Грифон на Рождество

Глава 11

Роуэн

Роуэн мчался низко над верхушками деревьев, навстречу ветру, чувствуя теплую, успокаивающую тяжесть Эмилии на спине.

Он все еще ощущал небольшой дискомфорт от того, что она с ним, но оставлять ее одну рискованно, поскольку волки, которые убежали за Максом, могли вернуться в любой момент. Но также он не мог тратить время на то, чтобы отвезти ее в более безопасное место: если Уоттс и его люди направились в город, нельзя терять ни минуты.

Уоттс доказал, что без зазрения совести способен причинить вред человеку, если это приблизит его к цели. Роуэн содрогнулся при мысли, что может случиться, если он столкнутся посреди Фэйрхилла… и при воспоминании об обещании Уоттса устроить ад.

Его первейшей обязанностью всегда было защищать гражданских. Неважно человек это или оборотень, он должен уберечь тех, кто не может сам себя защитить.

Хотя мысль о нападении одного из людей Уоттса на Эмилию в собственном доме заставляла его пылать от ярости, она показала, что может постоять за себя. Но только против одного оборотня, и в его человеческой форме.

С Уоттсом было твое мужчин… по крайней мере, один из них был огромным кабаном: опасный враг. Да и сам Уоттс смертоносен даже в одиночку со своими размерами и силой медведя, густым защитным мехом и длинными когтями, которые могли разорвать плоть и раздробить кость.

Орлиным взором Роуэн рассматривал землю внизу, выискивая и отбрасывая движения мелких животных, таких как кролики, пока они занимались своими делами на снегу. Он узнал бы Уоттса, даже если бы увидел его на таком расстоянии. Медведи обычно не передвигались с другими животными. Не говоря уже о том факте, что настоящие медведи в это время года впадали в спячку.

Медведи могли двигаться быстро, когда хотели, и Роуэну оставалось только надеяться, что они еще не вышли из леса. Он не знал точно, что Уоттс подразумевал под фразой «устроить ад», но понимал, что жителей Фэйрхилла не ждет ничего хорошего.

«Я должен остановить их, прежде чем они достигнут города. Не могу рисковать».

Он видел только небольшую часть Фэйрхилла, но это не имело значения. Ему понравилось увиденное. Дружелюбные люди, рождественское настроение. Ощущение дома внутри, хотя пробыл здесь всего два дня. Именно в таком месте он хотел бы вырасти… таким мог быть его город, если бы не захватившая его банда.

Роуэн надеялся, что таким место его город стал сейчас, когда банда, терроризирующая всех, арестована.

Он не допустил бы, чтобы то же самое случилось с Фэйрхиллом. Обеспечит безопасность Эмилии… и всего города.

Движение к югу привлекло внимание Роуэна, и он замедлился, помня об Эмилии на его спине, и повернулся, чтобы лучше рассмотреть.

«Там. Там. Я вижу их».

Ошибки быть не могло: медведь, кабан и два волка вместе бежали по снегу.

Его грифон хотел завизжать от ярости, но Роуэну удалось его сдержать.

«Они угрожали нашей паре! Они должны понести наказание!»

«И понесут, — пообещал ему Роуэн. — Но прямо сейчас нам нужно сохранить элемент неожиданности!»

Грифон фыркнул.

«В прошлом, мы бы ринулись вниз, крича от ярости, вызывая страх в их венах».

Роуэну пришлось признать, что в этом была своя привлекательность. Но сейчас нужно действовать разумно. И высадить Эмилию в безопасном месте, прежде чем предпринять что-то еще. С этой мыслью он сделал небольшой вираж, направляясь к прогалине между деревьев.

— Роуэн! Посмотри туда!

Голос Эмили у уха привлек его внимание. Оглянувшись через плечо, он посмотрел туда, куда она указывала, и быстро понял причину ее удивления: там был Макс, сидящий на валуне, высунув язык, словно долго бежал.

Осмотрев лес поблизости от него, Ройэн не увидел никаких признаков двух волков, которых Макс увел от пещеры. Вероятно, они поняли, что гоняются за обычной собакой и вернулись. Значит, вскоре они обнаружат Кертиса… и узнают о побеге Роуэна.

