, — подумала Эмилия, снова открывая глаза. — Знаю, что не всегда ценила это время так сильно, как могла бы. Но прошу… дай мне загадать всего одно рождественское желание, и пусть оно сбудется».

Она хотела, чтобы Роуэн оказался в безопасности. Хотела, чтобы все обернулось хорошо. Хотела, хотела, хотела…