Магия любви

Глава 9

Спокойная жизнь продлилась недолго. Чуть больше месяца спустя после их возвращения Румпельштильцхена позвали. И на этот раз он не взял с собой Белль, вопреки установившейся традиции, заявив, что в ее положении нельзя рисковать. Хотя какой мог быть риск в предоставлении магических услуг? Белль пыталась спорить, но муж проявил в этом вопросе невероятное упрямство, и пришлось смириться.

— Знаешь, ты такая забавная, когда дуешься, — весело улыбаясь, заявил Бейлфайр, когда Румпельштильцхен исчез, оставив их вдвоем. — Хотя на самом деле понимаешь, что папа прав.

Белль одарила его мрачным взглядом, но при виде его хитрющей физиономии раздражение улетучилось, и она фыркнула, согласно кивнув.

— Ладно, раз мы остались не у дел — пойдем сходим на рынок. Как раз надо запас продуктов пополнить.

— А здесь есть рынок? — удивился Бэй.

— Здесь есть целый город, — многообещающим тоном заявила Белль и, пожав плечами, добавила: — Ну, как — город? Большая деревня. Так ты идешь?

Бейлфайр усиленно закивал.

Пока Белль занималась продуктами, Бейлфайр умчался посмотреть кинжалы, серьезным тоном заявив, что у мужчины всегда при себе должно быть оружие. Она не могла не улыбнуться — мальчик считал себя совсем взрослым и, кажется, полагал своим долгом ее защищать.

Купив муки, молока, яиц, масла, овощей, Белль уже собиралась пойти за пасынком, чтобы возвращаться домой, как кто-то схватил ее сзади, зажав рот. Корзина упала на землю. Она не успела испугаться, как в следующую секунду нападающий уже разжал руки, будто его оттолкнули. Белль рванулась в сторону, но прежде чем ей удалось освободиться, что-то холодное и острое царапнуло ее руку.

— Не тронь ее! — раздался звенящий от гнева голос Бэя.

Белль резко развернулась. Перед ней стоял Бейлфайр с окровавленным кинжалом в руке, которым он, по-видимому, и ранил — не слишком серьезно, но достаточно, чтобы заставить отпустить жертву — мужчину в пиратском одеянии.

— Бэй! — искренне удивился тот. — Что ты здесь делаешь?

Бейлфайр проигнорировал вопрос, насупившись, глядя на мужчину недобрым взглядом.

— Убирайся, — велел он. — Ты уже лишил меня однажды матери. Второй раз у тебя это не выйдет.

Вопреки напряженности ситуации, Белль была до глубины души тронута тем, что он назвал ее матерью. И она, наконец, поняла, что это за человек — тот самый пират, с которым сбежала первая жена Румпельштильцхена.

Пират дернулся и шагнул вперед, протянув руку.

— Бэй…

И тогда Белль ударила по нему магией, отбрасывая назад.

— Не смей трогать ребенка! — прошипела она. — Какие бы счеты у тебя ни были с моим мужем, хочу тебе посоветовать: держись от нас подальше!

— Ведьма… — пробормотал пират, явно не ожидавший такого поворота.

— А ты способен нападать только на беззащитных женщин и детей? — презрительно бросила Белль, подобрав корзину, и взяла пасынка за руку. — Пойдем, Бэй.

— На твоем месте я бы поостерегся, — крикнул пират. — Знаешь, что случается с его женами?

Белль смерила его пренебрежительным взглядом:

— Они сбегают с пиратами, бросив на произвол судьбы собственного ребенка? Извини, красавчик, ты не в моем вкусе.

Чтобы не рисковать в ожидании еще одного нападения со спины, Белль перенесла их с Бейлфайром прямо в замок. И вот тогда ей стало плохо. В глазах потемнело, голова закружилась, и Белль пошатнулась, инстинктивно вытянув руку в поисках опоры.

— Белль? Что с тобой? — Бейлфайр тут же подскочил к ней, подставив плечо.

Чуть ли не повиснув на нем, Белль добралась до ближайшего кресла, тяжело рухнув в него. Что с ней такое? Воздух с трудом проникал в легкие, и она начала задыхаться.