— Слава богу, он в безопасности. — Голос Эмилии излучал облегчение, когда они приземлились в нескольких футах от Макса. Он сразу же подскочил и бросился в объятия Эмилии, когда она присела на корточки.

Роуэн обратился в человека. Ему нужно быстро все объяснить Эмилии и опять полететь, чтобы остановить Уоттса, прежде чем тот продвинется далеко.

— Эмилия, я должен идти. Если те два волка обнаружат Кертиса, мои шансы одолеть Уоттса уменьшаться. Разительно.

Эмилия подняла на него взгляд, широко открыв глаза и поджав губы. беспокойство отразилось на ее лице… но все еже она кивнула.

— Пообещай, что будешь осторожен, — сказала она, встав. — Твой босс Хардвик в пути… пожалуйста, делай только то, что может их задержать.

Роуэн кивнул.

— Обещаю.

Не в силах устоять, он обнял ее. Их губы встретились, жар опалил при поцелуе. Роуэн ощутил биение сердца Эмилии у своей груди, пульсирующее от любви, надежды и уверенности.

Уверенности в него. Уверенности в том, что он к ней вернется.

«И я вернусь».

Каким-то внутренним чутьем Роуэн знал, что Эмилия услышала его мысленное обещание. Увидел в ее глазах, когда неохотно прервал поцелуй, все еще не желая ее отпустить.

Роуэн задержался ненадолго, чтобы заглянуть в ее темные глаза, прежде чем, наконец, с трудом отойти от нее.

Затем он обратился, подпрыгнул и широко расправил крылья. Один раз облетел поляну, посмотрев на Эмилию и Макса, прежде чем сделать несколько сильных взмахов и направиться к тому месту, где заметил Уоттса и его людей.

«Эти придурки заплатят», — мрачно подумал Роэун.

Заплатят за те преступления, которые уже совершили… и за то, что сделали здесь. Что пытались сделать с Эмилией. И с Фэйрхиллом.

Прошло совсем немного времени, прежде чем он снова их заметил. Они хоть и быстрые, но Роуэн летал быстрее.

Тем не менее, ему нужно что-то предпринять… и поскорее… если хочет остановить их за пределами Фэйрхилла.

Если попытается с ними сразиться сейчас, то окажется в сильном меньшинстве. О том, чтобы сразиться с ними в прямом бою, не могло быть и речи. Он будет так занят отражением атак быстро передвигающихся волков, что пропустит удары массивных лап медведя или острых клыков кабана.

Роуэн опустился ниже. Он видел, как некоторые мужчины ранее колебались, выполняя приказы Уоттса.

«Полагаю, я могу устроить проверку их верности».

Возможно, грифон с самого начала хотел действовать правильно: он увидит, как быстро волки отстанут, когда вселит в них немного страха!

Сложив крылья, Роуэн перешел в крутое пике. Пронесся между крепкими ветвями деревьев всего в миллиметре от них. Роуэн даже не заметил, как ледяной ветер хлестал его лицо, поскольку был полностью сосредоточен на своей цели: волке, бегущем по снегу прямо под ним, рядом с кабаном.

Возможно, в последнюю секунду волк под ним почувствовал его приближение… повернул голову и повел ушами… но было слишком поздно.

«Бабах».

Когти Роуэна вонзились в бока волка. У того даже не было времени взвыть от удивления, прежде чем Роуэн поднял их над верхушками деревьев за два взмаха крыльев.

Волк вырывался из его хватки, но Роуэн не собирался отпускать. Кроме того, вряд ли волк действительно этого хотел… по крайней мере, не на такой высоте.

«Никаких убийств, — напомнил Роуэн грифону, когда в нем проснулось искушение. Просто убери его с дороги и заставь сбежать. Мы сможем взять его чуть позже».

Немного успокоенный грифон тихо замурлыкал. Роуэн сложил крылья, снова снижаясь, пока не осталось всего несколько метров до земли. Затем выпустил волка из своей хватки, отправив его кувырком вниз.

