Магия любви

Глава 7

Румпельштильцхен бодрствовал почти всю ночь — только однажды ненадолго забылся беспокойным сном. Когда солнечные лучи едва-едва начали появляться из-за горизонта, он осторожно выбрался из постели, стараясь не побеспокоить спавшую Белль. Одевшись, он несколько мгновений любовался женой — такой хрупкой и беззащитной во сне. Темные локоны упали на лицо, и Румпельштильцхен осторожно отвел их назад, нежно проведя пальцами по щеке. Белль даже не шевельнулась. Бедняжка — она вчера так устала, что моментально заснула, едва добралась до кровати.

Он написал записку, чтобы она не испугалась, не обнаружив его рядом, и отправился к приюту. Пусть Белль отдыхает, а у него просто не было сил ждать. К счастью, трость принесли еще накануне вечером, и Румпельштильцхену теперь не требовалась поддержка жены, чтобы ходить.

Улицы были пусты, лишь изредка пробегал одинокий прохожий. А вот повозки на дороге продолжали ездить довольно часто, хотя и не таким плотным потоком, как днем. Встающее солнце освещало красные стены приюта, отчего они буквально горели. Румпельштильцхен устроился на скамейке напротив, положив подбородок на сложенные на трости руки, и приготовился ждать.

Несколько минут спустя его внимание привлек шорох и тихие голоса. Пройдя вдоль ограды на звук, Румпельштильцхен обнаружил двух мальчишек, которые карабкались вверх по забору, явно собираясь сбежать. Ну или, по меньшей мере, устроить себе незаконную прогулку. Один из них, уже спустившийся по эту сторону, был невысоким щуплым и светловолосым. Задрав голову вверх, он нетерпеливо прошипел:

— Чего ты возишься, Нил? Хочешь, чтобы нас заметили?

При виде второго мальчишки, в этот момент осторожно спускавшегося по забору, сердце Румпельштильцхена пропустило удар и тут же бешено заколотилось. Эту гибкую фигуру и темные кудри он узнал бы где и когда угодно. К тому времени, как парень спрыгнул на землю, он достаточно взял себя в руки, чтобы хрипло позвать:

— Бэй!

Тот резко замер, будто оглушенный замораживающим заклятием, а потом медленно повернулся. На его лице появилось изумленное недоверие, мелькнула радость, но тут же все сменили обида и гнев.

— Я не хочу тебя видеть, — буркнул он и уже сделал шаг броситься прочь.

— Бэй, постой! Пожалуйста, — Румпельштильцхен умоляюще протянул к нему руку. — Хотя бы поговори со мной. О большем я не прошу.

— Нил? — недоуменно спросил второй мальчик, переводя ничего не понимающий взгляд с одного на другого. — Что происходит?

Но тот не обратил на него внимания.

— О чем? — спросил он, вскинув голову. — Ты предал меня, нарушил свое обещание. Твое могущество тебе дороже, чем я.

Однако Бейлфайр не делал попыток сбежать, и это обнадеживало. Значит, в глубине души он все-таки хочет поговорить и, возможно, даже простить.

— Я пожалел об этом в тот же миг. Клянусь! Я много лет искал способ попасть в этот мир. Я всю жизнь положил на то, чтобы найти тебя. Я люблю тебя, Бэй. Всегда любил и всегда буду любить.

— Но магию ты любишь больше, — упрямо возразил он.

Румпельштильцхен сокрушенно покачал головой.

— Нет. Просто я побоялся стать снова беспомощным калекой, не способным защитить собственного ребенка. Это так ужасно — сознавать свое бессилие.

Лицо Бейлфайра смягчилось, и гораздо более мирным тоном он произнес:

— Ты был тогда хорошим человеком.

— Я могу стать им снова, — с готовностью пообещал Румпельштильцхен. — Если ты вернешься ко мне. Пожалуйста, Бэй.

Он заколебался, и Румпельштильцхен поспешно добавил:

— Хотя бы подумай об этом. Я буду ждать тебя здесь завтра в то же время.

