Всё будет по-другому

Глава 28 Ночь сюрпризов

Рон вбежал в спальню и звучно хлопнул дверью, тем самым дав понять сидящим в гостиной, что его сейчас лучше не трогать. Он лёг на кровать прямо в одежде и стал обдумывать все, что сегодня произошло.

«Предположим, что между Гарри и Адель что-то есть. Но не думаю, что за столь короткий срок их отношения смогли зайти очень далеко. С нерешительностью моего друга это вообще невозможно, — стал размышлять Рон, — Да когда он успел с ней познакомиться? Мы ведь всего полмесяца в Хогвартсе, а посещаем Хогсмид и того меньше. Гарри давно уже мыслями где-то не здесь, а вот о чём он думает на самом деле, известно лишь ему одному. Бывший «Избранный», конечно, всегда был немногословен и все держал в себе, но таким событием, как влюблённость, не поделиться с лучшим другом… Да о чём я, вообще, веду речь! О таких личных вещах он никогда даже и не заикался, в отличие от меня. Я по сравнению с ним открытый и сразу говорю правду-матку. Но вот почему я не поделился с Гарри своей симпатией к Адель?» — сам себя стал укорять он, — «Вот в этом и есть моя главная ошибка. А я, глупец, друга обвиняю весь день. Откуда же ему было знать, что эта девушка и мне понравится. Надо было сразу сказать ему об этом. Как говорится, на своих ошибках учатся, в следующий раз буду умнее... Но, надеюсь, следующего раза не будет», — подумал Уизли и перевернулся на другой бок.

В этот момент в комнату зашёл Гарри и сразу направился в ванную. Рон притворился, что уже крепко спит, так как разговаривать с другом ему очень не хотелось. Поттер долго в ванной комнате не задержался; он, взглянув на спящего Уизли, взял листок пергамента, и, подсвечивая себе Люмусом, стал что-то на нём писать. Потом осторожно подошёл к тумбочке Рона и положил на неё записку, сложенную вдвое, и направился к выходу.

Как только дверь за Гарри захлопнулась, и его шаги стихли, притворяющийся спящим гриффиндорец, вскочил со своей кровати и сразу взглянул на тумбочку. Рон, хоть и лежал с закрытыми глазами и не мог видеть, что здесь делал его друг, но он все прекрасно слышал. Заметив записку, юноша быстрым движением руки схватил пергамент, затем заклинанием «Инсендио» зажёг свечу на стене и стал читать:

«Рон, я не хотел тебя будить, но чтобы ты не волновался, решил предупредить. Сегодняшнюю ночь я проведу не в спальне, а на башне Хогвартса с Гермионой».

«Тоже мне, звездочёт нашелся», — возмутился Уизли, прочитав первые строчки записки, он сразу догадался, что ночью на башне можно делать только астрономию, — «Да и Гермиона хороша — занятия у неё превыше всего. Слава Мерлину, хоть меня за собой не потащили», — подумал он и стал читать дальше:

«Рон, извини, что не могу сказать тебе об этом глядя прямо в глаза. Я ведь вижу, ты уже стал обо всём догадываться, мне так перед тобой неудобно. Но это действительно так, да, я люблю её и, возможно, всегда любил, но боялся себе в этом признаться. Поверь, если бы вы были вместе, мне и в голову не пришло рассказывать тебе о своих чувствах. Но так как обстоятельства изменились, я решился на этот непростой для меня шаг. Сейчас ты уже знаешь об этом, а через каких-то пару часов там, на башне, обо всём узнает и она».

Рон недоуменно смотрел на письмо: «Не могу понять, как Адель окажется на башне в Хогвартсе. Но с плащом-невидимкой для Поттера, конечно, нет ничего невозможного», — размышлял Уизли, — «Я должен ему помешать или хотя бы подслушать их разговор», — и юноша уже вскочил с кровати, но вспомнив, что в письме упоминалась и их общая подруга, сел обратно, — «Ничего не понимаю, а Гермиона им там зачем, свечку держать, что ли, будет?» — и он стал заново перечитывать записку. Как только он дочитал последнюю строчку, его лицо расплылось в улыбке.