Падение было недолгим, но волк все равно довольно далеко прокатился по снегу, прежде чем встать на ноги и броситься вперед со всей скоростью. Ужас читался в каждом его движении. Роуэн улыбнулся бы, если бы его орлиный клюв был способен на это. Волк не вернется. Его верность Уоттсу не настолько сильна, чтобы рискнуть еще раз встретиться с грифоном.

Опять поднявшись над деревьями, Роуэн быстро вернулся назад, заметив Уоттса и его оставшихся друзей. Они остановились как вкопанные, явно заметив пропажу своего товарища… но Роуэн не дал им слишком много времени на раздумья. Вновь спикировав вниз, он поднял ошеломленного и сопротивляющегося волка в воздух, прежде чем бросить его в снег через несколько сотен метров в стороне.

«Так остались только Уоттс и его друг кабан».

Каким бы большим и сильным ни был грифон Роуэна, ему даже не стоило надеяться поднять в воздух их животные формы. Они слишком огромные и громоздкие, особенно Уоттс. Но теперь, когда волки убрались с дороги, Роуэн знал, что у него больше шансов держать их обоих на расстоянии… по крайней мере, до прибытия Хардвика с подкреплением.

«При условии, что он действительно прибудет», — мрачно подумал Роуэн.

«Если нет, мы сами здесь справимся, — заверил его грифон. — Мы не позволим никому причинить вред нашей паре и ее дому».

Роуэн знал, что именно это дало бы ему преимущество: он сражается за свою пару, за ее безопасность. И это даст ему нужные силы.

С могучим рыком Роуэн сложил крылья в третий раз и вошел в пике, развив ужасающую скорость. Однако сейчас Уоттс и кабан поняли, что происходит… когда Роуэн прорвался сквозь кроны деревьев, его уже ждали.

Массивный медведь Уоттса встал на дыбы, обнажил желтые клыки, острые и загнутые как сабли. Одна массивная лапа рассекла воздух, пройдя всего в нескольких сантиметрах от Роуэна, когда он резко накренился. Роуэн заклекотал и вытянул вперед когти, заставив Уоттса резко отступить, но, не успев подняться, услышал разъяренный визг кабана, который бросился в атаку.

Роуэн быстро развернулся, выставив свои львиные задние лапы с растопыренными когтями. Кабан их проигнорировал, продолжив атаку. Его толстая шкура защитила его, и когти грифона нанесли только поверхностные повреждения. Он едва успел увернуться от клыков, когда кабан вскинул голову, пробегая мимо.

«Близко, — подумал Роуэн. — Слишком близко».

Но, по крайней мере, он не дает им приблизится к городу — единственное, о чем беспокоился он на данный момент.

Приземлившись на снег перед Уоттсом и его головорезом, Роуэн опустил голову и сердито посмотрел на них.

Они не могли говорить друг с другом в данных формах, но послание было ясным: «Вы останетесь здесь».

Столь же очевидной была ярость Уоттса. Он взревел от гнева, с клыков капала слюна. Затем он бросился в атаку.

Роуэн стоял на земле до последней минуты… Уоттс очевидно слишком взбесился, чтобы мыслить рационально, поэтому удары его лап были неприцельными, движимые скорее гневом, чем стратегией.

«Вот чем опасно позволить своей животной стороне полностью взять верх», — подумал Роуэн, увернувшись, прежде чем начать контратаку. Но прежде чем он успел нанести удар, его отвлек кабан, который вновь ринулся вперед с клыками наготове.

Роуэн взмахнул крыльями и поднялся в воздух, уклоняясь от кабана… но сразу же могучая лапа Уоттса впечаталась ему в бок, оставляя кровавые порезы.

Издав яростный крик, Роуэн бросился вперед и вонзил когти в плечо Уоттса.

Кровь брызнула на снег… и его и Уоттса. Мерритт взревел от боли, высвобождая плечо, прежде чем немного отступить. Его дыхание создавало облачка в холодном воздухе, когда они осторожно кружили друг вокруг друга.