Бейлфайр помолчал, глядя себе под ноги. Пожалуй, никогда в жизни Румпельштильцхен еще так не боялся, как в этот момент. Хотелось схватить сына в охапку и утащить его с собой, невзирая на то, что он думает по этому поводу. Но это было бы бессмысленно. Бэй уже достаточно взрослый, чтобы самому решать, что ему делать и как жить. Заставить его вряд ли получится. Так что оставалось лишь надеяться. Надеяться, что он простит своего непутевого отца и согласится попробовать начать все с начала.

— Хорошо, — Бейлфайр поднял голову и посмотрел прямо в глаза Румпельштильцхену. — Я подумаю.

Тот облегченно выдохнул и робко улыбнулся.

— Тогда до встречи, Бэй.

Сын коротко кивнул и ушел, потянув за собой окончательно потерявшего связь с реальностью приятеля. Румпельштильцхен слышал, как отойдя на несколько шагов, тот начал засыпать Бэя вопросами в стиле: «Кто это? Почему он называет тебя таким странным именем? Какая еще магия? И, вообще, что за фигня творится?!» Вопреки смятению и буре в душе Румпельштильцхен невольно усмехнулся.

* * *

Проснувшись, Белль машинально пошарила рукой по второй половине кровати, и наткнулась на пустоту. Она резко распахнула глаза и вместо мужа обнаружила рядом записку: «Милая, я ушел к приюту — все равно не мог заснуть. Не волнуйся». Белль горько вздохнула — ведь наверняка и не позавтракал. Голодный, не выспавшийся, взвинченный… А она тут спит себе спокойно. «Какая же из тебя после этого жена, Белль?» — строго спросила она саму себя и начала собираться.

Когда она уже хотела спуститься вниз, поискать, где здесь кормят — не столько чтобы поесть самой, сколько чтобы взять что-нибудь для Румпельштильцхена, — в коридоре послышались медленные шаги, сопровождаемые глухим стуком трости.

Румпельштильцхен появился с очень странным выражением лица — непонятно было, то ли он в отчаянии, то ли наоборот, обрел новую надежду.

— Что случилось? — с опасением спросила Белль.

— Я видел его, — ответил он, немного помолчав. — Я видел моего Бэя.

— Это же хорошо? — неуверенно произнесла Белль, по-прежнему не зная, что думать.

— Наверное. Во всяком случае, он согласился встретиться завтра и дать окончательный ответ.

Румпельштильцхен будто сам не знал, радоваться ему или тревожиться. Белль ободряюще сжала его ладонь:

— Он обязательно простит тебя. Уверена, он тебя любит.

Румпельштильцхен усмехнулся:

— Меня всегда восхищала твоя нерушимая вера в лучшее, — и пылко поцеловал ее, словно ища силы в этом поцелуе.

На несколько мгновений Белль забыла обо всем на свете, просто наслаждаясь близостью самого любимого человека.

Оказалось, что для еды в отеле предусмотрен большой зал на первом этаже с небольшими круглыми столиками. Еда входила в стоимость номера, но появляться там следовало в определенное время. Весь тот день Белль с Румпельштильцхеном посвятили прогулке по городу, чтобы не думать без конца о том, какое решение примет Бэй. Хотя совсем забыть не получалось, но хоть какое-то отвлечение.

Город Белль не понравился. От постоянного шума и суеты даже заболела голова. И когда они наткнулись на парк, она испытала громадное облегчение.

— Как люди живут здесь постоянно? Не понимаю, — сказала она, с удовольствием устраиваясь рядом с Румпельштильцхеном прямо на траве, неподалеку от небольшого пруда, в котором плавали утки.

— Ко всему можно привыкнуть, — философски заметил тот, пожав плечами.

— Наверное. Но я бы не хотела к такому привыкать.

Белль положила голову мужу на плечо и прикрыла глаза. Румпельштильцхен рассеяно пропускал ее волосы сквозь пальцы. Можно было представить, что они вернулись домой в Зачарованный лес. Всего лишь за один день она успела по нему страшно соскучиться.

