Много смертей Гарри Поттера

Редкая вещь — прикосновения, и Гарри не знал, как следует реагировать. Как полагалось держать руки? Следовало ли ему обнять ее в ответ?

Ему потребовалась еще одна секунда, чтобы расслабиться и осознать, что объятия — это на самом деле довольно мило. Не так, как в тот раз, когда его поцеловала Флёр, объятия — то, чем занимались друзья, но во многих отношениях они значили для него больше, чем поцелуй Делакур.

В конце концов, как подозревал Гарри, Флёр без проблем целовала людей, но он никогда не видел, чтобы Гермиона обнимала хоть кого-то, кроме своих родителей.

Его руки неуклюже сомкнулись на ее спине, и он начал похлопывать ее, так как это делал дядя Вернон, когда обнимал тетушку Мардж. Хотя их объятие продолжалось намного дольше, чем у Вернона и Мардж. Объятия родственников Гарри — короткие, сконфуженные моменты, о которых, по мнению Вернона, никому не следовало упоминать или задумываться.

С учетом того, что речь шла о тете Мардж, Гарри изо всех сил старался не думать о тех моментах.

Наконец, их объятие завершилось, и когда Гермиона отпрянула, Гарри с тревогой заметил, что глаза ее увлажнились. Она шмыгнула и вытерла глаза краем мантии.

— Так что мы будем со всем этим делать? — спросила Гермиона.

— Ну, — медленно произнес Гарри, — сейчас мы мало что можем предпринять. По правде говоря, вообще ничего не можем, пока не выясним, где находятся остальные якоря.

Ему совершенно не хотелось втягивать Гермиону в охоту за крестражами. В конце концов, его уже убивал огромный василиск и разок ему срубили голову. Насколько опаснее мог оказаться поиск остальных?

Гермиона нахмурилась.

— И что, ты вот совсем никак не можешь найти их?

— Мы пытаемся сообразить, как их искать, — признался Гарри. — Но пока что ничего не придумали.

Слова его являлись правдой и в то же время в известной степени вводили в заблуждение. Гарри не упомянул тех фактов, что дневник являлся крестражем или что они уже уничтожили еще один из них. Рассказ об этом только вдохновил бы ее на участие в охоте.

Не нужно было, чтобы она участвовала в тех частях его жизни, где ей могли навредить.

Идея рассказать ей, что он и сам крестраж, вообще не заслуживала внимания. В конце концов, Гарри сомневался, что Дамблдор вообще рассказал бы ему об этом, живи они в мире, где не происходило перезагрузок. Смысл рассказывать появился только благодаря знанию о том, что Гарри накоротке со смертью и старше, чем выглядит.

Такое Гарри мог понять. Он гадал, знал ли Дамблдор, что Гарри понял истинное значение происходящего. В конце концов, Волдеморт уже однажды убил его, руками Квиррелла, и в другой раз прикончил через все того же Квиррелла. Скорее всего, пока не будут уничтожены все крестражи, Гарри не сможет умереть по-настоящему.

Также, скорее всего, для уничтожения последнего крестража Гарри придется умереть на самом деле. Он не спросил Дамблдора о шансах выжить в таком случае, так как не хотел знать, насколько они мизерны.

Гарри подозревал, что из-за этого и впал слегка в уныние, хотя и старался не думать о том слишком много. Он смутно припомнил, что слышал как-то легенду о мече, который висел на нити над чьей-то головой, и ситуация Гарри напоминала ту историю. Сколько бы ни пытался Гарри не думать о данной проблеме, она всегда присутствовала там, на краю сознания.

Взглянув на Гермиону, он увидел, что она тоже выглядит слегка подавленной.

— Я становлюсь сильнее, — заявил Гарри. — Тренируюсь каждый день и наверстываю упущенное. Если не терять темпа, то я, в конце концов, сравняюсь с ним.

Потребуется всего-то еще сотня смертей, но об этом Гарри промолчал. В конце концов, Гермиона и без того выглядела достаточно подавленной.

— Так что, чем я могу помочь? — поинтересовалась Гермиона.

