Грифон на Рождество

Глава 2

Роуэн

«Невозможно».

Это была его первая мысль, когда он очнулся и увидел склонившую над ним женщину.

«Невозможно, потому что ангелов не существует».

Он понял, что в этом утверждении была определенная доля иронии… поскольку, по мнению большинства людей, его не существовало. Грифоны малоизвестны даже среди других оборотней.

Роуэн предположил, что это достаточно справедливо… оборотни имели привычку скрывать свое существование, но грифоны по скрытности были в числе лидеров. В конце концов, медведя или волка оборотня человек может встретить в зверином обличье и даже не поймут этого, только если это не произошло в каком-то особенном месте. Но грифона гораздо труднее объяснить.

«Вот почему мне следовало быть более осторожным».

Без сомнений в этот раз его безрассудство привело к неприятностям.

Ему не следовало летать в такой шторм. Но, каким бы идиотом он ни был, Роуэн думал, что успеет его обогнать.

«И у меня нет времени на ожидание, — подумал он. — Хотя, похоже, выбора тоже нет…»

Он сглотнул. Напротив него поерзала на своем кресле прекрасная женщина, которая нашла его после аварийной посадки, явно ожидая объяснений… и ее нельзя было в этом винить.

«Черт».

Если бы Роуэн не был оборотнем, то был бы сейчас серьезно ранен… и она определенно вела себя так, будто он сильно пострадал.

Роуэн знал, что в порядке: оборотни были выносливее обычного человека, и он не знал ни одного оборотня, который бы пострадал от стихии. Дождь, град или солнечный свет — ничто их не беспокоило.

— Я все еще жду объяснений, почему… и как… ты проломил крышу моего сарая, — сказала женщина, нарушая неловкое молчание.

— Это… длинная история, — сказал Роуэн чистую правду. Долгая история, которую трудно рассказать.

«Особенно, раз она человек».

Он мог чувствовать это — она не оборотень. Как и огромная собака, сидевшая рядом на диване, определенно была просто собакой.

Они не имела представления ни об одной из вещей, которые ей нужно знать, чтобы история имела смысл. Женщина не знала ни о Патрульном Корпусе Оборотней, ни об их работе по привлечению к ответственности криминальных оборотней.

— Держу пари, — сказала она ровным голосом. Затем вздохнула. — Ладно. Раз это такая долгая история, полагаю, лучше сначала разобраться с некоторыми вещами. Я Эмилия… Эмилия Лопез. А твое имя?

— Роуэн. Роуэн Стэнтон. — Это было легко… хотя Роуэн скривился, осознав, насколько нелюбезно себя повел. Падение и удивление от встречи с ангелом, стоящим перед ним, заставили его забыть о хороших манерах. — Пожалуйста, прими мои извинения. Я причинил тебе много проблем.

Эмилия удивленно моргнула.

— Никаких проблем, — сказала она. — Просто хочу знать, что ты здесь делаешь. И почему бродишь без куртки в такую погоду.

Роуэн прочистил горло. На этот вопрос ответить уже тяжелее.

Ему действительно следовало накинуть куртку перед выходом из квартиры. Но на насущный вопрос, как он оказался в ее сарае, у него не находилось объяснений.

Но и лгать было неудобно.

Колеблясь, он изучал ее лицо. Темные волосы Эмилии были длинными и слегка вьющимися, но из-за сырости от снега они завились в колечки вокруг лица. Ее щеки раскраснелись от ледяного ветра, контрастируя с медовой кожей. Но именно ее глаза первыми его покорили — и именно они заставили его подумать, что он смотрит на ангела. Черные и бездонные, он чувствовал, что может в них провалиться.

На ней был толстый шерстяной свитер, но он не скрывал ее соблазнительные изгибы.

«Она прекрасна».

Хотя это не могло быть единственной причиной, почему его к ней тянуло. Роуэн в свое время повидал множество красивых женщин, но ни одна из них не привлекала как Эмилия.