— Плохая из меня вышла путешественница, — вздохнула Белль. — А я ведь так мечтала о дальних странах, незнакомых городах…

— Ерунда. Ты только начала — потом станет проще.

Даже не видя его лица, Белль чувствовала улыбку в голосе. Она тихонько фыркнула и плотнее прижалась к мужу. В такие моменты верилось, что у них непременно все получится.

* * *

Бейлфайр осторожно выбрался из спальни, стараясь не побеспокоить товарищей. Он шел на встречу, сам не понимая, что чувствует. В одно мгновение ему хотелось броситься к отцу со всех ног, обнять и больше никуда не отпускать. В другое — бежать прочь и спрятаться, чтобы он его не нашел. Вчера в нем преобладали обида и гнев — ровно до тех пор, пока Майк, внимательно выслушав его запутанную историю, не устроил выволочку.

— Ты совсем рехнулся, Нил? Отец пришел за тобой! Родной отец! Как бы он там перед тобой не провинился — он тебя искал и хочет вернуть. Да здесь любой отдаст что угодно за такой шанс, а ты нос воротишь! — немного помолчав, он ехидно добавил: — Или ты настолько уверен в том, что он не отступится, что можешь позволить себе поиграть в обиженного?

— Да что ты понимаешь?! — Бейлфайр аж задохнулся от возмущения и потом долго отказывался с Майком разговаривать.

Но, немного остыв, он подумал: а так лишь уж был не прав приятель? Неужели действительно в глубине души он уверен, что может сколько угодно дуться и огрызаться — отец не бросит. «Он уже однажды бросил меня!» — напомнил себе Бейлфайр, мотнув головой.

И все же сейчас он шел на назначенную встречу, бесшумно скользя по территории приюта, хотя так и не решил, что собирается сказать отцу.

Бейлфайр заметил его издалека: он стоял, опираясь на трость, на том же месте, где они встретились накануне. Однако не смотрел на приют, а опустил взгляд в землю. Будто не надеялся на возвращение сына, но все равно ждал вопреки всему. И сердце Бейлфайра дрогнуло. Пусть отец когда-то в минутной слабости обманул его доверие, но ведь сейчас он здесь. В этом мире без магии. Только ради него — своего сына. К тому времени как Бэй дошел до ограды, он уже принял решение.

Все так же бесшумно перебравшись через забор, он негромко позвал:

— Папа?

Тот вздрогнул, резко вскинул голову и неуверенно подался к нему.

— Бэй…

Знакомые, родные карие глаза буквально засияли. Бейлфайр улыбнулся и в следующее мгновение кинулся ему в объятия, едва не сбив с ног. Некоторое время они просто стояли, обнявшись, пока отец не произнес:

— Пойдем, Бэй — нам лучше уйти отсюда подальше, пока тебя не хватились.

В его голосе звучали слезы, и, подняв голову, Бейлфайр действительно обнаружил, что отец плачет. Сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком, он кивнул.

Поначалу они шли молча. Бейлфайр не знал, о чем думал отец, сам же он пытался справиться с волнением и придумать, о чем начать расспрашивать в первую очередь. Впрочем, вопрос скоро появился сам собой:

— А куда мы идем?

— Для начала — в отель.

— Ты остановился в отеле? Здорово! Всегда хотел в них побывать.

Отец слегка усмехнулся, кивнув, а Бейлфайр продолжил расспросы:

— А потом? Где мы будем жить?

— Дома. Мы вернемся домой.

Бейлфайр резко остановился.

— Постой-ка. Ты хочешь сказать, что собираешься вернуться в тот мир? Но там ты снова станешь Темным!

Отец покачал головой:

— Не стану. Проклятие снято.

— Снято? Правда? — Бейлфайр был поражен до глубины души — так значит, совсем не обязательно было покидать родной мир? — Но Рул Горм сказала…

— Феи! — отец презрительно хмыкнул и уже совсем другим тоном добавил: — Поцелуй истинной любви способен разрушить любое проклятие. Даже проклятие Темного. И в связи с этим я должен рассказать тебе кое-что.