— Он любит Гермиону! — воскликнул обрадованный гриффиндорец, — А я-то себе уже напридумывал! Хорошо хоть в драку не полез, а то тогда бы получил за своё тугодумие от всех своих троих друзей. Это ведь совсем другое дело. Ну, Гарри, ну шифровщик. Вот увижу тебя, задам тебе хорошую трёпку, чуть рассудка не лишил меня из-за переживаний. Теперь наконец-то все встало на свои места.

«Удивительно, — размышлял Уизли, — Благодаря Адель, новость о чувствах Гарри к Гермионе у меня не вызвала никакого негатива, а даже наоборот. Я этому бесконечно рад. Он действительно сможет сделать её счастливой. Да здравствует любовь!»

* * *

Гарри сидел в гостиной и сверлил глазами наручные часы. Время, как назло, тянулось долго как никогда — казалось, что оно решило проверить серьёзность намерений парня. И, вполне возможно, эти бесконечные секунды давали ему возможность передумать и спрятаться в своей скорлупе. Ведь он впервые оказывался в подобном положении — с Чжоу Гарри не испытывал и сотой доли своих нынешних эмоций. С Джинни было тепло, нежно, спокойно. Спокойно — это, наверное, основное в их отношениях; возможно, девушка и переживала по его поводу, в особенности во время вынужденной разлуки, но для Гарри всё было решено на долгое время вперёд. И наверное, он никогда бы не решился расстаться с сестрой Рона, если бы она сама не сделала первый шаг. За это он испытывал к девушке бесконечную благодарность. А ещё к тому неизвестному, который догадался снять с его глаз шоры и показать истинные чувства к лучшей подруге. И в эти томительные минуты ожидания Гарри со всей ясностью понял, что даже если Гермиона не примет его чувств прямо сейчас, он будет упорно её добиваться.

Студенты потихоньку начинали расходиться по своим комнатам, и в гостиной становилось все тише. Гермиона все так же читала книгу, она уютно устроилась в кресле, поджав под себя ноги, и укуталась в плед. Девушка выглядела немного усталой и даже грустной, что очень расстроило Гарри. Ему так хотелось поскорей поднять ей настроение, но нужно было следовать назначенному плану и дождаться положенного времени. Он поймал себя на мысли, что за все годы учёбы они с Роном даже не пытались проявить фантазию и как-то по-особому поздравить свою подругу. Все ограничивалось банальным «С днём рождения!» с утра и вручением подарка, впопыхах купленного в Хогсмиде. Это в том случае, если они, вообще, не забывали о её дне рождения, а потом неловко пытались поздравить подругу позже, придумывая себе всевозможные оправдания.

Вскоре наступил час «Х», на часах было без пятнадцати двенадцать.

«Пора действовать», — сам себе сказал Гарри и встал с дивана. Он сейчас выглядел как никогда опрятно и ухоженно. Не то чтобы раньше парень был редкостным неряхой, нет, скорее, со всеми этими глобальными проблемами ему было не до своего внешнего вида, да и обноски кузена не придавали ему привлекательности даже в своих глазах. Но сейчас парень не хотел выглядеть в глазах любимой девушки оборванцем, и одел купленные Кикимером обновки. Гарри очень шёл этот темно-синий джемпер, надетый поверх белой сорочки, и чёрные джинсы отлично дополняли комплект.

Гарри подошёл к Гермионе, и его сердце бешено заколотилось — казалось, ещё чуть-чуть, и оно могло выпрыгнуть из груди. Он собрался с духом, и произнёс:

— Мне очень нужна твоя помощь, — Гарри решил не выдавать все секреты сразу, а сыграть на её отзывчивости.

Гермиона устало подняла на него глаза и спросила:

— В чём именно заключается помощь?

— У меня проблемы с домашней работой по астрономии, я прослушал последнюю лекцию и теперь ничего не пойму.