— Белль! — в голосе Бейлфайра послышалась паника. — Ты ранена!

Она проследила за его взглядом и обнаружила, что рукав платья порван, а на предплечье осталась красная царапина — не глубокая, но судя по устрашающему виду, отравленная.

— Яд… — прошептала она. — Он чем-то царапнул меня… — и, уже теряя сознание, выдохнула: — Румпельштильцхен…

Он должен услышать — он всегда слышит, если позвать его по имени. Последнее, что она осознала, прежде чем окончательно провалиться в темноту, был отчаянный крик Бэя:

— Папа!

* * *

Появление Румпельштильцхена в зале совета вызвало всеобщий облегченный вздох. Он заинтересованно оглядел собрание: Белоснежка с новорожденной дочерью на руках, Дэвид, члены совета, еще какие-то люди, гномы, даже голубая фея. И тут взгляд споткнулся о черноволосую девочку лет шести, настороженно посматривавшую на всех, держась поближе к Белоснежке. Брови Румпельштильцхена поползли вверх. Это то, что он думает, или у него начались галлюцинации?

Он медленно перевел взгляд на Белоснежку и принца и подозрительно спросил:

— Что это за ребенок?

Прекрасные переглянулись.

— Регина, — ответил Дэвид.

Значит, не галлюцинации.

— И каким, позвольте спросить, образом вы умудрились превратить ее в ребенка?

— Это не мы! — словно защищаясь, возразила Белоснежка, сделала знак, чтобы девочку увели, и только тогда продолжила: — Она сама. Насколько я поняла, с ее проклятием что-то пошло не так…

Румпельштильцхен согласно хмыкнул: еще бы у нее пошло так.

— …и она почему-то стала ребенком и ничего не помнит, — вскинув голову, Белоснежка с вызовом заключила: — Регина получила шанс начать все заново, и на этот раз я не дам ей погрузиться во тьму.

— Решила заняться перевоспитанием? — насмешливо уточнил Румпельштильцхен. — Ну-ну. А меня зачем звали?

Все присутствующие резко помрачнели.

— Дело в том, — произнес Дэвид, покосившись в окно, за которым вдали собирались зловещего вида тучи, — что Кора не согласна с нашим решением и собирается напасть на нас, чтобы забрать Регину.

— Ее можно понять, — невинно заметил Румпельштильцхен, заработав угрюмые взгляды от королевской четы.

— Кора не просто заберет девочку, — раздался мелодичный голосок голубой феи, а сама она зависла в воздухе перед Румпельштильцхеном. — Она собирается занять трон и создать свое темное королевство. Если ее планы осуществятся, плохо будет всем. Я не справлюсь с Корой в одиночку — она слишком сильна. Но, объединившись, мы могли бы. Тебе ведь есть что терять, Румпельштильцхен…

А еще говорят, что он ловко манипулирует людьми. Почему никто не замечает, когда феи делают то же самое? Несколько мгновений они в упор смотрели друг на друга.

— Хорошо, — решил Румпельштильцхен. — Я помогу. Только потому, что я в долгу перед Региной.

— Что ты хочешь за свою помощь? — немедленно уточнил благоразумный принц.

Ну, раз уж сами спросили…

— Лошадь.

— Что, прости?

Все присутствующие немного опешили от такого требования. Румпельштильцхен усмехнулся:

— Что непонятного? Мне нужна лошадь — объезженная и спокойная.

— Ладно, — по лицу Белоснежки было понятно, что ее разрывает от любопытства, но она понимает, что сейчас не время для вопросов.

Ничего — пусть немного помучается.

Первым делом они с голубой феей создали защитный купол над замком. Магическая волна, поднятая Корой, разбилась об него, да и сама она вместе со своими рекрутами пройти сквозь него не смогла. После чего солдаты во главе с принцем Дэвидом вышли навстречу темной армии, и завязался бой. Белоснежка тоже рвалась в нем поучаствовать, но вынуждена была согласиться, что она сейчас должна быть рядом с дочерью, а не в первых рядах сражающихся.

