Много смертей Гарри Поттера

К тому времени, когда они добрались до могилы, та оказалась уже разграблена.

* * *

— Турнир Трех Волшебников! — провозгласил Дамблдор.

Гарри нахмурил лоб. С того момента, когда они добрались до недавно вскрытой могилы отца Тома Риддла, Гарри целыми днями пребывал в паршивом настроении. Разминулись буквально на считанные минуты, пыль все еще оседала в том месте, где вскрыли могилу.

Сириус настаивал на том, что надо все рассказать Дамблдору, и Гарри знал, что возникнут вопросы. Лишь вопрос времени, прежде чем у него состоится с директором разговор, которого Гарри хотел бы избежать.

Он не разделял ажиотажа детишек вокруг. Гарри не покидало ощущение, словно его тащили по колее, принуждали к тому, чем он не хотел заниматься.

Ничем не помогал и тот факт, что ему придется повторять еще один год. Он наслаждался предыдущим годом, теми частями, что не включали в себя ужас и риск смерти.

Он все хуже и хуже справлялся с повторением одних и тех же уроков. Усталость от всего происходящего росла, и какая-то часть Гарри, помимо его воли, желала, чтобы наконец уже все закончилось.

Самым странным оказалась встреча с Гермионой в поезде. Колебания, которые месяцами отравляли его отношения с ней, полностью исчезли. В жизни этой Гермионы никогда не было Святочного бала.

Единственная хорошая вещь в текущей перезагрузке времени.

Он почти год тренировался с Грюмом, но тот смотрел на него так, словно никогда раньше не видел. Гарри так и не смог по-настоящему завоевать доверие Грюма, но ощущал, что они родственные души.

Единственным вопросом оставалось то, что именно знал Волдеморт. Действительно ли он вернулся вместе с Гарри, или у него просто случались видения из жизни Поттера. Второе — само по себе плохо, но первое — просто катастрофа.

У Волдеморта на руках оказались бы все козыри: сила, войско и преимущество любого нападающего, заключающееся в том, что он знал, когда ударит, тогда как защитнику оставалось лишь гадать в попытках не дать захватить себя врасплох.

Если бы только Гарри дали еще немного времени, ведь он уже мог убить нескольких Пожирателей Смерти, застав их врасплох или подловив при помощи одной из хитростей, но при этом сам Поттер сомневался, что смог бы сойтись на равных с кем-то из более сильных членов внутреннего круга Волдеморта.

Речь Дамблдора закончилась, все начали вставать, собираясь вернуться к себе, а к Гарри подошел префект Слизерина. Старший префект Слизерина собирал первогодок в одну группу.

— Директор хочет поговорить с тобой, — тихо сообщил префект. — Пароль к его кабинету — шоколадный таракан.

Гарри мрачно кивнул.

Каждый шаг к кабинету директора давался ему тяжелее предыдущего. Гарри ненавидел то, что ему придется разбираться со всем этим, но и выбора не оставалось. Он подумывал о том, чтобы стереть память Сириусу, но тот слишком внимательно наблюдал за Гарри, и такое стало бы грубейшим нарушением того доверия, что только зародилось между ними.

— Шоколадный таракан, — сообщил Гарри горгулье, охранявшей кабинет директора.

Он проскользнул через проход и секунду спустя оказался перед Дамблдором.

— Директор, — произнес Гарри.

— Гарри, — ответил Дамблдор. — Садись.

Гарри присел нерешительно и покачал головой в ответ на предложение директором конфетки. Гарри подозревал, что даже не будь Дамблдору больше ста лет, он все равно давно бы уже лишился зубов, если бы не волшебная медицина.

— Сириус принес мне тревожную весть, — сказал Дамблдор. — А также интригующее заявление о твоей способности, которой ты не решился поделиться.

Гарри пристально разглядывал стол перед собой.

— Это не заявление.

Он достаточно прочел о легилименции и не собирался смотреть директору в глаза. Гарри подозревал, что как Снейп, так и Дамблдор могут читать разум; он спрашивал об этом Грюма, и тот оказался как-то подозрительно немногословен на этот счет.