— Могу тебе показать, как его выполнила я, но только ради исключения, — недовольно сказала она. Гермиона жутко не любила, когда тупо списывают задание.

Поняв, что разговор зашёл совсем в другую сторону, Гарри решил исправить положение:

— Нет, я хочу, чтобы ты мне наглядно объяснила тему про созвездие Ориона, — Поттер не поленился заранее заглянуть в конспект, чтобы быть во всеоружии, если возникнет нестандартная ситуация, подобная этой.

— Но в таком случае нужно взять разрешение и подняться на башню, — произнесла Гермиона и закрыла свою книгу, — Но сейчас получить разрешение невозможно, уже очень поздно.

— Сколько раз тебе можно говорить, — с лукавой улыбкой произнёс Гарри, — Нет ничего невозможного. Разрешение получено, и мы можем с чистой совестью в этот поздний час покинуть гостиную.

Гермиона удивлённо взглянула на него и заметила блеск в его глазах. «Что-то здесь не так, — заподозрила девушка; глаза Гарри загорались подобным блеском, когда он что-то затевал, но обычно все шалости он старался провернуть, конечно же, с Роном. — С каких это пор Гарри стал переживать оттого, что не выучил урок. Да такого никогда не было, я вечно сама заставляла их выполнять задания, постоянно напоминая об этом. А сейчас инициатива исходит именно от него. Удивительно, — сомнения постепенно овладевали ей всё больше, — Мне кажется, если я пойду сейчас с ним, то ничего не потеряю. Буду очень рада, если за все года, что провели мы в Хогвартсе, я всё-таки на последнем курсе сумела привить стремление к знаниям хотя бы Гарри».

— Ну ладно, раз ты все заранее предусмотрел, так уж и быть, пошли, — произнесла она и встала с кресла.

Гарри предусмотрительно взял с собой плед, и они направились к выходу. Полная дама была очень недовольна, что её потревожили в такой поздний час, и она погрозилась, назло им, неожиданно сменить пароль и на обратном пути не впустить их внутрь. Ребят это очень позабавило, ночная прогулка по Хогвартсу напомнила им былые времена и, вспоминая свои приключения, Гарри и Гермиона весело скоротали время по дороге к башне.

Приближаясь к заветному месту, Грейнджер не оставляло странное предчувствие чего-то необычного. Она и сама не могла себе объяснить, откуда оно вообще взялось. Боясь потерять над собой контроль, Гермиона глубоко вдохнула бодрящий холодный воздух, надеясь, что это прояснит её разум, но наоборот, ещё острее почувствовала волнение от присутствия Гарри рядом с собой. Когда они приблизились к лестнице, он заботливо укутал её в плед и, обняв за плечи, повёл наверх.

Привыкнув к полутемному освещению школьных коридоров, по которым всегда прокладываешь себе путь, словно на ощупь, то великолепие, которое предстало перед Гермионой, заставило её зажмуриться. Она сначала приоткрыла один глаз, потом второй и в первый раз не поверила своим глазам. Такой волшебно украшенной комнаты она никогда не видела, даже убранство зала на свадьбе Билла и Флёр меркло по сравнению с этим.

В центре площадки стоял изящный столик на изогнутых ножках, накрытый на две персоны. Все вокруг — перила, стены и даже пол — были украшены разнообразными цветами, от которых исходил благоухающий запах. Возле каждого цветка кружился маленький светлячок, и вся комната была усеяна их мерцающим светом. Со стороны казалось, что все прибывало в каком-то таинственном движении. Где-то вдалеке непринуждённо играла скрипка, настраивая на романтический лад.

Гарри подумал, не переборщили ли эльфы с украшениями, но увидев восторженный взгляд Гермионы, как у ребёнка перед Рождеством, убедился, что домовики все сделали правильно. Взглянув уже в последний раз на часы, юноша убедился, что уже следующий день начался и, взяв девушку за руку, увлёк её за собой.

— Куда ты меня ведёшь? Неужели это ещё не все? — удивлённо спросила Гермиона.