Румпельштильцхен с голубой феей отражали магические атаки. На поле царил полнейший хаос: крики людей, ржание лошадей, душераздирающие вопли магических тварей Коры.

Но даже в этой какофонии Румпельштильцхен расслышал тихий зов. Белль звала его! И ее голос был таким слабым… А сразу вслед раздался крик Бэя. Румпельштильцхен вздрогнул, сердце сжалось в тревожном предчувствии. Недолго думая, он переместился домой, не дав себе труда предупредить соратников — некоторое время обойдутся и без него.

Тишина и спокойствие замка стали резким контрастом к безумной мешанине битвы. Но эта умиротворенность оказалась обманчивой. Он обнаружил Белль без сознания в кресле, а рядом с ней сидящего на коленях Бейлфайра в панике и чуть ли не плачущего.

— Что случилось? — спросил Румпельштильцхен, не узнав своего осипшего голоса.

— Папа! — Бэй вскочил, с облегчением кинувшись к нему, и затараторил: — Крюк напал на Белль — ранил ее чем-то отравленным.

От одного этого имени Румпельштильцхена передернуло. А потом до него дошел смысл слов. Яд… Крюк сумел-таки отомстить ему. Он склонился над Белль — тяжело дышавшей и такой мертвенно-бледной, что от ужаса начали трястись руки — и провел ладонью над начавшей чернеть царапиной. Рана очистилась, но большой пользы это не принесло — яд уже проник в кровь. Бэй замер чуть позади, затаив дыхание.

Пытаясь подавить панику, Румпельштильцхен шевельнул кистью, призывая к себе противоядие от большинства известных ядов, и заставил Белль проглотить его. Ее дыхание выровнялось, глаза открылись, и она слабо улыбнулась ему. Но не успел Румпельштильцхен обрадоваться, как Белль снова задышала тяжело и часто, обмякла в кресле, закатив глаза.

— Нет, нет, нет! — он рухнул рядом на колени, пытаясь привести ее в чувство.

Что же за яд использовал проклятый пират? И тут ему пришла в голову мысль: если противоядие не помогает, остается только один способ. Вскочив, Румпельштильцхен рванулся к своему шкафу с сокровищами и, порывшись, достал толстую черно-белую свечу. Он даже знал, чью жизнь возьмет в обмен на жизнь Белль. Он зажег белый конец над женой, прочитав заклинание, и призвал еще несколько пузырьков с зельем, очищающим кровь: неизвестно, сколько времени у него уйдет на все дело — необходимо обезопасить ребенка.

— Бэй, — Румпельштильцхен повернулся к сыну, тут же с готовностью вскинувшего на него взгляд. — Пока меня не будет, пусть Белль пьет это зелье каждые три минуты.

Бейлфайр серьезно кивнул и дрожащим голосом спросил:

— Она же поправится, правда?

Румпельштильцхен положил ему руку на плечо и попытался улыбнуться — вышло не очень.

— Все будет хорошо, — и перенесся к склепу, в котором Кора, а потом и Регина хранили сердца.

Склеп, конечно, был запечатан охранными заклинаниями, но Румпельштильцхен справился с ними, хоть и не без труда. Он учил магии обеих, и ни та, ни другая никогда не смогли бы остановить его. Сердце Коры он нашел довольно быстро — заклинание поиска направило его к нужной ячейке — и зажег над ним черную половину свечи. Оставалось вернуть сердце в грудь Коры. И Румпельштильцхен перенесся на поле битвы — на этот раз со стороны врага.

Кора стояла на небольшом возвышении, наблюдая за своими войсками и направляя их, но сама в битве не участвовала. Прямая, как стрела. Величественная, как королева. Кто бы подумал, что это дочка мельника. Румпельштильцхен подошел к ней сзади и негромко произнес:

— Здравствуй, Кора.

Она резко повернулась и удивленно округлила глаза:

— Ты вернулся?

— Как видишь, — не давая ей опомниться, Румпельштильцхен вставил сердце ей в грудь, и Кора задохнулась.