Гарри нахмурился. Он хотел бы удержать ее подальше от опасности, но Гермиона никогда не согласилась бы на подобное, разве что подсунуть ей настоящую задачу, которой она могла бы заняться.

— Исследования, — ответил он. — Найди заклинания, которые помогут мне победить Пожирателей Смерти. И расспрашивай осмотрительно... по задаваемым тобой вопросам люди могут вычислить, что ты разыскиваешь.

Ему совершенно не хотелось, чтобы она начала искать крестражи и ее прибил слизеринец, ищущий одобрения Темного Лорда.

— Я могу помочь в поисках... якорей, — колеблясь, произнесла Гермиона.

— Нет! — воскликнул Гарри. Увидев выражение ее лица, он добавил: — Не хочу, чтобы тебе угрожала опасность.

А можно было просто открыто признаться ей.

— И это нормально, что опасность угрожает тебе? — спросила Гермиона.

Она пристально, с вызовом, смотрела на него.

До Гарри вдруг дошло, насколько же она прелестна, даже сейчас, с распушенными волосами, без какой-либо прически. У Гермионы отсутствовали макияж и прекрасное платье, но даже без них она каким-то образом оставалась красива.

Тот факт, что она смотрела на него без жалости в глазах, только добавлял ей красоты.

Гарри пожал плечами.

— Я бессмертен, плюс-минус. Ты — нет.

— И что произойдет, если Ты-Знаешь-Кто прознает обо всем этом? — спросила Гермиона. Увидев выражение его лица, она остановилась. — Он знает?

— Тут вышла такая штука... — отозвался Гарри. — Он взял мою кровь, чтобы воссоздать свое тело, и прокатился назад вместе со мной.

— Гарри! — воскликнула Гермиона. — Если он знает, то тогда ты в еще большей опасности, чем когда-либо.

Гарри опять пожал плечами. Он ничего не мог с этим поделать, и, принимая во внимание то, что он находился в опасности с самого рождения, все казалось не таким уж и важным.

— Он не убьет тебя, — продолжила Гермиона. — Искалечит... отрежет тебе руки и язык и затем спрячет тебя в какой-нибудь дыре.

То, что она прямо перепрыгнула к подобному выводу — знак того, насколько Гарри влиял на нее. Гермиона-первокурсница не вообразила бы ничего подобного, просто не смогла бы.

Гарри никак не мог решить, гордиться ли ему или печалиться.

— Я уже подумал об этом, — ответил он. — Принял меры.

Очевидно она подумала о том же, что и он, так как кровь отхлынула от лица Гермионы.

— Гарри... — неуверенно начала она.

— Это на самый крайний случай, — заверил ее Гарри. — Но и правда, есть вещи похуже смерти, как минимум для меня.

Он до сих пор помнил, каково это — подвергнуться воздействию Круцио.

— Должен быть другой способ, — заметила Гермиона.

Гарри кивнул.

— Ага... не попадаться. Это основной план. До сих пор он довольно неплохо работал. Меня на самом деле схватили всего дважды.

В основном потому, что во всех остальных случаях его просто убивали на месте, но об этом Гарри говорить не стал.

Гермиона покачала головой, словно пыталась выбросить оттуда неприятную мысль. Насколько ее знал Гарри, именно этим она и занималась.

— Я хочу помочь тебе в поисках якорей, — заявила Гермиона.

Разум Гарри заработал с бешеной скоростью. Ему совершенно не хотелось, чтобы они все попались из-за того, что она допустила ошибку, задавая вопросы. С другой стороны, он знал Гермиону: она не собиралась отступать. К тому же... она все равно все время сидела в библиотеке. Если она вдруг внезапно заинтересуется историей, никто ничего не заподозрит.

— Как насчет такого, — произнес Гарри. — Найди мне диадему Рейвенкло.

Вспышка света, и мгновение спустя в стене появилась дверь. Не та дверь, что вела в коридор снаружи, и за ней виднелась тьма.

Гарри и Гермиона уставились друг на друга с широко открытыми глазами.