— Звучит немного невероятно... непохоже на обычные способности провидцев.

— Почему бы вам не испытать меня? — спросил Гарри.

Если бы не факт наличия вскрытой могилы, то Гарри заявил бы, что наврал о своей способности. Теперь же ему требовалось убедить человека, на порядок превосходившего его в жизненном опыте, что Гарри говорил правду. Единственный способ достичь подобного — добавить в ложь максимально возможное количество правды.

— Что ты можешь поведать мне о будущем? — спросил Дамблдор.

— Могу рассказать, что три задания Турнира будут включать в себя драконов, тритонов и лабиринт, — ответил Гарри. — Состоится Святочный бал.

— Шедеврально, — произнес Дамблдор, подаваясь вперед. — Есть что-то еще, о чем ты можешь поведать?

— Вы планируете крупную атаку на Пожирателей Смерти, — сообщил Гарри. — Собираетесь напасть примерно на сорок Пожирателей. Все случится примерно во время второго задания.

— И как все пройдет?

— Хорошо, — ответил Гарри. — Но будет и ответный удар.

— Могу себе представить, — заметил Дамблдор.

— После чего дементоры переметнутся к противнику, и Азкабан опустеет, тогда как Пожиратели Смерти используют для отвлечения атаку на министерство.

Дамблдор внезапно застыл в полной неподвижности.

— Ты уверен в этом?

— Дело в том, что мои видения о будущем, они не высечены в камне... их можно изменить.

Очень важно было акцентировать на этом внимание. Истинные пророчества не менялись, и Гарри подметил своего рода неизбежное принятие таковых со стороны волшебников, изучавших эти самые пророчества. Ему совершенно не хотелось, чтобы Дамблдор поверил, что все безнадежно.

— Ты их менял?

Гарри кивнул.

— Несколько раз, хотя нашлись моменты, которые я не смог изменить.

Воспоминания об Эдриане и Колине пронеслись у него в голове, вместе с вспышкой сожаления. Теперь, по прошествии времени, их смерть воспринималась легче, но часть Гарри не могла удержаться от надежды на еще одну аномальную перезагрузку, которая отправила бы его в прошлое дальше, чем другие.

— И у тебя бывали сны с точки зрения Волдеморта?

Теперь пришел черед Гарри замереть. Он не рассказывал Сириусу о случавшихся время от времени снах. Он никому не рассказывал, разве что говорил во сне, и Малфой или кто-то еще подслушивал.

— Откуда вы узнали? — спросил Гарри.

— Есть связь между тобой и Волдемортом, — сообщил Дамблдор. — И она делает вас обоих уязвимыми, давая возможность заглядывать в разум друг друга.

Выражение внезапного ужаса на лице Гарри, должно быть, поведало Дамблдору все необходимое, потому что директор поспешно пояснил:

— Я не уверен, что он об этом знает, а если и в курсе, то узнал лишь недавно.

Гарри кивнул. Это объясняло бы внезапные изменения в действиях Волдеморта, причем намного более приемлемо, чем то, чего он так боялся в глубине души, что оно окажется ближе к истине.

— А с чего вдруг возникла эта связь? — спросил он.

Дамблдор замер в нерешительности.

— Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос, пока ты не освоишь окклюменцию в совершенстве. Профессор Снейп — эксперт в данной области.

— Полагаю, что профессор Грюм еще лучше, — возразил Гарри. — И если профессор Снейп действительно ваш шпион, то обучение меня окклюменции не добавит ему любви Волдеморта.

Дамблдор кивнул.

— Расскажи мне об этом ритуале, который он использовал в твоих видениях. Возможно, мы сумеем найти другой способ предотвратить его возвышение(22).

На краткое время Гарри преисполнился оптимизма. Пускай с Волдемортом и творилось нечто из ряда вон, но, по крайней мере, сейчас Дамблдор и его люди оказались на стороне Гарри.

Если они поверят, что он действительно провидец, то будут прислушиваться к нему, и это даст ему такую власть над событиями, какой никогда не добился бы паренек его возраста в обычных условиях.