Казалось, его грифон выпрямился и обратил на нее внимание… и ему понравилось увиденное.

«Я хочу узнать о ней побольше, — говорил он, дергая его сердце. — Расспроси ее».

«Я не могу сделать это прямо сейчас, — ответил Роуэн. — И ты это знаешь».

Не могло быть более неподходящего времени: в конце концов, он только что совершил аварийную посадку на ее собственность. Тот факт, что она не заперла его и не вызвала полицию, уже был маленьким чудом, и он понимал, что такое лучше ценить.

Но понимал, что не сможет сказать ей правду об истинной причине его появления здесь.

Во-первых, она никогда бы не поверила ему, даже если бы он попытался. Было достаточно странно рассказать о свое второй ипостаси грифона, не говоря уже о существовании оборотней во всем мире. Вероятно, она примет его за сумасшедшего… и, честно говоря, он не стал бы винить ее за это.

Во-вторых… ну.

Оборотни были скрытными. Если Роуэн расскажет о себе, ему придется рассказать обо всех.

«Однако ты можешь ей довериться, — заговорил грифон. — У нее доброе сердце Мы можем сказать».

Роуэн признался, что это похоже на правду. Она помогла ему, хотя немногие решились бы на такое.

«Но все же…»

— Я… боюсь, что у меня нет возможности рассказать всю историю сейчас, — наконец сказал Роуэн, осознавая, что пауза в разговоре слишком сильно затянулась.

Эмилия посмотрела на него, выгнув бровь.

— «У меня нет возможности» означает, что ты не можешь или не будешь?

— Я… не могу. Извини. — Технически это было правдой. Секрет существования оборотней ему не принадлежал, чтобы его раскрывать… какой бы красивой и доброй Эмилия ни была.

Но все же сама мысль о том, чтобы что-то от нее скрывать, терзала его совесть так, как никогда раньше.

В конце концов, он привык скрывать свою личность. Ему приходилось работать под прикрытием, поскольку часто выслеживал и привлекал к ответственности оборотней-преступников.

Большинство оборотней хотели просто мирно жить, не привлекая к себе внимания. Как правило, они жили группами с другими оборотнями, но большинство не испытывали враждебности к людям.

«Но когда они…»

Когда оборотню взбредает в голову создавать проблемы, результаты разрушительны.

И это проблема всех… проблема, которую необходимо решить.

Что он и делал, когда налетел шторм и заставил его приземлиться таким эффектным способом.

«Таким глупым способом, — поправил он себя, борясь с желанием поморщиться. Его же предупреждали. — И теперь из-за своей опрометчивости, я попал в эту неловкую ситуацию».

— Ну. — Голос Эмилии снова ворвался в его мысли. — Значит, ты не можешь мне сказать, как оказался в моем сарае. — Она наклонила голову. — Я должна угадать?

Роуэн моргнул. «Это неожиданно».

Эмилия прищурилась, словно оценивала его.

— Ты не выглядишь пьяным, поэтому этот вариант я могу исключить, хотя он кажется самым очевидным. И, честно говоря, зачем соглашаться на что-то настолько скучное, если я могу придумать более веселое?

— Более… веселое? — спросил Роуэн. Ладно, теперь он сбит с толку. И совсем не в своей тарелке.

«Она мне нравится, — внезапно промурлыкал грифон. — У нее есть дух. Дух — это хорошо».

«Заткнись, — рявкнул Роуэн. — Это серьезно».

— Эм. — Эмилия приложила палец к губам. — Я бы сказала, что ты летал на своих самодельных крыльях, но сейчас не так много солнца, чтобы растопить воск и низвергнуть тебя на землю. Так что дело явно не в этом.

Вопреки своему высказыванию, он почувствовал, как губы дрожат, желая улыбнуться.

Обычно его работы была чрезвычайно серьезной. Ему не часто выпада возможность повеселиться. И он не встречал таких людей, как Эмилия — большая часть его жизни состоит из общения с худшими членами сообщества оборотней, поэтому он иногда забывал о существовании лучших вещей.

Впрочем, он делал свою работу, чтобы эти лучшие вещи никуда не исчезли.

— Нет. никаких самодельных крыльев, — сказал он, хотя и пытался себе напомнить, что сейчас не время для шуток.

— И бороды тоже нет, — сказала Эмилия. — И в сарае не нашлось рождественской ели, поэтому не думаю, что ты Санта, пришедший вручить мне мои подарки пораньше.

«Санта? Ну, конечно…»

Он знал о рождественском обычае Санты, хотя сам и не сталкивался с таким. Для оборотней Рождество был поводом провести больше времени со своими любимыми, и любые подарки предназначались только друг другу.

Роуэн почувствовал укол зависти в сердце: с кем бы Эмилия ни проводила Рождество, им очень повезло.

Но он мгновенно отогнал эту мысль.

Если Эмилия проводит Рождество с кем-то…. с кем-то более удачливым, чем он… тогда ей, вероятно, не понравится, что Роуэн торчит в ее доме дольше необходимого.

Не говоря уже о том факте, что, если он не поторопится и не свяжется с Хардвиком, то…

При мысли о Хардвике Роуэн чуть не застонал вслух.

«Мне очень повезет, если Хардвик не снимет с меня шкуру и не сделает ковер из грифона», — подумал он мрачно. Нет, он вполне этого заслужил. Ситуация, в которой он сейчас оказался, относилась к разряду тех, из-за чего босс всегда просил его не гнать лошадей.

И как бы ему ни нравилась игра в угадайку с Эмилией, ему необходимо вернуться к работе.

— Хотел бы я сказать, что пришел сюда по более праздничной причине, — неохотно сказал Роуэн. Ему оставалось только сказать ей правду… или ту ее часть, в которую она поверит. — Но история менее захватывающая. Я полицейский.

Это не ложь, то же самое он говорил людям раньше, когда разыскивал проблемных оборотней. В Патрульном Корпусе Оборотней работают маршалы мира оборотней, выслеживая беглецов и доставляя их обратно для свершения правосудия.

— Полицейский? — спросила Эмилия, моргнув.

Роуэн кивнул. Он потянулся в карман и достал свое удостоверение, чтобы показать ей.

— Я выслеживаю преступников. Но тебе не о чем беспокоиться, — быстро проговорил он, когда глаза Эмилии расширились. — Честно. Я даже не уверен, что на правильном пути.

Эмилия все еще смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Ну, предполагаю, хорошо, что его след не вел в мой сарай, — сказала она. — Хотя честно, собаки — лучшая система предупреждения, на которую я могу надеяться. Если бы кто-то шнырял поблизости, они бы узнали. — Она слегка нахмурилась. — Если, конечно, это не ты.

Рядом с ним гора шерсти в виде собаки подняла голову, серьезно глядя на него. Она, казалось, говорила: «Ты мне нравишься, но тебе лучше быть с ней поласковей».

Или это говорило его воображение.

«Я не могу отвлекаться», — сказал себе Роуэн. Независимо от того, есть в этом районе Уоттс или нет, ему нужно сообщить Хардвику о прибытии. Он может начать охоту, как только утихнет буря, но сейчас ему необходимо уйти от Эмилии и найти дорогу в город.

Роуэн сглотнул, когда его грифон начал дрожать, внезапно отбрасывая свой самодовольство.

«Уйти? Ты имеешь в виду, что хочешь уйти отсюда?»

«Я должен», — напомнил ему Роуэн. — Мы здесь ради охоты н опасного преступника, помнишь? В любом случае, мы не можем больше навязываться. Не говоря уже о том, что Хардвик меня прибьет».

Хотя он и находил Эмилию чрезвычайно привлекательной, а ее дом наполнил его странным ощущением спокойствия, Роуэн не понимал, почему его грифон так странно к этому относится.

Обычно ему не приходилось напоминать о долге. Но было в Эмилии что-то такое…